Сандра Браун - Мужские капризы

— Великолепная работа, Адам. У тебя появилась хватка…

— О боже!

Возглас Лукреции напугал Адама, мускулы его руки ослабели, и он рухнул бы на пол, не окажись Лила рядом и не предотврати она падение. Приняв на себя весь его вес, она осторожно усадила Адама в коляску и немедленно обернулась к Лукреции.

— Убирайтесь отсюда! Как вы смеете мешать нам во время занятий?

— Вы не можете приказывать мне, мисс Мэйсон.

— Нет, черт возьми, могу. Я отвечаю за мистера Кавано. Пока мы находимся в этой комнате, его внимание должно быть сосредоточено только на мне и на том, что мы делаем.

— Тот факт, что вы за него отвечаете, очень легко исправить. — В голосе Лукреции слышалась явная угроза, и он звучал так холодно, что мог бы заморозить мартини, которое она так любовно готовила для Адама. — Я как раз собираюсь обсудить это с лечащим врачом Адама. Кроме того, вполне возможно, что мы проконсультируемся и с другими врачами. У меня создается впечатление, что то, чем вы занимаетесь с Адамом, следуя рекомендациям доктора Арно, приносит больше вреда, чем пользы. Адам явно мучается от боли.

Лила немедленно повернулась к своему пациенту и увидела искаженное гримасой страдания лицо.

— Адам! — Она бросилась на колени перед его коляской и начала массировать икру, которую судорога свела в тугой комок, такой же круглый и крепкий, как бейсбольный мяч.

Лукреция плавной походкой подошла к креслу и отерла пот со лба Кавано почти прозрачным носовым платком с вышитой в углу монограммой.

— Оставьте его в покое, мисс Мэйсон. Разве вы не достаточно причинили ему вреда?

— Кто? Я? Это не я явилась туда, где меня никто не ждал и где я никому не была нужна, и начала без толку кричать, испугав Адама.

Ей потребовалось несколько минут, но, наконец, мышца приняла свой обычный вид, и лицо Адама разгладилось. Но Лила поняла, что Адаму не только неприятна боль от падения, но он к тому же испытывает из-за этого неловкость. Падение нанесло удар по его гордости и его «я». Лила с удовольствием бы придушила эту Лукрецию за то, что та в несколько секунд уничтожила то, на что Лиле потребовался час работы. К тому же доверие Адама разлетелось в пух и прах. В следующий раз, когда она предложит ему воспользоваться параллельными брусьями, ей придется начинать все сначала и убеждать Кавано, что ему это по силам. Черт бы побрал эту женщину!

— Будьте добры оставить нас, — напряженно попросила Лила.

— Ваше время истекло.

Лила посмотрела на часы, стоящие на столике возле кровати.

— Вы не можете определить, который час? У нас еще целых пятнадцать минут.

— Я уверена, что вы не станете заставлять его еще раз встать.

— Нет, мы будем выполнять серию упражнений для расслабления мускулов.

— Тогда я останусь и буду смотреть, как вы это делаете.

— Ничего подобного вы не сделаете. Это касается только меня и моего пациента. Адам, ведь ты же не хочешь, чтобы она осталась, правда?

Лукреция положила руку мужчине на плечо.

— А вам не кажется, что мне было бы полезно этому научиться?

Это замечание совершенно вывело Лилу из себя.

— Мы говорим не о том, как правильно разливать чай, Белоснежка. «Научиться этому» за один день невозможно. Чтобы получить сертификат, требуются годы учебы и практики.

— Это не может быть таким уж трудным, — насмешливо фыркнула Лукреция. — Мне следует знать, как это делается, чтобы я сама могла заниматься с Адамом после того, как мы поженимся.

У Лилы упало сердце, она сразу потеряла весь свой боевой дух. Открыв рот, она посмотрела сначала на Лукрецию, потом на Адама.

— Поженитесь? — прошептала она.

— Разве вы не знали? — Лукреция нежно пробежалась пальцами по волосам Адама. — На самом деле Адам сделал мне предложение только вчера. Правда, он уже был близок к этому во время нашей последней встречи незадолго до несчастного случая.

Лила взглянула вниз, на Кавано. У нее разрывалось сердце, и она не могла поверить в то, что услышала.

— Ты просил ее выйти за тебя замуж?

— Мы серьезно это обсуждали. — Голос Адама звучал глухо.

— Ты на самом деле хочешь жениться на ней?

— Прошу прощения, — оскорбилась Лукреция. — Адам, не кажется ли тебе…

— Помолчи, Лукреция, — резко оборвал ее Кавано. — Я хочу выслушать то, что скажет Лила. — Кавано не сводил с нее глаз. Он смотрел на нее из-под своих густых бровей, но в этом взгляде не было злости. Скорее происходящее его забавляло или, по меньшей мере, удивляло. — Почему, с твоей точки зрения, мне не следовало бы жениться на Лукреции? Мы давно с ней близко знакомы.

— И даже более того, дорогой, — вставила Лукреция.

Но Адам взглядом призвал ее к молчанию. Он снова повернулся к Лиле.

— Лукреция с сочувствием относится к моему нынешнему положению. Чем бы это ни кончилось, она согласна жить со мной.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «чем бы это ни кончилось»?

— Я могу оказаться несостоятельным в сексуальном плане.

— Неужели необходимо обсуждать настолько интимные вещи с наемным работником? — Вопрос Лукреции прозвучал с откровенным раздражением.

Адам метнул в нее очередной тяжелый взгляд.

— Я сам решу, как мне поступить, Лукреция. Если не можешь молчать, выйди из комнаты.

Она предпочла остаться, но неодобрительно поджала губы.

— Лукреция согласна выйти за меня замуж, несмотря на то, что я не смогу зачать ребенка, — спокойно объяснил он Лиле. — Она добра. Вне всякого сомнения, красива. Это образованная, приятная, умная женщина. Почему же мужчине, особенно если он находится в таком положении, как я, не радоваться, если такая женщина соглашается выйти за него замуж?

Лила вздернула подбородок и с вызовом тряхнула волосами.

— Если ты собираешься совершить величайшую ошибку в своей жизни, меня это не касается.

Лукреция снова открыла было рот, чтобы запротестовать, но Адам посмотрел на нее с такой откровенной угрозой, что у бедняжки затряслись от обиды губы.

— Так почему же ты считаешь, что женитьба на Лукреции стала бы большой ошибкой?

— Помни, ты сам напросился, — предупредила его Лила.

— Я не забуду.

— Ладно, — начала Лила и глубоко вздохнула. — Она действует не в твоих интересах. Она обращается с тобой как с младенцем, сюсюкает, носится с тобой, обхаживает тебя.

— Ну и что же в этом плохого?

— Все плохо.

— Ты не считаешь, что с мужьями нужно носиться?

— Определенно, нет, если мужья пребывают в твоем состоянии и находятся на данной стадии лечения. Как только ты снова станешь здоровым человеком, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, и я поприветствую любую дурочку, способную забыть о себе ради мужчины. Но именно сейчас тебя необходимо подстегивать, заводить, тормошить…