Она мне не сестра - Ася Лавринович
– У него…
– Куча девчонок. Я поняла. Но они – не ты. Думаешь, с ними он тоже ночами напролет обсуждает ваши мультики, игры и болтает о жизни?
– Думаю, с ними он обсуждает что-то покруче. И болтают они языками во рту друг у друга.
– Брось! – цокает Свиридова. – Парни, конечно, повернуты, но это не значит, что им нужно только это.
– Хочешь убедить меня, что любят в первую очередь за душу? – хихикаю я, вспоминая все приключения подруги. Истории Полины долгое время были для меня единственным окошком в мир реальной романтики и отношений. – Мне уже не десять лет.
– Вот именно! И я хочу, чтобы ты хоть немного в себя поверила! – ласково, но настойчиво произносит она.
Смотрим друг другу в глаза. Переписка с Ваней проносится в воспоминаниях короткими вспышками фраз. Шутки, легкий флирт, немного откровений.
«Общение с тобой – лучшее, что случилось со мной сегодня».
«Здорово, когда тобой кто-то гордится, да? Я вот редко подобное чувствую».
«Мне нравится, как ты рассуждаешь. Кажется, ты меня понимаешь. Не знал, что это так приятно».
«Я не часто думаю о далеком будущем. Не хочу спугнуть что-то хорошее».
«Мне кажется, этот котик похож на тебя *фото черно-белого кота, сидящего на широком деревянном столбике*».
В мысли вдруг просачивается непрошеный образ насмехающегося Мироненко – «Ты его не знаешь». Опускаю голову, плечи тоже ползут вниз от давящей неопределенности.
– Что, если в реальности все будет совсем иначе? – тихо спрашиваю я. – Что, если, узнав, кто я, Ваня разочаруется? Или я в нем разочаруюсь?
– Вообще-то кое-кто уже об этом позаботился, – ухмыляется Полина, вновь утыкаясь в мой мобильный. – Уверена, что тебе нужен Ваня? Этот посимпатичнее будет. А какие глазки…
– Ага. Просто ангелочек из преисподней, – фыркаю я, догадавшись, что речь теперь идет об Илюше, страницу которого рассматривает Полина.
– Но его план и правда хорош. Пообщаешься с Ваней и решишь, стоит ли он того, чтобы полностью открыться.
– С Илюшей мне тоже придется общаться.
– И что плохого? У него отличное чувство юмора и…
– …и совсем отсутствует чувство такта! – строго обрываю я.
– В любом случае все уже началось, Лис, – озвучивает Полина страшную правду. – Может, стоит хоть раз рискнуть в реальности, а не в игре? Почему там ты ничего не боишься, а тут вечно трусишь?
– Потому что там я могу в любой момент начать заново, а тут у меня есть всего одна попытка. Если что-то пойдет не так… Даже не знаю…
Свиридова вдруг подается вперед и тычет пальцем мне в нос:
– Чек поинт сохранен!
– Что ты делаешь? – смеюсь я, отмахиваясь.
Полина хитро улыбается и что-то набирает на моем телефоне, приговаривая:
– Отправляю тебя на новый уровень.
– В каком смысле?
Подруга разворачивает мобильный, показывая мне экран. Сердце сбивается с ритма.
Алиса Романова: Я согласна!
Илья Мироненко: Я и не сомневался *улыбающийся чертик*
– Зачем? – Я задыхаюсь от возмущения и выхватываю телефон.
– Затем, что тебе уже давно пора вернуться в реальность. Здесь тоже бывает весело. Честно. – Слышу голос подруги будто издалека, а сама читаю следующее сообщение от Ильи:
Илья Мироненко: Мы теперь команда, Алиса. Не волнуйся, я не дам тебя в обиду
Илья Мироненко: И сам не обижу *красное сердце*
– Какой же он милый, – хихикает Полина, заглядывая в экран мобильного.
Поднимаю голову, пальцы, сжимающие телефон, дрожат. Свиридова тепло улыбается мне и накрывает мою руку своей.
– Романова, давай начистоту. Мы дружим с первого класса, я знаю тебя как облупленную и, поверь мне, очень люблю, но… Я не могу быть твоим единственным окружением, быть твоим единственным другом.
– У меня есть друзья, – слабо протестую я.
– Гриша – твой брат, а дружба в Сети, как кислородная маска – дышать можешь, но только тогда, когда она на лице.
Открываю рот, собираясь назвать кого-то еще, но не выходит. Маму нельзя причислить к друзьям, даже несмотря на наши близкие отношения. Думаю о Лоле, но и тут мы скорее заложники сложившихся обстоятельств, а не подруги.
– Алиса, послушай, я же хочу как лучше. И ты тоже этого хочешь, иначе не стала бы продолжать общение с Ваней, врать ребятам с сервера и потакать Илье. И ты точно не притащила бы меня сюда в девять утра. Тебе нужны эти перемены. Тебе любопытно, и это абсолютно нормально.
– А еще мне очень страшно. – Признание дается с большим трудом.
– Понимаю. Но нельзя до конца жизни сидеть в безопасных пикселях. Ты ведь не одна. У тебя в союзниках лучший друг парня, который тебе нравится. Это десять из десяти по шкале удачи.
Полина стискивает мою ладонь. Чувствую, как тело наполняется силой, будто я только что выпила зелье, повышающее здоровье и ману. И пусть в союзниках у меня не самый надежный человек на земле, но Полина права – он хотя бы есть.
– Ладно, – решительно киваю. – Я попробую.
– Вот и умница, – широко улыбается Свиридова. – Держи меня в курсе. Если что-то пойдет не так, я сразу скажу Димке. Какими крутыми бы ни были твои футболисты, он быстро их приструнит. Договорились? Будем считать, я твой… Как это? Хилер?
– Скорее бустер, только я тебе не плачу, – расслабленно хихикаю я. – Как у вас с Димой-то? Все хорошо?
– Ой, – вздыхает Полина, откидываясь на спинку стула. – Тут недавно такое было…
* * *
У входа в школу мысленно надеваю на себя невидимые доспехи. Последнее сообщение от Ильи, полученное вчера вечером, совсем не успокаивает: «Я уже все придумал. Доверься мне». Да я скорее табору цыган доверилась бы, чем ему, но никто из них не дружит с Ваней.
Вхожу в коридор первого этажа и сдаю куртку в гардероб. Опасливо оглядываясь по сторонам, поднимаюсь на третий этаж по пустой лестнице, ведь не многие приезжают в школу за час до начала занятий. Я так и не смогла заставить себя ответить Илюше, Ване тоже не отвечала. И чем больше я думаю обо всем этом, тем четче вижу огромную кроваво-красную надпись перед глазами: «Поражение».
Учебный день проходит как никогда нервно, доспехи тяжелеют с каждой минутой все больше. Быстрыми перебежками ношусь из класса в класс, не желая сталкиваться в коридоре ни с кем из «вэшников», даже в столовую решаю не ходить, правда, в конечном итоге это меня все равно не спасает. После звонка с последнего урока выхожу в коридор и попадаю под пристальный взгляд темных глаз.
– Привет, солнышко! – громко и без капли стеснения обращается ко мне Мироненко. – За
