Алина Кускова - Подножка Купидону

Марианна расплатилась и вышла. Серебристая иномарка терпеливо дожидалась свою новую, временную, хозяйку, сверкая блестящей поверхностью в лучах яркой рекламы. Томилина внимательно оглядела колеса – девица в отместку вполне могла бы их проколоть. Она заглянула под днище, согнувшись в три погибели, – та могла бы прилепить туда взрывное устройство. Ничего подозрительного Марианна не обнаружила, вздохнула и села за руль:

– Не нужно судить о людях по себе!

Она прилепила бы взрывное устройство, проколола бы колеса… Ничего бы она не сделала! Как и тогда, когда уходил Миловидов. Ах, Миловидов, поздно спохватился. Марианна стала настоящей стервой, сегодня лишний раз доказала себе это. Но, несмотря ни на что, Томилина чувствовала, что гордую девчонку ей было жалко.

Николай Зюкин резко остановил машину у Светланиного подъезда, ему показалось, что перед ними промелькнула чья-то долговязая тень. Не хватало еще сбить в этой кромешной темноте человека или собаку! Носятся по двору, норовя угодить под колеса. Нет чтобы помочь ему затащить эту парочку на верхний этаж!

Он открыл заднюю дверцу и грустно посмотрел на спящих Светлану и программиста. Зюкин принюхался – от парочки пахло коньяком. Сколько же они выпили, что их так развезло? Ведро водки? И где они напились? Когда? Зюкину было все интересно до мельчайших подробностей, но он понимал, что добиться более-менее связных объяснений сегодня не получится. Да и не его это задача – снимать показания, пусть этим занимается Томилина.

– Господа, на выход! Приехали! – Николай попытался растормошить Светлану, как ответственную за задание, которое она выполняла.

– Что, браток, – к нему подошел долговязый парень в натянутой на глаза лыжной шапочке с прорезями, – помочь?!

– Помоги! – обрадовался Зюкин, вытащил бурчавшую непонятно что Светлану и сунул ее в руки парня. – Только осторожно, ценный экспонат!

– Я буду очень осторожен, – пообещал парень, волоча Соболеву к подъезду.

– Эй! Парень! Ты же не спросил, какая квартира! – крикнул ему вслед Зюкин.

– Так какая?!

– Сто тринадцатая!

Николай пожал плечами и принялся вытаскивать программиста. Тот упирался всеми имеющимися и не имеющимися конечностями, как будто у него на самом деле росли рога. Он мычал что-то нечленораздельное о сволочах, дармоедах, лузерах и держался за свой пакет с молоком.

Зюкин кинулся с ним к закрывающейся подъездной двери, но не успел, та захлопнулась прямо перед ним. Пришлось дожидаться запоздалого жильца, код Николай не знал. Или знал, но забыл. Он потыкал кнопки, но так ничего и не вспомнил. Ему повезло, ждал он недолго, подошел мужик с собакой и пропустил их с программистом вперед.

Дверь Светланиной квартиры оказалась открыта, сама она лежала в спальне на постели и мирно сопела. Парня не было, Зюкин подумал, что тот отволок Светлану и ушел восвояси. Он уронил программиста на диван, отобрал у того пакет с молоком и сунул его в холодильник. Раздевать ни того, ни другую Марианна не приказывала. Проспятся, сами себя разденут. Кто их знает, какие у них завязались отношения! Главное, Зюкин выполнил то, что ему сказали: довез их в целостности и сохранности, надрываясь затащил в квартиру, спасибо парню, что помог.

Николай встревоженно поглядел на Светланину сумку, рядом с которой валялись ключи от квартиры. Ничего подозрительного он не увидел. Парень действительно просто помог, есть же на свете добрые люди! Николай тихо вышел и захлопнул дверь.

На улице он еще раз пригляделся к темным окнам Светланиной квартиры. Спят! Пусть спят. Молодец, Соболева, четко провела операцию, захватив в плен главное действующее лицо.

– Марианна! – докладывал Николай. – Голубки на месте, довез их в целостности и сохранности.

– Спасибо, – Зюкину показалось, что Томилина этому не обрадовалась. – Можешь быть свободен.

Это сладкое слово «свобода»! Зюкин сел за руль и поехал домой.

Глава 9. Мужчины постоянны в своем непостоянстве

Свидание прошло отвратительно. Нет, Манька вела себя превосходно: прыгала, бегала, сидела по команде. Вместе с ней прыгал и бегал роковой брюнет Матвей Жигунов, старательно привлекая внимание Антонины Цветковой к собственной персоне. Но помешанная на собаках и программистах дурочка упорно не замечала его намеков, а ухаживать открыто Матвей побаивался. Он боялся не Костика, который хотя и обещал пойти вместе с ними, но не пошел, а реакции со стороны девицы, не привыкшей к вниманию красавцев-мужчин. От нее можно было ждать чего угодно: землетрясения, потопа, убийства, только не обычного поцелуя, который надеялся в тот вечер сорвать с ее губ Матвей Жигунов.

После часового бдения на собачьей площадке Тося наконец-то вспомнила о своем программисте и принялась тому названивать на мобильник. В десятый раз прослушивая, что абонент находится вне зоны доступа или отключен, она продолжала тыкать пальцем на кнопку вызова и страдать.

– Я же говорила ему, чтобы поставил телефон на зарядку! – сердилась Тося. – Он забыл это сделать?!

Матвей пожимал плечами и старался переключить ее внимание на Маньку. Он-то знал, что вцепившаяся в программиста Светлана Соболева ни за что не отпустит свою добычу раньше назначенного времени. Но с каждой минутой Матвей понимал, что назначил слишком мало. Ему явно не хватало двух часов для соблазнения Цветковой. К тому же ее огромная собака нехорошо косилась, подозревая Матвея во всех смертных грехах. Ее тоже отвлекала Манька, успевшая с ней подружиться. Иначе Матвей и не знал бы, что делать.

Когда затрезвонил телефон, они оба, Тося и Матвей, схватились за свои карманы. Звонили Матвею. На экранчике высветился незнакомый номер, он подумал, что кто-то ошибся, и ответил, чтобы человек больше не звонил. Этим человеком оказалась Маша Могилева, которой надоело слать безответные эсэмэски. Матвей округлил глаза, сослался на деловой звонок и побежал в ближайшую подворотню для того, чтобы поговорить с нарушительницей спокойствия без свидетелей.

Можно было бы, конечно, объяснить Маше, каким образом в Антарктиде оказались собаки. Но рассказывать ей историю про Тосю не хотелось, к тому же они были подругами и могли созвониться и разболтать другу все его тайны.

– Мотя! Мотя Дубровский! Это ты? – кричала Маша Могилева в трубку так громко, словно собиралась докричаться до Антарктиды без всякой связи.

– Это я, – прошептал Матвей и горестно еще раз взглянул на номер.

– А почему ты так тихо говоришь? – сразу заинтересовалась девица. – Ты спишь? Не один?!

– Не один, – продолжал шептать Матвей, – а с профессорами и в окружении пингвинов. Они очень пугливые животные.