Татьяна Алюшина - Мой слишком близкий друг
А я после нашего разговора чувствовала нечто непонятное, удивлявшее меня, как выздоровела после тяжелой болезни и высокой температуры, когда плавишься, обессиленный, в полусознательном состоянии. Слабость у меня не прошла и сейчас, но уже другая – чувствовалось, что я выздоравливаю, иду на поправку!
– Мить, спасибо тебе, ты меня вылечил, и, наверное, снова спас, – обняла я его и, вздохнув тяжко, прижалась к его груди.
– Всегда пожалуйста, Мартышка, – разворошил он мне волосы, потрепав ладонью по голове. – Иди, собирайся.
А потом мы гуляли по Лиссабону, я вдыхала этот особый морской воздух и чувствовала нечто непередаваемое – и глубокую нежную грусть и печаль, и нечто зарождающееся, еще робкое, еле понятное ощущение начала нового этапа жизни, неизвестного и оттого притягательного. Я даже улыбалась Митиным шуткам, и все вдыхала и вдыхала этот воздух новой жизни.
А яхты Виктора у причала не было. Он ушел в следующий, влекущий его порт, город, страну.
В который уже неисчислимый раз меня спасает Митя. Спасает от всего на свете и от себя самой в первую очередь. Он совершенно необыкновенный, потрясающий человек – Дмитрий Николаевич Рубцов.
Во мне закрепилось и живет ощущение, что Митя был в моей жизни всегда, хотя это не совсем так.
Митя со своей мамой тетей Надей переехали в наш дом, в квартиру к его бабушке, маминой маме, когда его родители развелись. Не знаю, насколько трудным и неприятным был этот развод для их семьи, но я никогда не слышала ни от Мити, ни от тети Нади или от его бабушки Веры Ивановны, чтобы они ругали или обвиняли в чем-то или принижали как-то Митиного отца. Но и подробностей о том, кто он, чем занимается и почему они вообще расстались, я тоже не слышала. Знаю только, что при разводе Мите с мамой досталась однокомнатная квартира, которую они сдавали в аренду и жили втроем в основном на эти деньги.
Знакомство Мити с Левкой произошло несколько экстравагантно – они подрались!
Левка всегда был мальчиком здоровым, не по годам крупным, сильным и весьма смекалистым, да еще и занимался спортом, борьбой. Естественно, что при таком наборе качеств, да еще большой задиристости и глупой смелости он был предводителем всего «дворянства» нашего и еще нескольких дворов. А тут такой новый хлопчик нарисовался, его ровесник, с большой заявкой на яркую индивидуальность и не уступавший ему ростом и статью, ни силушкой, ни смелостью и наглостью, и тоже занимавшийся какой-то борьбой.
Результат данного столкновения двух индивидуумов был предсказуем с самого начала – без драки не обойдется. Махач у пацанов получился долгим, злым и не выявил победителя, так как силы оказались равны, и закончился только потому, что оба сильно притомились и решили, что продолжат в следующий раз. «Перетерли», как это у них тогда называлось, то есть поговорили и решили, что раны надо обработать и привести хоть в какой-то порядок пострадавшую одежду и отправились к нам домой, так как наши родители в это время работали, а у Мити бабушка всегда дома.
Мне было девять лет, и я с огромным удовольствием поиграла во врача, обрабатывая последствия их драки, и «несколько» перестаралась, от души залив все ушибы и порезы перекисью и, как художественные холсты, разрисовав их зеленкой. Мальчишки, увлеченные беседой и знакомством, и не заметили мой творческий процесс, а когда обозрели его результаты, то принялись гоняться за мной по квартире, чтобы отлупить. Но я быстро бегала, была маленькой и умела прятаться в таких местах, куда не мог залезть большой Левка. Впрочем, мы быстро замирились, у нас в отсутствие родителей имелись куда более важные дела, не стоило впустую тратить время на ссоры.
А именно: в нашей семье имелось великое богатство по тем временам – новехонькие компьютер и видик! В общем-то, и тем и другим пользоваться нам в их отсутствие родители запрещали, но дальше запретов не шли и провода-шнуры не прятали, ограничивались применением всяких секретов, чтобы не включалось, типа пароля на компе и видаке, только не смешите наши тапки – мы спокойненько справлялись со всеми родительскими ухищрениями.
А вы помните, представляете, что тогда значил комп для мальчишек тринадцати лет?! Одним словом, когда пришли родители, они застали картину маслом – голые по пояс пацаны, все измазанные зеленкой, с синяками на уже заплывающих глазах, с рассеченными бровями и губами, со сбитыми костяшками пальцев, тоже в море зеленки, зависли в компьютерной игре, ни на что не реагируя, и милая дочурка, жующая яблоко и с увлечением и горящими от страху глазами смотрит строго-настрого запрещенный ужастик. Представили? Во-о-от, а мы пережили!
Паника в курятнике! Когда папа грозно рявкнул на всю квартиру, и мы втроем принялись беспорядочно бегать, сталкиваться, орать, пытаясь что-то объяснить и выключать запрещенные агрегаты, родители постояли-постояли, посмотрели-посмотрели на этот пожар в борделе и начали так хохотать, что согнулись пополам и даже прослезились от смеха!
Вот так мы и познакомились с Митей.
Они с Левкой стали самыми близкими друзьями, а тетя Надя подружилась с нашей мамой. Странно, но Митей Митю называла только я и его бабушка Вера, все остальные звали его Димой, а Левка Димычем. Мне всегда было так тепло и мягко от этого «Митя».
Когда я забралась на дерево, чтобы достать беспомощно мяукающего котенка, и, зацепившись шортами, повисла на ветке, Митька полез меня спасать. Только он удержал меня от позорного падения, готового уже вот-вот свершиться. Когда я во дворе заступилась за одного мальчика, и трое здоровых пацанов не из нашего района решили меня проучить и стали толкать меня друг к другу, как мячик, Митя, как раз вышедший из подъезда, увидев эту картину, метнулся к нам и навалял всем троим, хотя они были его старше. Конечно, при этом он и сам наполучал немало. Митя взял на себя вину перед моими родителями, когда я расколотила стекло в серванте и половину содержимого за этим стеклом. Он мыл вместе со мной кухню у себя дома, когда я решила испытать подаренный ему блендер и, насовав туда фруктов, включила, не закрыв крышкой. Во фруктовом пюре было абсолютно все, и девочка Марта в том числе. Он делал за меня математику, когда я очень его просила, он замазывал йодом мои коленки, когда я свалилась с велосипеда, он такое количество раз помогал и спасал меня от чего-то, по большей части от последствий моей собственной глупости, что я и сосчитать не смогу. Но при этом он дразнил меня Мартышкой, как и Левка, любил дергать за косички и был пренебрежителен ко мне, малышне.
Митя очень хорошо учился, и все были уверены, что он идет на золотую медаль и поступит не меньше, чем в МГУ, но он и тут всех удивил. Нет, удивил – слишком слабое определение того шока, который испытали взрослые. Закончив восьмой класс с отличием, в пятнадцать лет, Митя поступил в кулинарный техникум! Все были в шоке!
