Наоми Кэмпбелл - Лебедь
Бобби уговаривал ее, льстил, заставлял поверить в себя, отметал все ее жалобы и возражения. В конце концов они оказались в постели, но Бобби не стал спешить. Два часа прошло, прежде чем Тесс лишилась девственности. Бобби зажег вокруг кровати высокие свечи, сделал Тесс массаж с душистым маслом. Он осторожно втирал масло в ее сливочно-белую кожу, и, когда она успокоилась и расслабилась, его рука скользнула ей между ног, к рыжим завиткам волос. Он ласкал ее долго и нежно, пока не почувствовал, что она готова его принять.
Уже почти рассвело, когда он проник в ее плоть и повел ее за собой, так же уверенно, как за давешним разговором. Он целовал ее маленькие соски, пока они не превратились в твердые и упругие шарики.
Конечно, она влюбилась и скоро шагу не могла без него ступить. Она по-прежнему терялась перед камерой, и Энджи в конце концов стала посылать ее только на те пробы, где мог оказаться Бобби. Только рядом с ним Тесс работала по-настоящему.
Энни Такер, мама Тесс, очень беспокоилась за нее. Энджи, правда, уверяла, что все будет хорошо, но Энни не нравилась работа дочери. И вот однажды утром подтвердились самые худшие опасения.
Энни сидела в киоске и никак не могла понять, почему сегодня так странно ведут себя постоянные клиенты мужа. Отводят глаза, спешат уйти. Наконец очередной знакомый похлопал ее по руке и сказал:
– Не расстраивайтесь, милая. Она просто еще слишком юная. У нее все наладится.
– У кого? О чем вы говорите? – изумленно спросила Энни. Покупатель протянул ей свежий выпуск «Миррор» и зашагал прочь.
Огромный заголовок на первой полосе гласил: «А ЕСЛИ С ВАШЕЙ ДОЧЕРЬЮ СЛУЧИЛОСЬ БЫ ТАКОЕ?» И ниже: «Модели-дистрофики! В постоянной борьбе с лишним весом начинающая модель Тесс Такер довела себя до дистрофии…» Тут же красовалась нечеткая фотография обнаженной Тесс с торчащими, как у скелета, ребрами и позвонками. Энни Такер закрыла киоск и уговорила соседку немедленно отвезти ее в агентство «Этуаль».
Конечно, все это фальшивка. Тесс не дистрофик, уж Энни-то это знает. Статья была подписана: Линди-Джейн Джонсон. Фотограф не указан. Видимо – предположил Бобби – Линди-Джейн притащила с собой кого-нибудь из Лондона. Фотограф спрятался в душевой, дождался Тесс и сделал несколько кадров. Какой удар судьбы! Как Тесс его выдержит? И Бобби, как назло, должен уехать на две недели в Милан, на съемку. Так что Тесс придется бороться самой.
Но Грейс Браун решила иначе.
– Возьми ее с собой, Бобби. Сделай одолжение. Ей сейчас лучше всего уехать из страны. А в Милане она понравится. Там любят рыжеволосых и белокожих. Итальянцы от них просто без ума, ведь среди местных женщин это большая редкость. Пусть девочка набирается опыта. Там полно журналов, все они доходят до нас. Если она замелькает в итальянских изданиях, у нее и здесь будет полно заказов. Возьми ее с собой, Бобби.
– Ладно, – сказал Бобби, но в глубине души задумался: во что это все может вылиться?
– …Поэтому мы отправили ее вместе с Бобби Фоксом в Милан. Итальянцам, будем надеяться, она понравится, – рассказывала домашним Энджи, собирая ужин. Кэтлин, Майкл и Джинни слушали, раскрыв рты. Рассказы о всеобщей любимице Тесс Такер, история ее взлетов и падений воспринималась ими как бесконечная и увлекательная мыльная опера. Каждый вечер ждали новую серию. И Энджи оказалась совершенно не готова к бурной реакции Патрика.
– Эта дрянь меня бросила! Сначала мать, теперь Тесс. Как она могла уехать, ничего мне не сказав? И что это за тип, Бобби Фокс?
– Патрик, ради Бога, это уж слишком. Бобби Фокс – ее парень. С тобой она едва знакома. Вы виделись всего один раз…
– Не один! Не один! – хором закричали младшие.
– О чем вы?
– У них были свидания, правда, Патрик? Они пили кофе в Сохо и в Ковент-Гарден. Кофе! Здорово, да? – Джинни засмеялась. Патрик ударил кулаком по столу и выбежал из комнаты.
– Патрик влюбился! Патрик влюбился! – запели сестрицы. Энджи велела им замолчать.
На следующий день на работу позвонил отец.
– Что ты сказала Патрику вчера вечером? Он ушел из дома. Сбежал. Сказал, что хочет найти мать. Энджи, тебе придется бросить работу в агентстве и вернуться в семью. Все в шоке. Ты должна быть здесь. Больше никакой работы, твое место дома, с детьми.
НЬЮ-ЙОРК. МАЙАМИ. 1993–1994
Стэйси Стайн, агент нью-йоркского отделения «Этуаль», совсем измучилась с двумя новенькими. И у той, и у другой здесь не было, как у других девочек, ни заботливой мамы, ни строгого старшего брата. Но дело даже не в этом.
Казалось бы, с Кэсси Дилан вообще не должно быть проблем: превосходные данные, примерное поведение. Новенькие при зачислении в агентство проходили обязательный инструктаж. Правил было много: никому не давать свой адрес и домашний телефон, никогда ничего не подписывать, все делать только через агентство. Девушкам объясняли, как одеваться для пробных съемок и просмотров, как себя вести, как следить за собой, как избегать загара и куда обращаться в случае необходимости. Кэсси все это старательно законспектировала. Она исправно платила за общежитие, никогда не опаздывала на просмотры. Никто бы не смог сказать о ней ничего дурного. Миленькая, улыбчивая, вежливая – но прошло полтора месяца, а у нее еще не было работы.
В конце концов Стэйси пришлось взглянуть правде в глаза: девушка слишком скучна. Постепенно, из отзывов фотографов и редакторов, вырисовывалась общая картина. Дилан – милая девушка, волосы, кожа, зубы – все прекрасно, отличная фигура, ни грамма лишнего веса, потрясающие ноги. Так в чем же дело? Слишком она пресная, слишком стандартно-американская, нет в ней «изюминки». Самое интересное в ней было то, что по улицам она разъезжала на роликовых коньках, не пугаясь уличного движения, но, конечно, на просмотрах никому и в голову не могло прийти, что эта прилизанная девочка с аккуратно уложенными пышными волосами способна на такую лихость.
Наконец Стэйси придумала: нужно постричь волосы. Короткая стрижка наверняка полностью преобразит Кэсси. Но девушка решительно воспротивилась. Она просто встала на дыбы и неожиданно проявила такой характер, что Стэйси даже обрадовалась: значит, не все потеряно, может быть, эта девчонка сумеет переломить судьбу и добиться успеха. Стэйси до хрипоты в горле доказывала своей подопечной, что короткая стрижка пойдет ей на пользу, приводила в пример Линду Евангелисту… Но Кэсси отказывалась слушать и твердила свое: ее парню нравятся только длинные волосы. Ладно, говорила Стэйси, приведи своего парня, мы с ним потолкуем. Нет, это невозможно: он живет в Англии. В общем, переубедить Кэсси так и не удалось. Посылать ее в «Вог», «Харперс» или «Эль» было бесполезно, поэтому Стэйси ограничилась пробами в «Мадемуазель», «Мне семнадцать» и вообще не пропускала ни одного «сладенького» издания, включая даже «Макколс» и «Журнал домохозяек».
