Безжалостный принц - Фейт Саммерс

Еще больше вещей, которые пачкают меня и моих близких. Тристан хорошо сказал, когда говорил о раскачке улья. Я бы сделал именно это. Раскачку улья ос. Но дело в том, что они не беспокоят тебя, пока ты их не потревожишь.

Когда ты это сделаешь, они все придут за вами.

Они придут за тобой и уничтожат всех, кто тебе дорог.

Сейчас у нас есть преимущество. Влад не знает, что мы знаем, что он жив. Он, должно быть, думает, что он нас хорошо подставил, убив Пьербо и уничтожив камеру.

Я никак не смогу скрыть тот факт, что мы знаем, что он жив. Чтобы искать его, мне придется задавать вопросы, а это значит, что он будет знать, что мы ищем.

Вот на этот риск мне придется пойти.

Я иду домой и захожу в комнату Эмелии. Она спит, и я не собираюсь ее будить. Свет выключен, и только лунный свет льется на ее тело.

Она даже во сне выглядит как Princesca. Изящная, с темными локонами, струящимися по подушке, и руками, лежащими по бокам.

Сегодняшний отчет о ней был таков: она была тихой. Присцилла сказала, что она почти не разговаривала и делала то, что ей говорили. Она примерила свои свадебные платья, и ни одно из них ей не понравилось. Я не знаю, означает ли это, что она была сложной или они ей действительно не нравились.

Завтра придет швея. Я не хочу быть сволочью и выбирать ей платье. Мне и так уже достаточно неловко из-за кольца.

Она шевелится, словно чувствует, как я готовлю какую-то хрень. Я тихонько отступаю к двери.

Через несколько недель Эмелия станет моей женой.

Пять лет назад у меня не было никого подобного.

Теперь я женюсь.

Раскачивая улей в поисках Влада, я привлеку и ее.

Если я ошибусь, мне придется беспокоиться не только о себе.

Мне также придется беспокоиться и о ней.

Глава тринадцатая

Эмелия

Я смотрю вперед, в длинное зеркало, на свое отражение. Мое сердце сжимается.

Это свадебное платье прекрасное, очень.

Выглядит так, будто его вытащили из сказки. Определенно подходит принцессе. Его безрукавный лиф облегает мою фигуру, подчеркивая мою грудь и тонкую талию. Бесконечная длина ткани, струящейся от тела, создает тот волшебный эффект, заигрывая с моими ногами, когда я двигаюсь.

Я представляю, как все глаза будут обращены на меня в этот важный день. Я сегодня примерила десять платьев, и это выглядит лучше всего.

Мне вчерашние совсем не понравились, но, честно говоря, я и не особо старалась. Но я всегда чувствовала, что когда видишь платье, которое хочешь, то и стараться не придется. Ты влюбишься в него так же, как влюбляешься в парня. Он будет тем самым, и платье будет тем самым. Если бы это было реально.

Если бы это было правдой, я бы выбрала это платье. Сегодня утром я подумала, что упрощу себе задачу, притворившись, что это правда. Я знала, что если я сегодня снова отошлю швею, Массимо подумает, что я веду себя упрямо, и накажет меня за это, или еще что-нибудь.

Оно сверкает на фоне солнечного света, льющегося из длинных французских окон зала. Оно действительно, действительно идеально. Это, наверное, самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.

Но, как и кольцо на моем пальце, оно не кажется мне принадлежащим. Такое ощущение, что оно мне не принадлежит.

Оба напоминают мне яд. Точно также, как яд проникает в твое тело и медленно убивает тебя. И платье, и кольцо оказывают на меня такое же воздействие.

Оба они созданы, чтобы причинить мне боль.

И то, и другое — ядовитое напоминание о том, что я — собственность.

Я принадлежу Массимо Д'Агостино, и как один из его многочисленных активов, я являюсь собственностью. Это все, что я для него, ничего больше.

— Как там дела? — кричит швея из-за занавесок. Зал был обустроен так, чтобы у меня было немного уединения, чтобы переодеться.

— Хорошо, мне… нравится, — отвечаю я. Я бросаю на себя быстрый взгляд в зеркало и выхожу за занавески.

Швея ахнула, вместе с Присциллой и Кэндис, которые пришли мне помочь. Клянусь, Присцилла выглядит так, будто собирается заплакать. Это заставляет меня задуматься о том, какой я представляла себе свою маму в это время. Я плачу от этой мысли.

— Боже мой, — говорит Присцилла. Она подходит ко мне и протягивает руки, чтобы взять мои. Я даю их ей, и она нежно сжимает. — Эмелия, ты выглядишь по-настоящему прекрасно.

— Спасибо. Большое спасибо, — отвечаю я.

— Дорогая, ты одна из самых красивых невест, которых я когда-либо видела, — говорит швея, соединяя руки.

Кэндис кивает в знак согласия.

— Согласна. Ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо всем. Тогда, полагаю, это выигрышное платье, — отвечаю я.

— Определенно победитель, — соглашается она. — Идеально. Думаю, нам просто нужно немного ушить верх здесь. — Она дергает за край переплета.

— Хорошо.

— И могу ли я предложить тебе собрать волосы, чтобы продемонстрировать дизайн спины? И тиару, если вы специально не хотите фату.

— Мне нравится идея с собранными волосами и тиарой, — полностью согласна я. Когда я впервые увидела платье, я сразу подумала, что спину нужно выставить напоказ. Оно такое же красивое, как и спереди.

— Идеально. С тобой легко работать, как с невестой, — сияет она, потирая руки. Ее зеленые глаза сверкают от восторга, а гусиные лапки в уголках морщинятся, когда она широко улыбается.

Если я что-то и заметила, так это то, что все, кто общался со мной с тех пор, как я переехала сюда, были очень любезны.

— Спасибо, рада слышать.

— Ладно, иди переодевайся, а я поколдую. Вернусь через пару дней, и мы поговорим об обуви и аксессуарах.

— Это звучит здорово. — Звучит так, будто я говорю по умолчанию. Как будто слова выходят из моего рта, но я не знаю, что на самом деле говорю.

Кэндис, кажется, замечает. Я это вижу по сочувственному взгляду, который она мне бросает.

Я снова ныряю за занавеску и прижимаю руку к сердцу, когда снова смотрю на себя в зеркало.

Я хотела бы быть счастливее.

Я бы хотела, чтобы этот момент был лучше, чтобы я не выходила замуж за монстра, который так на меня влияет, что я не могу объяснить. Мне было бесконечно больно, когда он назвал меня никем. Я не могу объяснить, как мне было больно, когда он это сказал. Это было хуже,