Ирина Голицына - Рейтинг любви
Последнее, что она увидела – толстые подошвы Арины Мацуомовны лежали одна на другой и не двигались. «Устала женщина», – решила Лилия, закрывая за собой дверь кабинета.
В баре пахло кофе, песочными пирожными и острой копченой колбасой. В помещении царил сумрак; низкие абажуры, сплетенные из ивовых прутьев, освещали десять столиков тусклым, ненавязчивым светом.
Буфетчица Тамара, женщина сорока с лишним лет в обтягивающем трикотажном костюме с фантастически откровенным вырезом – он длился почти до пупка, открывая уже давно несоблазнительную полоску Тамариного тела, возраст есть возраст, – стояла около аппарата, который варил кофе, и курила.
В баре находилось человек десять. В основном это были пары: операторы и звукорежиссеры, авторы и редакторы, продюсеры и курьеры. Все они делали вид, что горят на работе, обсуждая только что прошедшие эфиры и будущие планы.
– Лилечка, привет! – обрадовалась Тамара Лилии Горной. – Кофе, пепси, чай, фанта, бренди со льдом, квас с хреном, пиво «Клинское»?..
– Для начала дай мне телефон. Я мобильник дома забыла, – попросила Лилия.
– Пожалуйста, пожалуйста, – засуетилась Тамара. – Все мое – твое, родная.
Телефонный аппарат цвета болотной тины оказался на стойке. Радиоведущая, заглядывая в блокнот, набрала телефон пельменной на улице Лесная.
– Алло, пельменная «Д+М» слушает! – бодро отозвался высокий мужской голос с мягким армянским акцентом.
– Очень приятно, – ответила Лилия. – Извините, а что такое «Д+М»?
– Зачем тебе сразу все знать, дорогая? Приходи, пельменей поешь, тогда скажу, – обрадовался мужской голос.
«Не хватало мне сегодня только пельменей поесть», – грустно подумала радиоведущая, а в телефонную трубку сказала:
– Спасибо, уважаемый. Позовите, пожалуйста, Марину.
– А… кто… кто ее спрашивает? – мгновенно насторожился мужчина. – Зачем тебе Марина?
– Как зачем? – искренне удивилась Лилия Горная. – Поговорить.
– О чем поговорить? – почти грозно вопросил мужчина. – Кто тебя подослал? Его имя, быстро! Я вас всех выведу на чистую воду!
– Послушайте, уважаемый, Марине разве пять лет, а вы ее папа, который контролирует каждый шаг ребенка? – почти возмутилась радиоведущая. – Дайте Марину, и точка!
Лилия стукнула кулаком по столу. Глупые ревнивые мужчины всегда раздражали ее почти так же, как разваренный репчатый лук в застывшем мясном холодце.
– Ты у меня еще ответишь за такую грубость! – завопил мужчина, затем в трубке раздались шуршание, скрежет. Лилия поняла – у ревнивца рвали из руки трубку, и внезапно осипший тяжелый женский голос выдохнул прямо в ухо радиоведущей:
– Я слушаю.
– Марина, здравствуйте. Вы, наверное, не помните… – начала Лилия Горная.
– Как не помнить – помню. Вы – Лилия Дмитриевна, въехали в мою квартиру десять лет назад, – сказала Марина Лунян, бывшая Духова. – Я помню всех, кто встречался мне в жизни.
– Замечательно! – обрадовалась радиоведущая. – Тогда нам надо поговорить. Наедине.
– Я тебе дам наедине! Я тебе покажу поговорить без мужа! – закричал прямо в ухо раздраженный мужской голос.
– Господи! – воскликнула радиозвезда. – На линии – помехи?
– Нет, мой муж нас контролирует по второй трубке, – охотно расшифровала дикий крик Марина и замолчала. Повисла пауза, довольно длинная.
«Он убил ее? Или она задушила его?» – принялась фантазировать Лилия, но вдруг Марина вполголоса быстро сказала:
– Дареник ушел варить пельмени для клиента. Где и когда мы встретимся?
– Через час у входа в метро «Фрунзенская», – выпалила радиоведущая. – Я буду в алом платье, в руках…
– Лилия Дмитриевна, вы что? Я вас узнаю из тысяч. Во-первых, я лично вас видела десять лет назад, значит, уже помню, а во-вторых, я – ваша поклонница… Все, он возвращается.
Собеседницы дали отбой.
– Лилия, так что подать? – снова пристала барменша Тамара. – Повторяю: кофе, пепси, чай, фанта, бренди со льдом, квас с хреном, пиво «Клинское»?..
– Остановись, Тамар, пожалуйста. Мороженое с шоколадной крошкой, – устало произнесла радиозвезда.
– Господи, какой у тебя голос, мне бы такой! – вслух позавидовала Тамара, суетясь у холодильника. – Все бы мужики тут ползали. А я им: «Вась, ты туда, а вы, Виталий Степанович, сюда». Я бы таким, как у тебя, голосом весь рабочий день манипулировала.
Лилия села у стройки на высокий табурет и спросила:
– Тамар, шкафчик везения работает?
– А то как же! – с готовностью сообщила буфетчица. – Правда, сегодня капризничает. Операторы из «Мы все животные» играли три часа. Продули целое состояние. Я сама тоже подошла, пятерочку бросила, дура. Ни фига!
Интуиция Лилии Горной не спала, советовала: не уходи, играй!
Радиоведущая поковыряла мороженое.
В бар вошли толпой рекламщики. Они еле-еле кивнули Лилии, потому что со всеми на радиостанции держались, как стадо напыщенных гусаков, считая себя голубой кровью, белой костью.
– Слушай, Лиль, а что это за слово такое – «оккупанты»? Я тебя с эфира слушала, все поняла, а это слово – нет. Прямо расстроилась. – Тамара легла вырезом на стойку: ее мягкие груди растеклись по плоскости лепешками.
– Оккупанты – это завоеватели, – пояснила радиозвезда.
– Надо же, – удивилась Тамара. – Видишь, какая я уродилась дремучая… Пойду к нашим хозяевам жизни, к рекламе-матушке, узнаю, какие разносолы хотят отведать.
– А я с автоматом пообщаюсь, – объявила Лилия Горная. – Один раз в полгода можно себе позволить такое удовольствие? У меня десять рублей по рублю, дай, пожалуйста, две монеты по пять.
Тамара поскребла в кассе, разменяла радиоведущей деньги и поплыла к рекламщикам, которые уже сдвинули три стола, уселись и угрюмо ждали, пока к ним подойдут.
Лилия Горная остановилась около игрального автомата и начала пристально вглядываться в мигающее окошечко, словно гипнотизируя его. Там крутились бессмысленные наборы цифр – 763, 902, 645, 004, 301…
«Ага, – подумала Лилия, – зубы мне заговаривает, подманивает. Что ж! Я готова, дорогуша. Суну-ка тебе на зубок пару монет».
Автомат проглотил первую пятерочку и выдал «444». В нише «Выигрыш» зазвенели четыре монеты, которые щедро выплюнула машина.
«Умница!» – неизвестно кому мысленно сказала Лилия, то ли себе, то ли автомату. И бросила в щель еще одну пятерочку.
В окошечке мигнуло и появилось «666». Автомат немедленно выдал двадцать рублей.
«Прелесть!» – снова мысленно произнесла радиоведущая.
За ее спиной начали собираться сотрудники радиостанции «Утренний брысь». В воздухе запахло нарождающейся сенсацией.
А дальше произошло событие, о котором потом полгода говорили в баре с утра до вечера…
