Доктор Нонна - Под созвездием отца (сборник)
Под предлогом подготовки к защите кандидатской он перестал ходить на работу. Достав множество книг по ВИЧ-инфекции и СПИДу, Ян днями напролет изучал особенности этих смертельных заболеваний. И понял, что у некоторых больных от диагноза «ВИЧ-инфекция» до синдрома приобретенного иммунодефицита может пройти около десяти лет. Переболев лихорадочной фазой, Ян вступил в бессимптомную, которая может длиться годами, но может оказаться и молниеносной в своем течении.
– Садись поудобнее, Ян! – Антонина вошла в комнату с подносом в руках.
– Неужели я заразил ее… – не глядя на жену, прошептал Ян Давидович.
– Не волнуйся, Ян! Такое бывает… Милый, уж тебе ли не знать, – спокойно сказала Антонина. – Поболеет недельку и выздоровеет! Как я еще держусь… Не понимаю!
Ян Давидович пристально посмотрел на Антонину. Поймав его взгляд, она наклонилась и попыталась поцеловать его… Но он резко встал.
– Я так соскучилась по тебе… Ты уже больше месяца не прикасаешься ко мне из-за этой простуды… – Антонина подошла к мужу и, обхватив за шею, попыталась поцеловать его в губы…
– Не надо, Тоня! Прошу тебя… – Ян Давидович отвел ее руки. – Я очень люблю тебя, родная моя, просто… Просто мне еще нездоровится, и я боюсь…
– Знаю, знаю. Заразить меня… – сказала Антонина, улыбнувшись. – Ладно, что тут сделаешь… Пойду покормлю Кристину…
Антонина уже выходила из комнаты, как вдруг Ян окликнул ее и, подойдя ближе, произнес:
– Ты хорошо себя чувствуешь? Это правда?
Антонина молча кивнула и пристально посмотрела в глаза Яну.
– Дождемся результатов анализов… – тихо сказал он и, нежно поцеловав прядку волос Антонины, добавил: – Подождем…
Антонина вышла из кабинета. Ян Давидович слышал, как она уговаривает Кристину поесть, но та отказывается. Вскоре раздались стремительные шаги, хлопнула дверь в туалет.
– Это, наверное, желудочный грипп, – донесся до него голос Антонины, стоявшей в коридоре с влажным полотенцем для Кристины.
– Если бы это было так… – еле слышно сказал Ян Давидович.
Он ходил по комнате, судорожно потирая подбородок. «Медлить больше нельзя. Необходимо завтра же вести Кристину в больницу и сдавать кровь на антитела. Неужели я заразил ее… Как? Ведь я старался даже к посуде не прикасаться…» – думал Ян Давидович. Он действительно почти не выходил из кабинета, в котором жил в последнее время. Прекрасно зная, что ВИЧ-инфекция не передается через поцелуи и объятия, насморк или кашель, общую посуду или просто прикосновения, Ян все равно испытывал параноидальный ужас и страх перед возможным заражением окружающих.
– Как она? – спросил Ян Давидович, подойдя к Антонине.
– Сильная рвота… Я принесла ей ужин, а она неожиданно вскочила с постели и бросилась в туалет… Сколько времени прошло, а она все не выходит…
Наконец дверь распахнулась – и в коридоре появилась Кристина. Она была бледна, и казалось, в любой момент может упасть в обморок. С трудом добравшись до своей комнаты, она легла в постель и, отвернувшись к стенке, натянула на себя теплое одеяло.
Антонина решила больше не беспокоить дочку и, аккуратно прикрыв дверь в ее комнату, вернулась на кухню. Взглянув на белые ломтики лука, оставшиеся лежать на разделочной доске, она заметила на них кровь дочери. Неожиданно чувство необъяснимой тревоги овладело ею… Не в силах справиться с ним, она замерла, словно прислушиваясь к частым ударам своего сердца. Стоявший на плите чайник наконец закипел, и раздался протяжный свист.
– Тоня, я зайду к ней… Может, смогу чем-то помочь, – неожиданно предложил Ян Давидович.
– Хорошо, дорогой… – сказала Антонина, растерянно взглянув на мужа.
В темной комнате силуэт девочки был почти незаметен… Кристина лежала, крепко прижав к себе любимую куклу. Приблизившись к кровати, Ян Давидович сразу понял, что она плачет…
– Как ты? – тихо спросил он и зажег настольную лампу.
– Мне плохо… – прошептала девочка сквозь слезы.
– Кристина, я хотел с тобой поговорить, – Ян Давидович присел на край постели. Мягкий свет настольный лампы освещал комнату: игрушки, стол, небольшую тумбочку около кровати и лежавшую на ней книгу…
– Есенин… – прошептал он, глядя на темно-зеленый потрепанный томик. – Как у бабушки… Она с ним не расставалась перед смертью…
Ян Давидович взял книгу и, не глядя, раскрыв ее наугад, прочитал:
… Черный человек,Черный, черный,Черный человекНа кровать ко мне садится,Черный человекСпать не дает мне всю ночь.
– Вот видишь, Кристина… Как все получилось…
Кристина повернулась и увидела в глазах отчима слезы.
– Что с вами? – испуганно спросила она.
Ян Давидович вздрогнул, словно очнувшись, и, глубоко вздохнув, произнес:
– Кристина, мы завтра обязательно поедем в больницу, ты должна сдать кровь на анализ…
– Зачем?
– Так надо… Понимаешь? – Он с тревогой посмотрел на девочку. – Возможно, ты заразилась… И твое состояние сейчас объясняется болезнью, которая со временем…
– Я беременна, Ян Давидович! – неожиданно воскликнула Кристина и зарыдала. – Я беременна…
Резко встав с постели, он с удивлением посмотрел на девочку, не в силах что-либо сказать.
– Не молчите! Прошу вас, ведь мне так страшно сейчас… – Неожиданно Кристина, привстав на колени, обхватила Яна Давидовича и крепко прижалась к нему. – Пожалуйста, не отталкивайте меня! Не отталкивайте… Я так люблю вас… Мне так страшно сейчас… Я не хотела! Не хотела этого ребенка… Я не знаю, что делать!..
– Рожать… – неожиданно раздался голос Антонины. Она стояла на пороге комнаты и все слышала…
– Мама… – воскликнула Кристина, отстраняясь от Яна Давидовича. – Мамочка…
– Убирайся отсюда! Немедленно… – не отрывая гневного взгляда от мужа, вдруг закричала Антонина. – Как ты мог?! Она же еще совсем ребенок!
– Тоня, я не…
– Вон! И никогда не возвращайся сюда больше! – Антонина с ненавистью смотрела на Яна. Ее глаза были полны слез… – Ты никогда, слышишь, никогда не увидишь своего ребенка! Клянусь Богом!
– Мама! Мамочка… – Кристина бросилась к матери и, прижавшись к ней, зарыдала…
– Тоня, выслушай меня… – воскликнул Ян.
– Уходи, слышишь?! Уходи немедленно! – резко перебила его Антонина, крепко прижав к себе дочь. – Ты сломал нашу жизнь! Неужели ты не понимаешь?!
Ян Давидович пристально посмотрел в глаза Антонины. И, не говоря больше ни слова, ушел…
Глава 10
Кленовый лист долго кружился в воздухе, не желая приземлиться на черный асфальт. Схватившись за ветер, он бросился к темному окну, за которым сидела на смятой постели женщина и горько плакала. Глядя в окно, она что-то беззвучно твердила, прижав руки к груди… Неожиданно сорвавшись, лист стремительно бросился прочь. Высоко взлетев, он долго парил над мокрой дорогой, по которой мчался, словно слепой, черный автомобиль с разбитыми фарами.
Кристина рассказала матери правду, пытаясь оправдать Яна Давидовича, но Антонина ей не поверила. Она была уверена, что Кристина страстно любит своего отчима и готова даже солгать, чтобы только он снова был рядом.
– Аборт я тебе делать не разрешу, – твердо сказала Антонина и, немного помедлив, добавила: – Но и ребенка своего Ян не увидит, как и тебя… Решено. Мы уедем отсюда…
– Куда, мама? – с отчаянием спросила Кристина. – А школа?..
– Надо было раньше думать… Ты что, собираешься девятый класс с огромным животом заканчивать?.. – Антонина жестко посмотрела на дочку. – Я даже слышать об этом не хочу! Ты что, забыла, сколько тебе лет и что о тебе могут подумать?! Это клеймо на всю жизнь…
Кристина вновь зарыдала, уткнувшись в подушку, но вдруг резко вскочила и бросилась в туалет.
– Господи, да за что же все это?! – прошептала Антонина, глядя в окно. – Как же он мог… Господи…
Антонина потушила свет и сквозь слезы принялась читать молитву, которой научила ее мать еще в детстве…
Старинные часы с медным маятником глухо пробили полночь. Измученная приступами рвоты, Кристина крепко заснула, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Антонина долго смотрела на дочь, не в силах отойти от нее. Только сейчас она поняла, как много пришлось пережить Кристине за последнее время… Проводя рукой по пшеничным волосам, разметавшимся по подушке, Антонина прислушалась к дыханию дочери, стараясь угадать, что ей сейчас снится…
«Маленькая принцесса выросла и, встретив сильного красивого мужчину, полюбила его… – думала она, с нежностью глядя на спящую дочь. – Полюбила сильно и страстно… Так же, как и я…»
– Бедная моя девочка… – прошептала Антонина, поправляя одеяло. – Сколько тебе придется еще пережить…
Нежно поцеловав дочь, женщина тихо вышла из комнаты. Дверь в кабинет отца была распахнута, и она увидела в его глубине стол, заваленный книгами. Остановившись на пороге, она почувствовала пустоту, вновь воцарившуюся в комнате. Не зажигая свет, Антонина прошла в кабинет и, опустившись на старый диван, зарыдала. Страх и обида за дочь постепенно сменились осознанием предательства мужа. Сердце наполнилось мучительной болью и одиночеством.
