Фейрин Престон - Прелестная воровка
Они осыпали друг друга взаимными ласками и поцелуями. Свежий ночной воздух сменился прохладой кондиционера, а тьма, царящая на балконе, — мягким светом лампы у кровати.
Она откинулась на спину, и он последовал за ней. Жюли все еще продолжала крепко обнимать его руками и ногами. Она тяжело дышала, как после длительной пробежки. Напряжение не отпускало, но она чувствовала в себе какую-то мягкость, податливость, как будто она могла обвиться вокруг него, стать его частью.
— Жюли?
Она открыла глаза и натолкнулась на его взгляд. Его глаза улыбались, и это была самая соблазнительная улыбка, какую она у него видела.
— Ты доверяешь мне, — сказал он, как будто решил что-то важное для себя.
— Конечно.
— Милая Жюли. — Улыбка исчезла из его глаз, остался лишь огонь. — Ты об этом не пожалеешь.
Джинсы плотно обтягивали ее бедра, но он с удивительной ловкостью стащил их. Его взгляд попытался охватить всю ее целиком — плоский живот, узенькие черные трусики, длинные ноги…
Джоун застонал:
— Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?
Она уже успела расстегнуть его рубашку, хотя не помнила, чтобы делала это. Его кожа была гладкой и горячей. Жюли положила руку на грудь, туда, где билось его сердце, и почувствовала, как тяжело оно стучит.
— Что ты делаешь со мной?
Она подняла голову и коснулась губами его соска, потом лизнула языком, чтобы почувствовать его вкус.
— Это не сравнится с тем, что я собираюсь сделать.
Она ухватилась за его рубашку, стягивая ее с широких плеч. Джоун повел плечами, и рубашка оказалась на полу, но он не отвлекался на такие мелочи, как одежда.
Его рука опустилась на ее живот и проскользнула под трусики, к жару и влажности между ее ног. Стоило ему только дотронуться до нее, как она содрогнулась от удовольствия. Когда он повторил это, она простонала.
— Джоун…
— Да… — прошептал он, целуя ее живот.
Он удивлялся себе, не понимая, как может до сих пор сдерживаться. Внутри его бушевал вулкан страсти, который могла бы усмирить только она. Потом он разберется с тем, почему она имеет над ним такую власть, и решит, что делать. Но сейчас все это было неважно. Он хотел насладиться каждым мгновением близости с нею.
Джоун стянул с нее трусики, снова нашел чувствительную точку между ее ног, дотрагиваясь до которой заставлял ее судорожно вздрагивать, стонать и выкрикивать его имя. Он поцеловал ее живот и так, поцелуй за поцелуем, словно прокладывая дорожку, стал подниматься к ее груди.
Жюли вцепилась в его плечи, когда почувствовала пальцы Джоуна внутри себя и его губы, обхватившие один из сосков. Она содрогалась от желания, трепетала от страсти и хотела его все больше и больше. Она не знала, чего она ожидала, но таких сильных эмоций предсказать не могла. И удовольствие было таким же сильным; Жюли забыла обо всем: о времени, месте, о рассудке.
Каждый его поцелуй и прикосновение сводили ее с ума. Вдруг его зубы легонько сжали сосок, палец задвигался быстрее, и вот она уже кричала и вся выгибалась, а мир вокруг кружился и взрывался.
Он вглядывался в ее лицо, искажавшееся от страсти, испытывая острое наслаждение. С этой ночи она будет принадлежать ему, и только ему.
Когда она немного успокоилась и лежала, раскинувшись на смятой постели, обессиленная, совсем не стесняясь своей наготы, он быстро освободился от одежды, подошел к ней и навис, закрывая ее своим большим телом.
— Я знал многих женщин, но ты, Жюли, особенная… несравнимая… — прошептал он.
— Ты удивительный… — прошептала она ему в ответ.
Окинув ее восхищенным взглядом, Джоун нежно и мягко вошел в нее. Когда он натолкнулся на препятствие, то замер от неожиданности, не сразу догадавшись, что происходит.
— Все в порядке, — прошептала Жюли и, обхватив руками его спину, притянула к себе.
— Ты никогда… — Джоун даже не мог выговорить вслух своего предположения.
— Все хорошо, давай же…
Его тело дрогнуло. Страсть руководила им и требовала своего. Разум посылал ему какие-то сигналы, но тело жило своей жизнью.
Она впилась в него пальцами.
— Джоун… пожалуйста… ну пожалуйста…
Он резким сильным толчком вошел в нее.
Жюли вскрикнула, в голосе ее звучала боль. Он замер, немного растерявшись, но потом вдруг почувствовал, что она двигается под ним, словно приглашая его к продолжению. Он не мог больше сдерживаться.
Джоун двигался осторожно, как только мог, Жюли приноровилась к ритму его движений и тихо постанывала от удовольствия.
Ее восхитительное тело сводило его с ума, доводило до экстаза. И вот, когда он очередной раз погрузился в нее резко, стремительно и глубоко, Жюли испытала необыкновенное ощущение — внезапно она растворилась во времени, пространстве и страсти, содрогаясь под ним. Этого Джоун не мог выдержать, он испытал пик экстаза. Он чувствовал себя опустошенным, вселенная померкла в его глазах, но душа его слилась с ее душой в единое целое, вновь наполняя его новыми силами и новым счастьем.
— Ты была девственницей, — сказал Джоун несколько минут спустя, когда они лежали, обнявшись, удовлетворенные и расслабленные.
— Да.
— Но почему?
Она протянула руку и нежно погладила его по лицу. Потоки прохладного воздуха из кондиционера овевали их обнаженные тела, но его кожа была по-прежнему горячей.
— Я же сказала тебе. Я почти все время одна.
— Да, но…
Ее пальцы прижались к его губам, заставляя его замолчать.
— Разве для тебя это так важно?
Он взял ее руку:
— Нет… Да…
— Хороший ответ, — прошептала Жюли. Джоун вздохнул:
— Я очень счастлив, что стал твоим первым мужчиной, но я безумно удивлен.
Она проворчала:
— Нам обязательно надо это обсуждать?
Он замолчал, но выдержал недолго.
— С тобой все в порядке?
— Абсолютно.
Лицо его приняло озабоченное выражение:
— Но я же сделал тебе больно.
— Только вначале. — Она сплела его пальцы со своими и опустила их руки себе на талию.
— Я много чего о тебе не знаю, но теперь одна твоя тайна мне известна. Готов спорить, что я единственный знаю это. И, — он наклонился, чтобы поцеловать ее, — это только начало.
Ей так и хотелось сказать ему, чтобы он довольствовался лишь этим, не пытался проникнуть в ее секреты и не проявлял бы излишнего любопытства. «Дай мне сделать то, что я хочу и должна, — мысленно попросила она. — И тогда, может быть, мы еще сможем провести какое-то время вместе».
Возвращая ему его поцелуй, Жюли погладила его по щеке и поняла, что слово «навсегда» не приходит ей на ум. «Навсегда» было для нее недостижимым понятием, о чем она не могла себе позволить даже задумываться.
