Луиза Кин - Идеальный размер

–Это было круто!

–Не надо подробностей.

–По-моему, она настоящая профессионалка, босс. Наверняка эта дамочка имела кое-какой опыт оказания платных услуг, если вы понимаете, о чем я. Господи правый!

Говард восхищенно присвистывает, устраиваясь поудобнее на пассажирском месте, а Кэгни заводит двигатель и трогается с места.

–Босс, можно я включу радио?

–Я когда-нибудь раньше разрешал тебе включать радио?

–Но...

–Вот тебе и ответ.

–Мне надо расслабиться! У меня все тело ноет. У вас есть сигареты?

–Есть.

–Дадите одну штучку?

–Разве я когда-нибудь давал тебе сигареты?

–Честное слово, Кэг, вы бы хоть таблетки какие- нибудь успокоительные принимали.

Кэгни притормаживает возле перекрестка, пропуская автобус, битком набитый ребятишками.

–А ведь и правда, босс, неплохая мысль. Я мог бы купить вам таблетки за свой счет. Не то чтобы у меня много лишних денег, но ради вас я готов пойти на такую жертву. При условии, что это окажется не слишком дорого.

Кэгни, сосредоточенный на дороге, не обращает на болтовню Говарда ни малейшего внимания, и тот в конце концов сдается. На какое-то время в салоне автомобиля воцаряется молчание, нарушаемое только постоянным гулом лондонского дорожного движения. В тот момент, когда Кэгни сворачивает на запад и направляет «БМВ» по Чизвик-Хай-стрит, из-за туч неожиданно выглядывает солнце. Желтые листья срываются с веток у людей над головами и плавно, будто танцуя, летят к земле. Кэгни они напоминают двадцати фунтовые банкноты.

–Босс, мы сейчас едем сразу в офис?

–Если хочешь, отправляйся пешком. Я не против.

–Нет, спасибо. Может, притормозите у какого-нибудь магазина? Я заскочу на минутку.

–Я когда-нибудь останавливался ради тебя возле магазинов?

–Нет.

–Тогда зачем спрашивать? Хочешь снова получить отказ?

Говард тяжело вздыхает и принимается чуть слышно начитывать рэп. Кэгни едва заметно морщится. Говарда нужно как-то заткнуть, и Кэгни в голову приходит идея.

–Ты ведь знаешь, Говард, что не имеешь права заниматься с ними сексом. Меня за это дело могут лишить лицензии.

–Кэгни, я не занимался никаким сексом!

–Не ври. Я снимал вас на фотокамеру. Или ты считаешь, что я скромно отвел глаза в сторону, чтобы, не дай Бог, не увидеть ничего плохого? Я прекрасно видел, чем вы там занимались.

–То, что вы видели, босс, было невинной фелляцией. Она взяла в рот до того, как я успел ее остановить, а прерывать побоялся. Полагаю, мои страхи совершенно обоснованны. Представляете, что было бы, если бы она стиснула зубы? Кстати, хорошо мы получились?

–Где?

–На снимках.

–Неплохо.

–А вы не отпечатаете снимки в двух экземплярах? Хочу пополнить свою коллекцию.

–Запомни – больше никакого секса. Все, что нам нужно, это поцелуй. Один-единственный. Так что кончай валять дурака. Я тебе не сутенер.

Кэгни сворачивает с южной кольцевой дороги и едет вдоль стены, окружающей городские сады.

–Айан сегодня придет в контору?

–Если нет, у него будут неприятности. Надеюсь, грузовик уже освободил вход.

Кэгни сворачивает налево и подъезжает к дому. Грузовика возле конторы действительно нет. Что же до Кристиана, то он стоит у своего магазинчика под названием «Королева экрана» и любуется на проделанную работу. В центре витрины стоит картонная Долли Партон, вокруг нее – пластмассовые Будды и гирлянды из бумажных цветов. Кэгни проезжает дальше по переулку, сворачивает на обочину и глушит мотор.

–Ладно вам ворчать, босс, – говорит Говард. – Признайте по крайней мере, что работа была выполнена безупречно. Газета, пролитый кофе – комар носа не подточит.

Говард легко выбирается из машины. Кэгни идет по переулку навстречу городской суете позднего утра. Говард, не торопясь, шагает следом.

–Какая еще безупречность? Сработано грубо и прямолинейно. За последний месяц ты использовал прием с кофе и газетой не меньше шести раз. Ты постоянно задаешь мне один и тот же вопрос и получаешь один и тот же ответ. Если бы у девицы имелась хоть капля мозгов, она сразу раскусила бы тебя. К счастью для нас, Джессика оказалась такой же тупой, как следовало предполагать по ее внешнему виду.

Кэгни говорит, не оглядываясь. Ветер дует ему в спину, поэтому Говарду приходится напрягать слух, чтобы разобрать сказанное.

–Я использую этот прием, потому что он работает, а вы, босс, просто старый, вечно недовольный ворчун. Кроме того, вы сами не придумали ни одного хорошего приема. Только очень тупые.

–Подобное притягивает подобное. Я никогда не ставлю под сомнение это золотое правило.

–Да, Кэгни, вам она не понравилась бы. На ваш дурной старомодный вкус, Джессика слишком современная. Для девятнадцатилетней она довольно неглупая, если вы понимаете, о чем я. Даже не знаю, какой должна быть женщина, чтобы вам понравиться. Наверное, абсолютно идеальной.

–Я же сказал – подобное притягивает подобное.

Говард открывает дверь, ведущую в агентство, а Кэгни проходит мимо и направляется к Кристиану, который стоит перед витриной своего видеосалона с двумя очень пожилыми джентльменами. Джентльмены одеты в костюмы, сшитые не позднее сороковых годов. Кэлш останавливается в нескольких футах от компании.

–Понимаете, – объясняет Кристиан, – это символизирует столкновение востока и запада. Будда – восточный идол, Долли Партон – идол западный. Если вы берете в прокат вторую кассету, то получаете скидку в пятьдесят процентов. Искусство встречается с коммерцией. В духе нашего времени, не правда ли? – Ожидая ответа, Кристиан поворачивается к двум усатым восьмидесятилетним старцам в твидовых пиджаках.

–Я двигался в духе времени году этак в сорок третьем, – говорит один из них. – Знаете, сейчас заправить полный бак моего «даймлера» стоит сорок фунтов. Ужас какой-то. Куда катится мир, спрашиваю я вас!

Некоторое время вся троица стоит молча, согласно киваяголовами. Внезапно один из стариков заходится кашлем. Его товарищ не обращает на это никакого внимания. По всей видимости, он давно привык слушать, как задыхается приятель, и морально готов к тому, что тот в любую секунду может упасть замертво.

–Вы женаты? – интересуется у Кристиана тот из стариков, который не кашляет.

–Нет. – Кристиан так поглощен созерцанием витрины, что отвечает рассеянно, едва покачав головой.

–А собираетесь?

Кристиан поворачивается к собеседнику, не сразу поняв, о чем его спрашивают.

–Я гомосексуалист, – отвечает он наконец, медленно и отчетливо выговаривая каждую гласную.