Дебора Смит - Роковой рубин
— Ты обращаешься с ней как с подругой, а не как с ребенком, — не замолкала Александра. — Ты даешь ей слишком много свободы.
— Алекс, она всего-навсего отправилась в туалет, а не в кругосветное путешествие автостопом.
И тут Франни увидела, что на хорах за белыми перилами на скамье, не доставая ногами до пола, сидела Сэмми, а рядом с ней — серьезный мальчик с необычно черными волосами. Франни тотчас узнала и эти волосы, и чуть индейские черты лица.
Что ж, Сэмми в нежном возрасте шести лет демонстрирует завидную силу воли и целеустремленность. Она нашла и получила свою долгожданную награду. Франни смотрела на дочь с восхищением, гордостью и некоторым страхом.
— Мам! — Громкий возбужденный шепот Тима заставил Франни быстро отвернуться. Тим, дергая Александру за рукав, тоже смотрел на балкон. — Мам, — повторил он, — Саманта наверху с Джейком.
Бледное лицо Александры превратилось в застывшую маску гнева. Она обернулась, попутно успев облить Франни презрением, и устремила испепеляющий взор на мятежную пару. Странное поведение несчастной вдовы заставило и других посмотреть туда же. И вот уже почти вся церковь не сводит глаз с Саманты и Джейка. Франни, быстро взглянув через проход, встретила холодный взгляд Сары.
Юные преступники замерли, словно пара оленей, ослепленных фарами грузовика. Франни схватила Александру за руку — точнее, за сжатый кулак. Александра дрожала от ярости. Священник выступил вперед и начал говорить, но Франни ничего не слышала, напуганная выражением лица сестры — смесь неистовой ярости и необъяснимого страха.
— Они же никому не мешают, — тихо прошептала Франни. — Пусть сидят там. Служба началась, успокойся, Алекс.
Но Александра, вырвав свою руку, вскочила на ноги. Ее голос — ее чудовищный визг — разнесся по всей церкви:
— Саманта! Немедленно спускайся сюда! Безутешная вдова судьи Вандервеера, ведущая себя столь неподобающе в середине заупокойной службы, — от такого зрелища священник замолчал, будто подавился, орган споткнулся на полуфразе, а сердца присутствующих едва не остановились. Франни почувствовала, как по спине ее струится холодный пот.
Саманта чуть заметно покачала головой. Джейк смотрел на Александру откровенно вызывающе. Казалось, их объединила какая-то невидимая сила; их союз был настолько мощным и подлинным, что Франни не только не стала проявлять материнскую волю — она залюбовалась, ей захотелось благословить их.
Но чары развеялись — Александра встала со скамьи и помчалась по центральному проходу. Франни побежала следом. Сара и Хью тоже были уже на ногах и спешили за ними. Александру настигли почти у выхода. Франни загородила ей дорогу.
— Это моя дочь, — со странной горячностью сказала она. — Моя. И я говорю, что она останется там. — И, переведя дух, добавила: — Алекс, умоляю тебя, иди на место. Ты что, с ума сошла?
— Я его задушу! Я задушу этого ублюдка, он сидит с моей племянницей, словно она его собственность!
Эти ее слова вызвали шок у всех, кто смог их расслышать. Разворачивалась драма, на глазах у всех перерастающая в легенду, которую в Пандоре долгие годы будут передавать из уст в уста.
Сара схватила Александру за руку.
— Ты погубила моего брата, погубила также верно, как если бы столкнула его с лестницы собственными руками. И если ты хоть пальцем тронешь моих детей, я,..
— Держи свое мерзкое отродье подальше, слышишь! Подальше от моей племянницы! — Александра хотела вцепиться в Сарины плечи, Хью встал между ними, а Франни изо всех сил пыталась оттащить сестру, обеими руками ухватив ее за талию.
— Мы здесь, — раздался вдруг спокойный голос Джейка. Они с Самантой стояли на нижней ступеньке лестницы.
Все застыли. Сара отпустила Александру и теперь с немым упреком смотрела на них.
«Две мудрых души, и смотрят на нас как на несмышленышей» — такая мысль пришла неожиданно Франни.
Джейк искоса посмотрел на Саманту и сказал:
— Может быть, мы увидимся не скоро. Но не беспокойся. Я тебя найду.
— Ладно. Я буду ждать. — Со слезами на глазах Саманта улыбнулась ему.
* * *Саманта уехала — она вернулась с матерью в Германию. А ответственность за скандал на похоронах дяди Уильяма неожиданно свалилась на плечи Джейка. Говорили, что он якобы заманил Саманту на хоры, спрятал ее там и не отпускал, отчего мама с тетей стали беспокоиться и пошли ее разыскивать.
Эта сплетня, как снежный ком, обрастала подробностями. Джейк вдруг оказался похитителем детей, его стали побаиваться, ибо он мог оказать «дурное влияние». Его даже вызвали к директору, и тот говорил, что такие вещи ведут впрямую к употреблению наркотиков, сожжению национального флага и уклонению от военной службы.
В приемной доктора Рейнкроу пациенты косились на него, когда он по субботам приносил отцу ленч. Пресвитерианский пастор прочел проповедь о падении морали среди юношества, а баптисты прислали в Коув одну из своих прихожанок, чтобы предложить маме отправить Джейка в их летний лагерь.
Родители не сердились на него и мало обращали внимания на нелепую шумиху в городе. Мама ведь тоже сорвалась в тот день, все видели, что еще немного — и она бы полезла в драку со вдовой своего брата. Теперь ссора с Уильямом выглядела совсем в другом свете, и мама не могла себе простить, что столько не успела сказать Уильяму при жизни, не успела столько для него сделать. Джейк и Элли часто теперь слышали в гостиной среди ночи приглушенные голоса родителей и мамины всхлипывания.
* * *В кабинете адвоката дяди Уильяма Джейк через стол пристально смотрел на свою тетку. Элли сидела рядом с ним и тоже на нее смотрела. Потом сидела мама с каменным лицом, с полными презрения глазами. Папа, большой и спокойный, держал ее руку в своей и поглаживал чуткими пальцами — процедура чтения завещания должна была пройти мирно.
Джейк перевел взгляд на двоюродного брата. Его светло-рыжие волосы курчавились надо лбом, глаза были потухшие и потерянные. Тощий, веснушчатый, он то и дело принимался нервно грызть ногти. Всего-то год разницы, но Джейк выглядел гораздо взрослее. В своем черном костюмчике Тим был похож на ребенка, одетого, чтобы играть роль банкира в школьном спектакле.
«Он не должен знать, что на самом деле случилось с его отцом, — мрачно думал Джейк. — Мы не можем рассказать ему правду о его матери. Ведь она теперь у него одна-единственная».
Адвокат дяди Уильяма читал список пожертвований: юридические книги — городской библиотеке; дары двум храмам; участок земли под спортплощадку. Затем пришла очередь родных и близких: папе — серебряные карманные часы, Джейку — великолепное старинное ружье, Элли — комплект хрустальных ваз…
