Джун Боултон - Неподвластна времени
В спальне, на кровати со смятыми простынями, сидел уже одетый Андре Дюкруа. Когда Филип, открыв дверь ударом ноги, появился с плачущей Паулой на пороге, он виновато заулыбался.
— Простите, ребят… Я это… не сдержался, чихнул… Наверное, продуло где-то на сквозняке… — Он встал и прижал к груди руку. — Я не специально, честное слово.
Отшвырнув Паулу в сторону, Филип в два шага подлетел к кровати и схватил француза за грудки.
— Прибил бы тебя, да неохота руки марать. Катись отсюда, и поживее!
С этими словами он подтащил Дюкруа к двери и со всей силы толкнул к лестнице. Тот проскользил до верхней ступеньки, чудом удержавшись на ногах, боязливо оглянулся и помчался вниз со скоростью ветра, даже не вспомнив о любовнице, ни разу не оглянувшись.
— Как там тебе делается, когда ты представляешь, что кто-то другой ложится с тобой в постель? — угрожающе медленно, с трудом сдерживая бушующую в груди ярость, спросил Филип, когда остался наедине с «любящей» супругой. — Дурно? Или тошно? Что-то не припомню.
Паула стояла, прижимаясь спиной к шкафу. Глядела на мужа теперь как обычно — вызывающе, с ненавистью. Плакать она перестала в ту самую минуту, когда Филип вышвырнул Дюкруа вон. Разыгрывать из себя несчастную жертву больше не имело смысла.
— Какого черта ты ломала эту комедию? — прогремел Филип, и Паула на мгновение сжалась от испуга. — Чего хотела добиться, в чем меня убедить? Говори или я за себя не отвечаю!
Жена взглянула на него с явной издевкой.
— И что же ты со мной сделаешь, если я ничего не скажу? Побьешь? Свернешь мне шею?
Филип, дрожа от бешенства, подошел к ней почти вплотную.
— Может, и так, — процедил он сквозь зубы, испепеляя Паулу взглядом. — Меня в любом случае оправдают. Я пока твой законный муж и застал в собственной спальне твоего любовника.
Паула моргнула, в ее глазах снова блеснул страх.
— А кто это докажет? Свидетелей не было, — не вполне уверенно пробормотала она.
Филип засмеялся грозным смехом.
— Кто докажет? Да этот твой французик, и с большим удовольствием. Он ведь законченный трус, как миленький подтвердит на суде все, что я велю. Так ему выгоднее, спокойнее. Любовниц у него пруд пруди, а жалкая жизнь всего одна. Она в миллион раз дороже ему, чем ты, в этом можешь не сомневаться. Итак, я жду.
Паула боязливо хихикнула и стала о чем-то размышлять. Между бровей медленно появились привычные складки. Выражение лица переменилось: она превратилась в саму себя, злобную, нервную, скандальную.
— Я жду! — взревел Филип.
Паула вздрогнула, ее лицо исказилось от испуга и гнева.
— Я не желаю отдавать тебя этой проходимке, ясно? — прокричала она. — Поэтому все и придумала, вот так-то! Я на что угодно пойду, так и знай, мерзавец! Ты мой муж и я заставлю тебя вспомнить о своих святых обязанностях, чего бы это мне ни стоило!
У Филипа с глаз как будто упала пелена. Внезапно обо всем догадавшись, он вцепился в плечи Паулы и, тряхнув ее, спросил так громко, что у самого зазвенело в ушах:
— Ты виделась с Джордан, да? Что ты ей наплела? Говори, паршивка, или я вышибу тебе мозги!
Паула рассмеялась ему в лицо.
— Я сказала ей, что жду от тебя ребенка! Попросила убраться с твоей дороги, и эта дура пообещала мне, что так и сделает!
Филип размахнулся и залепил ей пощечину. Паула взвизгнула от неожиданности и обхватила лицо руками.
— Где она? — спросил Филип.
Паула замотала головой, притихшая, с застывшим в глазах ужасом. Никогда прежде ни родители, ни муж не поднимали на нее руку.
— Я спрашиваю: где она? — осознавая всю чудовищность произошедшего, требовательно повторил Филип.
— Понятия не имею! — выкрикнула Паула.
— Опять врешь? — Филип сильнее сжал ее плечо, поняв, что боль оказалась лучшим средством развязать ей язык.
— Н-нет, — съежившись, выдавила из себя Паула.
Филип убрал с ее плеча руку и взмахнул ею, словно стряхивая заразу.
— Дрянь, — произнес он, отступив на несколько шагов. Паула нерешительно повела плечом и перевела дух. — Какая же ты дрянь, — повторил Филип. — Насколько ловко все провернула, а? Обвела вокруг пальца и меня, и Джордан. Ты идешь по головам, не жалея никого вокруг. Редкий дар!
Паула с опаской, но все же горделиво вскинула голову. Ее тонкие губы растянулись в самодовольной улыбке.
— Ладно Джордан, она с тобой почти незнакома, но я-то? Я? Как я попался на твою удочку? — словно размышляя вслух, медленно и задумчиво произнес Филип. — Я ведь знаю тебя как облупленную, всегда раскусывал твое притворство — его в тебе пропасть.
— Об одной моей особенности ты, как видно, не знал до сих пор, — сказала Паула, чуть склоняя набок голову. — На меня, бывает, находит удивительное вдохновение. Тогда я могу сыграть любую роль, например несчастной влюбленной, раскаявшейся. — Она зло засмеялась.
Филип поморщился.
— Приходило бы это твое вдохновение, когда ты не затеваешь каких-нибудь гадостей.
— Оно приходит, когда ему вздумается! — выкрикнула Паула. — Точнее, когда я в нем особенно нуждаюсь, понятно?
— Дрянь, — еще раз повторил Филип и, подумав вдруг, что задерживаться в этом пропитанном злобой доме не стоит больше ни минуты, повернулся и зашагал прочь.
— Катись-катись! — в отчаянии прокричала ему вслед Паула. — Попробуй-ка отыскать свое сокровище! Ничего не выйдет!
Филип уже шагал по дорожке к калитке, когда из открывшегося окна спальни до него долетели последние бранные слова Паулы:
— Вы оба у меня еще попляшете! Я вам устрою сладкую жизнь!
Филип не слушал ее. Как можно быстрее сел в машину и завел мотор. По крайней мере, в одном после встречи с Паулой можно было не сомневаться: Джордан исчезла не из-за бывшего мужа и не потому, что в кого-то вдруг влюбилась.
Джордан… И как он мог усомниться в ее порядочности? Почему не догадался, что ее необходимо оградить от выпадов Паулы? Не заставил ту, пусть даже при помощи угроз, навек забыть о Джордан?
— Любимая моя, единственная, — прошептал он, выехав на главную дорогу и влившись в поток машин, — прости меня, если можешь. И возвращайся ко мне, я схожу без тебя с ума…
На следующий же день утром Филип позвонил адвокату и сообщил о своем намерении как можно скорее развестись с женой. На процессе Паула кричала и обвиняла бывшего мужа во всех смертных грехах, плакала и заламывала руки. Но их брак был благополучно расторгнут и Филип наконец-то вздохнул с облегчением.
Джордан он пока не нашел. Луиза, которая теперь, когда правда о наглой лжи Паулы всплыла на поверхность, непременно пришла бы ему на помощь, как назло, уехала в длительную командировку. Об этом Филипу сообщили в ее конторе, куда он позвонил после нескольких безуспешных попыток связаться с ней по мобильному. Дежурить у дома Джордан он не бросил, но действовать теперь стал гораздо осторожнее. Снял пустующий дом напротив и попеременно со Стэнли следил, не появится ли его любимая…
