Кейси Майклз - Лукавый ангел
— Гениально! — воскликнула Энни. — А ведь Диккенс служит здесь уже целую вечность. Если он выручает на своих операциях даже по двадцать тысяч в год, то за тридцать лет…
— Не смеши меня, Энни! — перебил ее Грейди. — Ты его недооцениваешь. Вспомни-ка лучше, чем он занимается в свободное время! Ну, сообразила? Старикан работает с размахом!
— Нет! Этого не может быть! — пролепетала Энни, выпучив глаза.
— Еще как может! Например, сейчас он копирует полотно Рубенса, и весьма профессионально.
От волнения он взъерошил себе волосы.
— Вот, прохиндей! — вскричала Энни, вскакивая со скамейки. — Выходит, он копирует картины Арчи, вешает свои фальшивки на их место, а подлинники продает!
Она принялась расхаживать по беседке, грызя костяшки пальцев и морща лоб.
— У него под кроватью я нашел примерно дюжину футляров со свернутыми старыми полотнами знаменитых мастеров, — сказал Грейди. — Возможно, он и не продает подлинники, а придерживает их на черный день. Но, так или иначе, без эксперта нам все равно не узнать, какие из картин в доме Арчи поддельные, а какие — настоящие.
Энни снова уселась на скамейку, собралась с мыслями и произнесла:
— Так вот почему у него был такой самодовольный вид, когда я восхищалась полотном, вывешенным на лестничной площадке второго этажа! Должно быть, я любовалась подлинным Диккенсом! Гореть ему за это в аду!
Ей вдруг стало жаль Арчи и захотелось немедленно сообщить ему о проделках его «верного слуги». Пусть Арчи и противный, пакостливый старикашка, но все же он не заслуживает того, чтобы его обкрадывал собственный дворецкий!
— А помимо картин, этот мошенник ничего не ворует? — спросила она, сама удивляясь охватившему ее негодованию. Ведь, в конце концов, ей не должно быть никакого дела до того, как обеспечивает себе старость этот Диккенс.
— Приворовывает он и кое-что еще, разумеется, по мелочи, — подтвердил ее догадку Грейди. — Статуэтки, драгоценные изделия, столовое серебро, забавные безделушки. Я видел у него рисунки бриллиантового ожерелья и заколки Митци, фотографии других ее драгоценных украшений. Пожалуй, она бы немало удивилась, если бы специалисты оценили ее любимые гарнитуры. Они все наверняка фальшивые, а настоящие Диккенс уже давно продал. Нет, каков мерзавец! Голова у него определенно на месте.
— Все это означает, что его можно смело исключить из числа подозреваемых, — промолвила Энни. — Ведь как только Арчи умрет, Митци и Артур поспешат его уволить. Так что для Диккенса было бы чудесно, если бы хозяин прожил до ста лет.
— Ты прочла мои мысли, — сказал Грейди, садясь рядом с ней. — Нужно попросить Мейси навести о нем справки. Правда, это займет у нее уйму времени. — Он усмехнулся.
— Почему? — спросила Энни.
— Потому что его зовут Чарльз. Понятно? Чарльз Диккенс! Представляешь, какую уйму информации Мейси придется перелопатить? — Грейди расхохотался.
Энни тоже улыбнулась и сказала:
— Хотелось бы мне видеть ее лицо, когда она услышит твою просьбу. А что она при этом скажет, я даже представить не могу.
— Да, Мейси — уникальный человек, у нее весьма своеобразный юмор. Да, кстати, а почему ты не поинтересовалась, как прошла моя встреча с другой уникальной личностью, Дейзи Гудинаф?
— Хорошо, я спрошу. Так ты остался удовлетворен общением с этой особой? — язвительно поинтересовалась Энни, произнеся слово «удовлетворен» с особым ударением.
Грейди взял ее за обе руки и, глядя ей в глаза, ответил:
— Да, вполне. Сначала мы побеседовали, потом она просунула язычок мне в рот, гатем я получил удар в челюсть от Молокососа, а под конец сам двинул ему по животу так, что он облевал весь ковер. Вот, пожалуй, и все.
— Я не совсем поняла насчет ее языка, — нахмурившись, сказала Энни.
— Таким оригинальным образом она отблагодарила меня за то, что я вызвался сделать ей одолжение, — невозмутимо сказал Грейди.
— И что же, любопытно, ты ей пообещал? Стать отцом ее детей? — выпалила Энни и попыталась высвободить свои руки.
— Нет, ее интересовало, развелся ли Юниор со своей последней женой. Он сказал, что женится на ней, когда они приедут в Вегас. Постой, Энни! Уж не ревнуешь ли ты меня к Дейзи? Я уже заметил это однажды, но теперь у меня не осталось в этом никаких сомнений. Ты ревнуешь! Это точно!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— А вот и нет! Отпусти меня сейчас же! А то укушу!
Но Грейди не хотел отпускать Энни, и ей тоже совершенно не хотелось с ним бороться. Она перестала пытаться высвободиться и с ненавистью уставилась на него. Во всяком случае, ей очень хотелось, чтобы он так подумал.
— Можно, я тебя поцелую? — сказал Грейди. У нее мурашки поползли по спине.
— Ха! — воскликнула она. — Тебе требуется мое разрешение?
Грейди обаятельно улыбнулся. Энни почувствовала, что она вот-вот окончательно растает. Грейди подсел к ней еще ближе и произнес:
— Я стараюсь быть вежливым, Энни, хотя мне это и плохо удается. Дело в том, что после вчерашних поцелуев я совершенно потерял покой. Возможно, все дело в гормонах. По-моему, в этом следует разобраться. — Он отпустил ее руки и взъерошил свои волосы.
— Ах, ты весь дрожишь и горишь, не так ли? Бедняжка. Я польщена, — промурлыкала Энни и сжала его лицо ладонями.
— Ой, больно! — вскрикнул Грейди и, отшатнувшись, схватился рукой за подбородок и повертел головой. — Проклятый Молокосос! Он ведь ударил меня, когда ко мне прильнула Дейзи. Я же тебе уже рассказывал!
Энни хихикнула и спросила:
— А как же насчет поцелуя? Может быть, все-таки попробуем? Обещаю быть нежной.
— Забавно, — пробормотал Грейди и, положив руку ей на плечо, сказал: — Только уговор — лицами, чур, не соприкасаться, только губами!
— Так точно, сэр! — ответила Энни. — А может быть, лучше не надо? — Она прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
Это был чисто риторический вопрос, потому что выпускать Грейди из беседки, не поцеловавшись с ним, Энни не собиралась. Их, вне сомнения, влекло друг к другу, но вот только не перерастет ли это пока лишь чисто физическое влечение в нечто большее? Энни чувствовала, что подобное предчувствие испытывает и Грейди, и это ее тревожило. Желая скрыть охватившую ее нервозность, она решила подурачиться и, встав на цыпочки, по-детски пролепетала, смешно коверкая слова:
— Я в вашем распоряжении, сэр! Вы готовы? — Грейди не заставил ее ждать, он тотчас же заключил ее в объятия и, впившись ртом в ее пухлые губки, просунул ей в рот язык. Она прильнула к нему и обняла его за плечи, борясь с желанием расцарапать ему ноготками спину и, повалив на пол беседки, начать вытворять с ним такие фокусы, которые доведут его до умопомрачения и вынудят поклясться, что — он будет ее любить до конца своих дней.
