Сандра Джоунс - Два одиночества
— Как это останешься? Ведь папа за тобой уже приехал.
— Ну и что? Не хочу с ним ехать.
— Это еще почему?
— Потому что папа будет ругаться.
— Ну что ты, сынок! Не будет. — Терри чмокнула сына в макушку. — Ведь он тебя любит.
— Нет, будет! Он всегда меня ругает, — жаловался Фред.
— Сынок, я тебя прошу, одевайся скорей. Папа ждет.
Этого ей только не хватает! Как же его уговорить? Винить сына Терри не могла — Джон никогда не был хорошим отцом, — но и идти на поводу у Фреда нельзя. Не дай Бог, Джон решит, будто она нарочно настраивает против него сына, и тогда неприятностей не оберешься.
За окном снова раздался гудок, и Терри, накинув пальто, вышла к машине.
— Привет, Джон. Фред немного приболел и еще на антибиотиках. — Она достала из кармана халата листок бумаги. — Я тут все записала. Пожалуйста, проследи, чтобы утром он принимал таблетки и запивал соком.
Обычная самодовольная мина сменилась у Джона раздражением.
— Отлично! Больной ребенок — это как раз то, что мне нужно для полноты счастья.
— Если ты против, я оставлю его дома, — спокойно заметила Терри и, не удержавшись, добавила: — С удовольствием.
— Но мама ждет его завтра к обеду.
Ах вот оно в чем дело! — усмехнулась про себя Терри.
— Кстати сказать, ты прекрасно выглядишь.
Да уж, краше в гроб кладут! Бледная, под глазами темные круги, слабость...
На пороге появился Фред с рюкзачком в руках и с обреченным видом подошел к машине.
— Привет! — небрежно бросил Джон и распахнул заднюю дверцу. — Ну-ка, поздоровайся с отцом.
Фред положил рюкзак на сиденье и протянул руку.
— А ты мыл руки? — Джон покосился на Терри и недовольно заметил: — Вечно он у тебя грязный.
— Он только что из школы. Но руки у него абсолютно чистые.
Джон хмыкнул, а Фред с мрачным видом забился в уголок на заднем сиденье.
— Пожалуйста, не привози его поздно. А то он не успеет выспаться перед школой.
— Терри, не надо меня поучать! — фыркнул Джон. — Можно подумать, я не умею обращаться с собственным сыном!
— Я не поучаю, а прошу, — смиренным тоном ответила она. — И ничуть не ставлю под сомнение твои отцовские таланты.
Джон буркнул что-то под нос и, не соизволив попрощаться, хлопнул дверцей. Терри помахала сыну рукой и вернулась в дом. Ну слава Богу! Теперь хотя бы два часа, пока Фред едет в Вустер, можно спать спокойно. Лихачить Джон не станет: во-первых, он трясется над своей драгоценной машиной, а во-вторых, нарушений у него и так полно. Еще одно — и останется без прав.
Когда через час зазвонил звонок, Терри с трудом разомкнула глаза. Она чувствовала себя полной развалиной — одинокой, несчастной и жутко непривлекательной.
— Алло? — прохрипела она в трубку, думая, что это Кэсси или тетя Мэгги решили справиться о ее здоровье, но, услышав голос Кейна, засомневалась — вешать трубку или говорить дальше.
Пока она раздумывала, Кейн решил, что не туда попал, и извинился.
— Кейн, ты не ошибся. Это я, — сказала она. — Не вешай трубку.
— Ты? А почему говоришь, как волк, толстым голосом?
— Дело в том, что в церковном хоре как раз не хватает баритона для Рождественских песнопений, — серьезным тоном поведала она. — А партии сопрано заняты.
— Что ты несешь? У тебя что, жар? Тогда лечись.
— Спасибо на добром слове. Еще что скажешь? — мрачно спросила она.
— А что бы ты хотела услышать?
Повисла напряженная пауза. Кейн подумал, не прервалась ли связь, а Терри молча ругалась. Какого черта ему от нее надо?! Она устала от игры «холодно-горячо». Поиграли — и будет! И хотя она не жалеет о том, что между ними произошло, зацикливаться на этом не намерена. Да, все делают ошибки. Но жизнь-то на этом не кончается.
— Терри, я вечером буду в твоих краях, — прервал молчание Кейн. — У нас вчера приключилась небольшая авария с грейдером... Хочу наведаться и проследить лично.
Терри молчала.
— Словом, если ты дома, то я, пожалуй, заскочу на обратном пути... Поболтаю с Фредом.
— Я дома, но...
— Если не хочешь, так прямо и скажи.
У Терри отнялся язык. Собравшись с силами, она уже открыла рот, чтобы в вежливой форме послать Кейна куда подальше, но не смогла вымолвить ни полслова.
— Тогда я приеду около шести. Захватить чего-нибудь вкусненького? Я как раз еду мимо кафе.
— Не надо, Кейн. И вообще, Фреда дома не будет. — Черт, она блеет так жалобно, будто его боится! А ведь ей нечего бояться: она сама себе хозяйка. Сейчас отошьет его — и будет спать дальше. — Кейн, я...
— Ну пока! Вечером поговорим, — отмел ее невысказанные возражения Кейн и положил трубку.
С минуту Терри слушала короткие гудки, а потом с обреченным видом брякнула трубку. Еще одно проигранное сражение. Уж если Кейн вбил себе в голову, что хочет ее увидеть, его ничто не остановит.
Нет, она не хочет, чтобы он приезжал. Не хочет — и все тут! — как заклинание твердила Терри, пока вихрем носилась по дому, собирая игрушки и книги, убирая посуду, поправляя подушки и покрывала. Повторяла, стоя под душем и намыливая голову, а также когда сушила волосы и приводила в порядок ногти. И что самое удивительное — несмотря на слабость, справлялась со всем весьма проворно.
— Черт, ну кто его просит тащиться сюда и лезть в мою жизнь? — бормотала она, примеряя у зеркала один наряд за другим и швыряя их на пол у кровати. — Господи, когда же я соберусь, ну когда же я только соберусь... — Она сорвала с себя зеленую кашемировую водолазку, решив, что в доме в ней будет душно, и, заглянув в комод, вытащила белый джемпер крупной вязки с вырезом «лодочкой» и темно-серые слаксы.
Оделась. Вроде бы ничего... Какого черта, у нее что, званый ужин?! Быстро подняла с пола все остальное, запихнула в шкаф. Потом причесалась, прыснула за уши духами и тут же бросилась в ванную смывать. Еще подумает, будто она готовилась к его приходу и чуть ли не полдня наводила красоту. Нет уж, этого она не допустит! Терри с остервенением терла мочалкой за ушами, как вдруг раздался звонок в дверь.
Бормоча под нос проклятья, она поплелась открывать.
— Не подходи близко, я простужена.
Терри сделала такое серьезное лицо, что Кейн едва удержался от смеха. Его так и подмывало пощекотать ее пальцем сквозь рыхлую вязь джемпера, а еще больше хотелось стиснуть в объятиях и перецеловать всю с головы до ног вместе со всеми ее бациллами, чуть покрасневшим носом, баритоном и всем прочим.
— На вот, возьми. — Он протянул ей большой бумажный пакет. — Тут сандвичи и пончики. Еще горячие.
— Это лишнее. Я же говорила, Фреда нет дома.
Глаза у него вспыхнули. Он прошел на кухню, положил пакет на стол и небрежным тоном заметил:
