Любить друга отца (СИ) - Ульянова Таня

Тяжело вздохнув, Матвей опустил голову, а затем я почувствовала нежное прикосновение к руке.

— Вик… — подняв голову, он посмотрел мне прямо в глаза. — Скажи только честно… Ты меня ненавидишь?

От такого неожиданного вопроса я просто впала в ступор. Я не знала, что ответить. Год я пыталась заставить себя ненавидеть его за то, что бросил, за то, что сделал так больно, но как можно ненавидеть того кого любишь? Как?

— Нет, — честно ответила я, встав с дивана. — Я тебя не ненавижу, Матвей. Но простить вероятно не смогу. Я не могу больше тебе верить. Извини…

Я хотела было направиться к двери, но он неожиданно ухватил меня за руку, разворачивая к себе и крепко прижимая к своему мощному телу.

Наши лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга. Губы обжигали его горячее дыхание. Его руки крепко держали меня, а взгляд темных глаз громче слов говорил, что он не отпустит меня. А в следующую секунду его губы нежно касаются моих, и я теряю голову от его близости, отвечая на поцелуй.

Запустив руку в мои волосы, Матвей с нескрываемым наслаждением нежно касался моих губ, прижимая меня к себе.

Я просто растворилась в этой нежности, обхватив руками его шею. Я не хотела отпускать его, словно в последний раз он обнимал меня так и мне хотелось насытиться.

Перед глазами промелькнула наша первая ночь. Ночь, когда я стала его.

От нежных и теплых воспоминаний в глазах защипали слезы, видимо Матвей заметил это.

На миг отстранившись от меня, он подошёл к двери и, закрыв её на ключ, вернулся ко мне, смотря прямо в глаза.

— Прости меня… — словно невесомо вытерев слезы с моих щек, проговорил он, прижав ладонь к моей щеке. — Все это время я любил и люблю только тебя…

Я не могла понять своё состояние. Внутри все то болезненно сжималось, то бабочки в животе начинали вытанцовывать брейк. Но одно я знала точно, я не хочу, чтобы он сейчас покидал меня.

Повалив меня на диван, он нежно коснулся моей шеи губами, заставляя прикрыть глаза от ощущения нежности его губ.

Судорожный вздох сорвался с моих губ и, запустив руку в его волосы, я слегка сжала их. Дыхание тяжелое, сбитое. Мне казалось, если не сделать большой глоток свежего воздуха, я просто задохнусь или потеряю сознание.

Нежные и трепетные прикосновения Матвея просто сводят с ума, пока он словно с опаской избавляет нас двоих от одежды.

Его руки нежно блуждают по моему телу, пробуждая самый настоящий вулкан на коже. Мне кажется, все тело горит огнем от горячих и влажных поцелуев. Матвей параллельно шепчет нежные слова прощения, а меня рвет изнутри.

Удобнее устроившись между моих ног, он плавно, нежно, словно боясь причинить боль медленно входит в меня, заглушая мой стон поцелуем. Его движения трепетные, осторожные.

Я хватаюсь руками за его плечи, потому что мне кажется, если я не буду держать опору, я просто упаду в пропасть.

Судорожный вздох срывается с моих губ, когда он начинает двигаться быстрее, доводя меня до самого пика наслаждения.

— Вика… — нежно шепчет он, касаясь губами моего плеча. — Моя милая Вика…

Нежно целуя мою шею, он сплетает наши пальцы, а я закрываю глаза от омерзения к самой себе. Мне становится противно, что я допустила такую слабость и позволила себе переспать с ним.

— Я думала, что самые большие ошибки своей жизни уже совершила… — шепчу, не открывая глаз. — Оказалось, что самая большая ошибка произошла только что…

Развернув меня к себе, Матвей заставляет меня посмотреть прямо в глаза. В его взгляде царит непонимание.

— Малыш, ты о чем? — его пальцы нежно касаются моей щеки. — Вика… Мы любим друг друга, что в этом такого?

Ничего не сказав в ответ, я встала с дивана и быстро оделась. Меня всю трясло от понимания, что я просто поддалась. Но это не было против моей воли. Я тоже хотела случившегося.

— Вика… — вскочив с дивана, Матвей натягивает на себя одежду и уже у выхода останавливает меня, ухватив за плечи. — Что случилось? Почему ты жалеешь?

— Матвей, отпусти пожалуйста… — шепчу еле сдерживая слезы. — Пожалуйста, забудь, что произошло… Это было моей самой огромной ошибкой. Отпусти меня, пожалуйста…

Нехотя убрав его руки, я посмотрела в карие глаза, которые шокировано на меня смотрели.

Больше ничего не сказав, я забрала верхнюю одежду и сумочку, и ушла.

Оказавшись на улице, остановилась, тяжело дыша. Я не чувствовала сейчас ничего кроме осуждения к самой себе. Я не имела права допускать этого. Я в очередной раз доказала себе, что слабая. Я поддалась ему, откинув всю боль, но сейчас она вернулась с новой силой.

Я медленно шла по улице, пытаясь понять, что мне делать дальше. На теле до сих пор чувствовались его прикосновения. Губы горели от горячих поцелуев, которых мне не хватало.

Сев на ближайшую лавочку в парке, я тяжело вздохнула, смотря на проходящих мимо людей. Внутри пустота. Темная и необъятная.

Телефонный звонок был очень "вовремя". Достав смартфон, я приготовилась увидеть входящий от Матвея, но звонила его мама.

— Да, — ответила на звонок. Здравствуйте, Марина Сергеевна.

— Вика, здравствуй, моя хорошая, — приветливо проговорила женщина. — Как ты? Как Верочка?

— Я нормально, материнство не дает скучать, — как можно бодрее проговорила я. — Верочка тоже хорошо. Растет. Я собираюсь к вам приехать вместе с дочкой на выходных. Не смотря на наши отношения с Матвеем, она ваша внучка, и я не хочу лишать ее бабушки. Как ваше здоровье?

— Да что-то сердце зашалило немного, — грустно проговорила женщина. — Но ничего. Я как раз тебя хотела попросить привезти Верочку.

— Обязательно, — улыбнулась я. — Мы приедем в субботу.

— Спасибо, моя девочка, — в голосе Марины Сергеевны слышалась улыбка.

Она очень хорошая. Не смотря на то, что мы с Матвеем расстались, все это время с ней я держала связь. Весь этот год.

Тепло попрощавшись, я спрятала телефон в сумку. Так. Вика. Соберись. Дома тебя ждёт дочь. Самобичеванием потом займешься, когда у тебя появится на это время.

Глава 33

Вика.

Время перед выходными пролетело очень быстро. Всю меня полностью занимала Верочка, забот о которой с каждым днем прибавлялось. Чтобы Матвей не названивал мне по тысяче раз на дню, я сменила номер телефона.

После нашей встречи в его ресторане я чувствовала себя ужасно. Я не могла перестать корить себя. И ничего никому не сказала. Даже Тане. Своей лучшей подруге, с которой всегда и всем делилась. Мне было страшно увидеть осуждение в её глазах.

Папу я поставила в известность, что еду к маме Матвея, хотя он и не был в восторге. И сейчас, как никогда, я радовалась тому, что его послали в очередную командировку.

Марина Сергеевна приняла нас очень тепло, тут же забрав у меня Верочку. Женщина не выпускала внучку из рук, кормила, качала, благодарила меня, что я не сделала аборт и родила её.

Уже сидя за столом за чашкой чая, я смотрела на дочь и понимала, что даже не знаю, кто из нас двоих кому жизнь подарил. Я ей или она мне?

Конечно с рождением ребенка появляется много дополнительных хлопот, но, когда маленькие нежные ладошки касаются твоих щек, волос, носа, когда ты видишь первую улыбку, первый шаг, кажется, что все трудности по плечу и ты живешь уже не для себя, а для этого маленького хрупкого человечка.

— Вик, а как у тебя дела с учебой? — вопрос Марины Сергеевны вывел меня из размышлений.

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Верочку я не могу бросить и о восстановлении в академии я думать пока не могу. Меня кроме дочери сейчас ничего не волнует.

Она нежно улыбнулась, перебирая волосики Верочки.

— Да… Ради детей стоит жить, — проговорила она. — Вика, а как у вас с Матвеем дела?

При его упоминании по телу словно разряд тока прошелся. Меня аж передернуло. А в голове словно кадры из фильма всплыли воспоминания нашей прошлой встречи.