Джеки Коллинз - Смертельный соблазн. Манхэттен
— Пусть пометит упаковку — хотя бы едва заметной точкой в уголке. А через неделю пусть проверит — тот же презерватив лежит в бумажнике или уже другой.
— И что же это докажет?
— Если точки не окажется на месте, значит, это другой презерватив, а если он не использовал его с ней самой, то…
— Как все просто!
— Именно на простых вещах они чаще всего и попадаются, — подтвердила Ким с кивком знатока.
И тут Мэдисон осенило. Она даже вздрогнула от пришедшей ей в голову мысли.
— Скажите, вы занимаетесь поиском людей? — спросила она. — Ну, например, можете ли вы выяснить подробности событий, которые происходили почти тридцать лет назад, узнать, что представлял собой один человек, живший в то время?
— Разумеется, — спокойно ответила Ким.
— Речь идет о мужчине и женщине. Я хотела бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне, что удастся о них узнать.
— Сообщите мне их имена и все, что вам о них известно.
— Я знаю немного. Женщину звали Глория Дельгадо. Она жила с человеком по имени Майкл Кастелли. По всей видимости, она была убита. Застрелена.
— Кастелли… Ведь это ваша фамилия?
— М-м-м… да.
— А этот Майкл приходится вам родственником?
— Он мой отец.
Ким посмотрела на Мэдисон с нескрываемым интересом.
— И вы хотите, чтобы я провела расследование в отношении вашего отца?
— Да. Я хочу узнать о нем все, поскольку у меня ужасное ощущение, что я… не знаю о нем ровным счетом ничего.
— Ну что ж, я могу этим заняться, — сказала Ким. — Но вы должны быть готовы к тому, что, если он не хочет раскрывать вам какую-то информацию, вам, скорее всего, не понравится то, что выясню я.
В этой женщине было нечто, внушавшее уверенность. Она была сильная, симпатичная и в то же время излучала какое-то внутреннее спокойствие. Мэдисон сразу поверила в нее.
— Я знаю, — сказала она. — Начинайте расследование и выясните все, что только возможно.
* * *Мэдисон приехала в редакцию после полудня, и Виктор приветствовал ее, энергично похлопав по спине.
— Я имею сообщить две вещи, — заявил он, — и вам, юная леди, понравится и одна, и вторая.
— Не называй меня юной леди! — с раздражением в голосе сказала она.
— Почему?
— Меня это унижает.
— Ох, извини! Мне очень жаль, — соврал он.
— Давай выкладывай, что там у тебя! — деловым тоном велела Мэдисон.
— Ты когда-нибудь брала интервью у боксера?
— Нет.
— Тогда слушай. В Лас-Вегасе готовится бой века. Антонио по кличке Пантера против чемпиона Быка Али Джексона. Я думаю, Пантера — то, что нам надо.
— Ты так думаешь потому, что ты мужик. А как насчет женской части нашей читательской аудитории?
— Расскажи о его личной жизни, как ты это обычно делаешь. Сама знаешь: с кем спит, во что одевается, чем интересуется помимо бокса…
— Он женат?
— Нет. Ему двадцать три года, и у него трое детей от трех разных женщин. Я тебя заинтересовал? Бой состоится в Лас-Вегасе через полтора месяца. Для тебя забронировано место возле самого ринга.
— Возле ринга… — с отвращением повторила она. — Кому интересно наблюдать, как два микроцефала выбивают друг из друга пыль!
— Тебе. Это будет поистине восхитительное зрелище!
— Иногда ты меня просто поражаешь, Виктор. Неужели ты и впрямь думаешь, что женщинам может понравиться кровавое побоище на ринге?
— Уж я-то знаю, что нравится женщинам! — с непреклонным видом отрезал Виктор. — Когда им каждый год дарят новую норковую шубу, вот что. По крайней мере, мою Эвелин это просто заводит.
— А ты не пытался объяснить ей, что носить натуральный мех — политически некорректно?
— Пытался — до тех пор, пока не охрип и не потерял дар речи. Ей на это наплевать. Она до сих пор считает, что я обязан каждый год покупать ей новую шубу.
— Не делай этого! — сказала Мэдисон. — Во-первых, ты должен с пониманием относиться к движению защитников животных, а во-вторых, и это главное, что будет, если кто-то из них выльет на шубу твоей жены склянку с чернилами?
— Я его щедро отблагодарю, — хохотнул Виктор.
— Итак, ты хочешь, чтобы я отправилась в Вегас?
— А ты возражаешь?
— Отнюдь. Я с удовольствием проветрюсь. Мне уже все здесь осточертело.
— Почему?
— Ну, просто…
— У тебя очень усталый вид, — заметил наконец Виктор, вглядываясь в ее лицо. — Что-нибудь случилось?
— Да нет, с какой стати!
— Ты соскучилась за выходные?
— У меня не бывает скучных выходных, — с раздражением отозвалась Мэдисон. — Во-первых, у меня есть куча друзей, во-вторых — собака. А если у меня нет постоянного мужчины, это еще не означает, что мне приходится умирать от скуки.
— Ты скучаешь по Дэвиду.
— Пошел он к черту, этот Дэвид!
— Да, ты определенно по нему скучаешь. Но у меня есть для тебя один вариант.
— Жду не дождусь, — скривилась Мэдисон, не испытывая ни малейшего желания узнать, каким образом Виктор решил устроить ее личную жизнь на сей раз.
— Мы устраиваем званый ужин, и Эвелин просила передать тебе приглашение.
— С какой стати?
— Она считает себя лучшей свахой на Манхэттене и подобрала для тебя идеальную кандидатуру.
— Нет, Виктор! — застонала Мэдисон. — Довольно этого! Вы пытались сосватать меня столько раз, что я уже потеряла счет. Дай-ка припомнить: в последний раз, когда вы меня приглашали, «идеальной кандидатурой» оказался зануда в возрасте двадцати одного года. А перед этим ты пытался подсунуть мне старца, которому было самое малое восемьдесят шесть! При всем моем уважении к Эвелин, она, надо признать, не имеет ни малейшего представления о том, что мне нужно на самом деле. Я не ставлю перед собой задачу во что бы то ни стало найти мужа или любовника. Я спокойно иду по жизни, поглядывая по сторонам, и если мне не попадется никто подходящий, я и одна не пропаду.
— Понятно, — прогудел Виктор.
— И вообще, что это за бред — считать, что женщина просто не в состоянии обойтись без мужчины!
— Но на сей раз ты не можешь ответить на наше приглашение отказом, — сказал Виктор. — Это будут не просто смотрины. Это — день рождения Эвелин.
— О боже!
— Значит, ты согласна?
— Хорошо, я приду. Я даже принесу подарок. Но умоляю вас об одном: делайте что хотите, только ради бога не сватайте меня!
14
— Приезжай ко мне в офис, — предложил Джоэл. — Жду тебя без четверти час.
Розариту не нужно было просить дважды. Был четверг, а она и так слишком долго торчала дома, со своей родней. Единственным утешением — и то на троечку — являлось то, что Декстер вновь вспомнил, что он — мужчина.
