Эмили Магуайр - Приручение зверя. Новая Лолита
Несколько недель после рождения Бьянки Джейми держался от Сары подальше. Он звонил ей каждый вечер, извиняясь за то, что не придет на очередное свидание. Младенец был непредсказуем, требователен; от него нельзя было отойти. Шелли была усталая и больная, ей нельзя было отказать. Кроме того, была работа, работа по дому, подготовка к свадьбе. Он придет к ней, как только представится возможность.
Сара сказала ему, что все равно занята. Программа, необходимая для сдачи экзаменов с отличием, была более насыщенной, чем ожидалось, и Сара обнаружила, что ее старого учебного распорядка недостаточно. Теперь она являлась на факультет истории искусств каждое утро к семи часам, пила кофе, топала ногами, чтобы согреться, и щелкала ручкой, как и остальные неутомимые отличники, одетые в черное и украшенные синяками под глазами. С семи до девяти они спорили о том, действительно ли Слессор был модернистом, о том, гений Хоуп или зануда. Иногда они помогали друг другу писать доклады или формулировать тезисы дискуссий. Они ели шоколадные бисквиты, печенья с гашишем или арахис, похищенный со стойки университетского бара. В девять часов они желали друг другу удачи, целовались, легко или серьезно, и направлялись на свои занятия или собрания. За обедом они собирались снова, ели то, что оставалось после утреннего собрания, и спорили снова. После обеда опять были занятия, в начале вечера все занимались в библиотеке или печатали работы в компьютерной лаборатории, после чего Сара прыгала в автобус и ехала прямо на работу, где подавала еду и убирала посуду до десяти часов. Джейми звонил в одиннадцать, не пропуская ни одного вечера. Они разговаривали несколько минут, а потом Сара занималась опять. Как правило, она ложилась около трех часов, а засыпала на заре. В выходные она спала и занималась, и не виделась ни с кем.
Поэтому у нее и правда не было времени на то, чтобы видеться с Джейми, но все равно его постоянное отсутствие раздражало и даже бесило ее. На третью неделю она стала отвлекаться от чтения и мечтать на лекциях. Она подумала, что тратит больше времени, представляя его себе, чем потратила бы, если бы могла просто пообщаться с ним часок-другой. Конечно, ему она не могла этого сказать: он весь раскиснет от чувств. Вместо этого она не подходила к телефону три вечера подряд, и на третью ночь, в четырнадцать минут первого, он постучал к ней в дверь, в рубашке с галстуком, пахнущий детской присыпкой.
Сары никто не касался три недели. Вот почему она чуть не заплакала, когда Джейми поцеловал ее в шею, вот почему секс показался ей ярким до болезненности, вот почему ей пришлось прикусить язык, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, когда она лежала в его объятиях после любви. «По-моему, ты по мне на самом деле соскучилась», — сказал он. «Ну, можно и так сказать», — прошептала она.
Когда Бьянке исполнился месяц, Джейми и Шелли поженились. Праздник был вовсе не таким веселым, как планировалось первоначально, потому что денег не хватало, а счастливая пара была утомлена до ужаса. Шелли была в бледно-розовом шелковом платье, с цветами в волосах. Сара подумала, что она выглядит очень мило. Джейми много улыбался, в основном своей дочке, которая всю церемонию проспала на руках у мамы. Прием состоялся в церковном зале; родители невесты позаботились о фуршете и бочке вина, а родители жениха арендовали музыкальный автомат.
Во время приема, когда Шелли ушла покормить Бьянку, Джейми затащил Сару и подсобку. «Это тебе», — сказал он, протягивая ей черную коробочку. Внутри было обручальное кольцо. Сара смотрела на него непонимающе. Джейми вынул кольцо из коробки, взял правую руку Сары и надел ей кольцо на палец. «Смотри, как красиво».
— Ты что, купил два по цене одного? — спросила Сара, и ей сразу же стало неловко. Она покрутила на пальце широкое золотое кольцо. — Зачем это?
— Чтобы показать, что брак не меняет мои чувства к тебе.
Саре стало тяжело дышать.
— Это я и так знаю. Ты не должен дарить мне обручальное кольцо. Люди заметят.
Джейми поцеловал ей руку.
— Никто не заметит, если оно на правой руке. А потом, это ведь не обручальное кольцо, это... — Он улыбнулся ей и снова поцеловал ее безымянный палец. — На нем нет гравировки, Сара. Оно как мы, как то, что между нами. Прекрасное, сильное, безымянное.
Сару чуть не стошнило выпитыми шестью стаканами мозеля. Джейми бывал таким слюнявым занудой. Но хотя от его сентиментальности ее с души воротило, от его взгляда ей сделалось грустно, и она уже не могла быть жестокой или саркастичной.
— Иди сюда. — Она обняла его за талию и притянула к себе. — Я тебе говорила, какой ты красивый в этом костюме? — Она поцеловала его в шею над воротником.
— Нет. Сара, мне надо идти...
— Через минутку. — Сара расстегнула ему брюки. — Я тебя хочу.
— Как ты можешь быть такой бесчувственной? Я не могу, о нет, Сара, не надо.
— Т-ш-ш. — Она вынула его уже затвердевший член и поработала над ним руками, пока он целовал ее в шею и поднимал ей юбку. За дверью слышались звуки песни «Только ты», цоканье каблучков по полу, разговоры.
— Сара, это на самом деле плохо, — прошептал Джейми ей на ухо, отталкивая в сторону ее трусики и врубаясь в нее. Она упала на коробку рулонов с туалетной бумагой, и на секунду он от нее оторвался. Потом снова овладел ею, и они трахались, оба полностью одетые, оба в простых обручальных кольцах, и оба кусали губы, чтобы не вскрикнуть. Началась быстрая песня, и шум, доносящийся из зала, стал громче: туфли с высокими каблуками и тяжелые кожаные ботинки выбивали дробь в танце, а несколько подвыпивших мужчин пытались подпевать.
В душном чулане воняло хлоркой. Зрение Сары — уже чуть-чуть затуманенное вином — стало совсем неясным. Она закрыла глаза, но сразу почувствовала, что как будто быстро-быстро падает куда-то, и испуганно открыла их. Лицо Джейми было красным; пот стекал с висков на ее платье. Он улыбнулся, хотя скорее это была не улыбка, а гримаса, и дотронулся до ее лица горячей мокрой рукой; она почувствовала его прохладное кольцо на щеке и сильно-пресильно закусила губу, чтобы не завопить от ударившего, как молния, оргазма.
Он вышел первым, после того как она проверила, нет ли следов помады, мокрых пятен или других улик. Она села на коробку, слизывая кровь, сочащуюся из внутренней стороны губы. Она давно не чувствовала себя такой потрясенной. Определенно, это было нечто большее, чем то, что она обычно испытывала после секса с Джейми. Ее пронзило незнакомое чувство — искреннее, яркое и глубокое. Это была не любовь, но очень близко к любви. Чувство было немного похоже на любовь, если смотреть на него не очень пристально, склонив голову и скосив глаза, при неярком освещении. Она знала это и понимала, что попала в беду.
