Рейчел Гибсон - Тот, кто станет моим
– Не бей его.
Винс убрал руку сестры со своего рукава.
– Я не полезу в драку первым.
Сэм усмехнулся:
– У тебя не будет возможности ударить меня вторым, водолаз. – Он прошел мимо Отэм в глубь подъездной дорожки и остановился в чернильно-черной тени, отбрасываемой старым дубом.
Винс тоже рассмеялся, но смех получился невеселым. Он привык убивать. Но и от ударов Сэма мужчины лишались сознания. Причем некоторые были крупнее Винса.
– Ты обещаешь?
Винс двинулся следом за Сэмом и до слуха Отэм донесся его ответ:
– Нет.
– Кто такой водолаз?
Отэм опустила глаза и посмотрела на белеющую в темноте голову Коннора. Наверное, ей следовало увести мальчика в дом. Но с другой стороны, не устроят же они драку в присутствии ребенка. Да, они ненавидели друг друга, но Коннора они любили больше. По крайней мере Отэм на это надеялась.
– Думаю, папа имел в виду «морского котика».
– О… Папа хочет побить дядю Винса?
– Конечно, нет. – Отэм действительно надеялась на это. – Они просто шутят.
– О чем они разговаривают?
Отэм изо всех сил напрягала слух и даже подалась вперед, но до нее долетало лишь невнятное бормотание.
– О каких-то мужских делах.
– О каких?
Этого Отэм не знала.
– Наверное, о машинах.
– У дяди Винса нет машины. Зато у него есть мотоцикл и пикап. Но все же не такой большой, как папин джип.
Отэм не могла разглядеть, что происходит в тени дуба. Но ей показалось, что Сэм подбоченился, а Винс скрестил руки на груди.
Она вновь услышала тихий смех Сэма, когда тот вышел из тени и направился в ее сторону.
– Есть у тебя в корзине ириски? – спросил он у Коннора.
– Наверное, десять или двадцать!
– Отлично. Угостишь своего старика?
– Я набрал очень много конфет. Пойдем покажу.
Сэм вопросительно посмотрел на Отэм:
– Ты не возражаешь?
Как будто это имело для него какое-то значение. Отэм покачала головой и перевела взгляд на направляющегося к ней брата.
– Попрощайся с дядей, – подсказала она Коннору.
– Хорошо, – ответил мальчик с набитым конфетами ртом. Он подбежал к Винсу и обнял его за талию. – Пока, дядя Винс.
– Увидимся, Наггет. Дай пять.
Коннор протянул Винсу руку и тут же отдернул ее.
– Слишком медленно, – сказал мальчик, а потом побежал назад к Сэму взял его за руку и потянул за собой в дом. Отэм дождалась, пока они скроются за дверью, а потом спросила Винса:
– Что это было?
– Мы пришли к соглашению.
– К какому соглашению? Что он тебе сказал?
Винс оседлал свой мотоцикл.
– Ничего. Не бери в голову.
– Винс! О каком соглашении речь?
Брат вздохнул:
– Он сказал, что будет появляться в этом доме чаще и что мне лучше к этому привыкнуть.
– И?
– И ничего.
Мотор заурчал и пару раз хлопнул, положив конец разговору. Винс вывел мотоцикл на улицу и поехал прочь, оставив Отэм смотреть ему вслед. Ее брат чего-то недоговаривал. Отэм слишком хорошо его знала, чтобы поверить тому, что услышала.
Она вздохнула и поднялась по ступенькам к входной двери, украшенной привидением с доброй улыбкой на лице. Отэм устала от хождения по домам на протяжении трех часов и надеялась, что Сэм не станет задерживаться. На утро у нее назначена встреча с двумя перспективными невестами, поэтому ей необходимо быть свежей и полной сил. Она открыла дверь и пошла наверх, слушая, как Коннор рассказывает отцу очередной анекдот. Сэм хохотал так, словно считал рассказ сына верхом остроумия. Хотя он таковым не являлся.
Коннор сидел на диване цвета мяты, а его куртка валялась на столе. Белокурые головы склонились над стоящей между ними корзинкой с конфетами. Большие цифры один и шесть на свитере Коннора были не только номером Сэма. Очевидно, этот номер также принадлежал кому-то по имени Бобби Кларк.
– У Бобби Кларка очень сильный удар, – сообщил матери Коннор несколько недель назад. – Но у папы сильнее. Он трижды становился обладателем самого сильного удара.
– Отличный фингал, – похвалил Сэм нарисованный под глазом сына синяк.
– Прямо как у тебя в прошлом сезоне.
– Шрама на щеке у меня не было.
– Знаю. Но, наверное, еще будет.
Отэм сняла куртку и прошла в столовую.
– Смотри, как бы у тебя живот не разболелся от всех этих конфет.
Однако Коннор сделал вид, будто ничего не услышал.
– Можешь взять «кит-кат», пап.
– Мне нравится «дотс». Я приклеивал разноцветные конфетки к зубам и гонялся за Эллой.
– Кто такая Элла?
– Моя сестра. Я тебе о ней рассказывал.
– Да. Она умерла.
Отэм повесила куртку на спинку стула и вернулась в гостиную. Она привыкла к присутствию мужчины в доме. Винс бывал здесь постоянно, но Сэм принес с собой совершенно иную энергетику. Она не таила в себе такой агрессии, как раньше, но и спокойной она тоже не была. Ее было слишком много. От дивана, на котором сидел Сэм, исходили волны тестостерона, пропитывающие воздух в комнате.
– Лучше отдай-ка эти конфеты мне, чтобы у тебя зубы не сгнили, – сказал Сэм, роясь в корзинке. – И немного вот этих «эм-энд-эмс». В пачке непременно должны быть зеленые, а я знаю, как ты ненавидишь все, что напоминает тебе овощи.
На самом деле Сэм Леклер менее всего нуждался в зеленых драже «эм-энд-эмс».
– Можешь забрать все.
Сэм взглянул на Отэм, а потом вновь сосредоточил внимание на корзинке.
– Спасибо, но я… – Сэм внезапно вскинул голову и посмотрел на Отэм так, словно она превратилась в инопланетянку. Его брови взметнулись вверх, а голубые глаза сузились, словно Отэм была не простой, а очень злой инопланетянкой.
Отэм обернулась, но, не увидев ничего необычного, вновь посмотрела на Сэма.
– Что ты так на меня смотришь?
Сэм указал на ее свитер.
– Что это, черт возьми, на тебе надето?
– Хоккейный свитер. – Отэм опустила глаза и ткнула пальцем в изображенного на груди пингвина. – В этом году хоккей – наша тема на Хэллоуин.
Когда Сэм заговорил снова, его голос звучал тихо и угрожающе:
– Но ведь это Питсбург.
– А мне нравится. У пингвина на лапах маленькие коньки. – Отэм подняла голову. – Он милый.
– Он гей.
– Сэм! Следи за речью.
– Хоккейный свитер не должен быть милым. – Сэм сдвинул брови и ткнул в Отэм обвиняющий перст. – На тебе номер Кросби.
Отэм посмотрела на число 87 у себя на рукаве.
– Чей?
– Господи. Ублюдка, забившего гол шайбой, отлетевшей от моей клюшки. Он должен был чувствовать себя не в своей тарелке, а не кататься по катку, словно королева студенческого бала.
Отэм не понимала, что все это означает. И все же кивнула на Коннора, жадно ловящего каждое слово отца.
– Прошу тебя, следи за своей речью.
