Мирна Маккензи - Любовь не знает законов
Саймон взял Эмили за руку.
- И может, он прав, милая. То, что Делла хочет увидеть меня женатым, вовсе не означает, что она не мечтает сама наконец выйти замуж. Всю свою жизнь она избегала этих уз. Не вмешивайся, Эм, не ломай себе голову. Я благодарен тебе за все, что ты сделала для моей тети.
- Это мне следует благодарить тебя, — прошептала она, осторожно убирая от себя его руки. - На этой неделе мне беспрестанно звонили. Предлагали наладить снабжение школы. Давали информацию о ее наиболее удобном месторасположении. Предлагали даже профинансировать первый год в виде ренты. Если так будет продолжаться, то уже в следующем году можно будет начать обучение. А я еще ничего не приготовила...
Он нахмурился, легонько прикоснулся пальцем к ее губам, и она замолкла.
- А как же твои исследования, Эм?
- Да, но на исследованиях все закончилось... Я знаю о трудностях людей, которые пытались открывать школы сами, своими собственными силами. А ты связал меня с теми, кто способен оказать реальную помощь. Все мечтатели, подобные мне, не в силах изменить течение жизни в одиночку.
- Ты не мечтательница. Ты трудишься... очень много работаешь...
- Спасибо. В твоих устах это звучит скорее осуждающе.
Саймон ощутимо задел самолюбие Эмили. Она с детства приучала себя твердо стоять на ногах, но теперь, по ночам, когда она ничего не могла с собой поделать, ее действительно манила одна-единственная, но совсем нежелательная для нее мечта. Она надеялась, что разделит навеки свою жизнь с Саймоном...
Он покачал головой.
- Я восхищаюсь тобой. Уважаю тебя. Не умаляй своих достоинств.
- Свои достоинства я не умаляю, а за твои - благодарю.
Он обхватил ее лицо ладонями, нежно поцеловал в лоб. Подобно брату или другу. Словно прощался, и она знала, что очень скоро эта минута настанет.
- А все-таки у меня получилось! В твоей ванной больше нет женщин.
Саймон принужденно улыбнулся в ответ:
- Только одна...
Покраснев от смущения, Эмили усмехнулась:
- Я не в счет. Я для тебя не опасна.
В ответ его губы нашли ее губы; это был быстрый, скупой поцелуй.
- Правильно. Ты и я, Эмили. Два человека, которые знают, что не могут рассчитывать друг на друга, когда речь заходит о браке. Это вовсе не опасно, не так ли?
- Да, - прошептала она. Но ее последнее слово услышали лишь стены, потому что Саймон быстро покинул комнату.
Тот факт, что он потратил столько времени на прошлой неделе на школу Эмили, теперь удивлял Саймона. Было ли его усердие продиктовано затаенным комплексом вины или отражало его искреннее желание сделать что-нибудь хорошее? Похоже, он просто старался занять себя чем-нибудь, чтобы отвлечься и быть подальше от нее... Саймон не был уверен в точности собственных рассуждений, но, когда закончил застегивать последнюю пуговицу на своей белой рубашке и облачился в черный смокинг, он осознал, что это не важно. Он хотел, чтобы Эмили была счастлива. Теперь дело сделано. Сейчас вечер, потом ночь, и они расстанутся навсегда.
Пальцы Саймона застыли на галстуке.
Сегодня его последний день с Эмили. Он никогда больше не увидит ее, не посмотрит в глубокие, выразительные серые глаза, не прикоснется к ней, не поддержит.
«И это хорошо, Кантрелл, - убеждал он себя. — Этой ночью все закончится, и я снова стану прежним. И все же в голове вертелась соблазнительная мысль: не попросить ли Эмили остаться подольше... а может, и навсегда? Нет, здесь он явно рискует обидеть ее. Эмили хочет открыть свою школу. Он помог, чем мог. Настало время уйти - одному. И позволить ей уйти. «Но у меня ведь есть еще несколько часов, - подумал вдруг он и увидел свое лицо как будто со стороны: зловещая линия рта, темные круги под глазами... - Неблагоразумно, Кантрелл, то, что ты сейчас замыслил. И даже безрассудно. Но у тебя и впрямь осталась одна-единственная ночь».
Эмили спускалась по лестнице. Строгое черное платье держалось на таких тоненьких ремешках, что совершенно обнажало ее плечи. Нежный атлас плотно облегал безукоризненную фигуру Эмили и ниспадал на пол. Разрез с правой стороны открывал, когда она двигалась, большую часть прекрасной ноги. Эмили никогда не носила что-то более красивое или экзотичное. Она снова поблагодарила Люсиль за то, что та одолжила ей свой самый любимый наряд. Эмили беспрестанно повторяла себе слова Ребекки и Каролины, которые покинули ее раньше, чем наступил вечер. Они помогали ей готовиться к этой ночи и попутно пичкали ценными советами.
- Ты великолепна, милая, но не забывай, тыква должна появиться к полуночи, - твердила ей Каролина, когда колдовала над ее прической, держа зеркало так, чтобы Эмили могла видеть, что с ней вытворяет лучшая подруга.
- Помни, ты абсолютно счастлива, - торжественно наставляла ее Ребекка, но Эмили все казалось, что на самом деле подруга хотела ей сказать: «Будь осторожной. Не влюбись окончательно и не упади к нему в постель».
Впрочем, обе были осведомлены о ее страданиях. Эмили даже подозревала, что подруги сейчас сами переживают трудные мгновения, поэтому так естественно, что они заботятся и волнуются о ней.
«Но сегодня, - обещала она себе, спускаясь по широкой спиральной лестнице, - будет единственная ночь в моей жизни. Сегодня, я не хочу думать о будущем». Эта ночь не для сожалений. Она для веселья, смеха и приятных воспоминаний.
- Эмили! - воскликнул Саймон, протягивая ей руку. - Твоя красота делает мою жизнь несчастной. Это платье... от него прямо исходит мерцающий свет!
- Оно откровеннее даже того, что я стала носить в последнее время, - нервно сказала Эмили, глубоко вздохнув, и шагнула ему навстречу.
Саймон покрутил ее вокруг себя.
- Ты так красива, милая. Превосходно. Очень... осязаемо. - Он обхватил ладонями ее плечи, погладил большими пальцами ключицы.
Дрожь пронзила Эмили от этой короткой ласки.
Она позволила себе насладиться ею и улыбнулась ему так, словно манила за собой в рай.
- Ты сам неотразим в этом смокинге, Саймон, - сумела проговорить она, коснувшись нежными пальчиками отворота его пиджака. - Ты часто его надеваешь?
- Иногда приходится, - сказал он, пожимая плечами. - Для бизнеса.
«Любая женщина, стоя рядом с ним, когда он так прекрасен, будет надеяться на его поцелуй». Эта мысль ошеломила Эмили, и она почувствовала острую ревность, подкрадывающуюся к ее измученному сердцу.
В течение двух секунд они пристально смотрели друг другу в глаза. Часы в коридоре пробили положенный час.
- Пора, - прошептала она.
- Да, - тоже прошептал он, отпуская ее руку. - Итак, открываем двери, Эмили?
Она улыбнулась и кивнула.
