МОЯ. Я тебя присвою (СИ) - Айрин Лакс
— Крепче крепкого. И люблю. Сильнее сильного.
Сильнее сильного, повторяю шепотом.
— Скоро тебя заберу, — повторяет он. — Я уже поднял нужных людей. Это не сойдет ему с рук. Никому не сойдет. Марии, в том числе, — дрогнул голос отца.
— Она предала тебя. Предала нас, — жалуюсь.
— И поплатится, — обещает папа.
Меня подхватывает вдохновением и верой в то, что скоро все закончится. Запоздало по голове бьет: все-все закончится? И то, что было между мной и Назаром этой ночью? И утром?
Папа так уверен в себе, но и Зорин совсем не прост. К тому же он рассказал мне кое-что ужасное, что не дает мне покоя.
— Папа, Назар сказал.…
— Назар сказал? — переспрашивает.
— Он сказал, что ты… — мнусь.
У меня язык не повернется сказать все теми же самыми словами, я и выдавить не могу ни звука.
С трудом получается смягчить жестокие обвинения.
— Он сказал, что ты обидел его любимую и надругался над ней.
— Ложь, — отрезает папа.
— Он сказал, что она называла твое имя и даже показала твою визитку. Старую-старую визитку, ещё с фирмы Винтер.
Папа шумно дышит, его дыхание меняется. Зорин обвинил, что мой папа с компанией друзей изнасиловал его девушку. Тогда ей было столько же лет, сколько мне сейчас…
— Наташа, я не насиловал никого! — твердо отвечает отец.
— Но как же визитка? Я ее своими глазами видела.
— Это просто старая глупая картонка, вот и все, — нервничает. — Кому ты веришь? Своему отцу или зарвавшемуся выскочке? Все время мне завидует.
— Пап, он состоятельнее сейчас, а у тебя дела идут совсем нехорошо. Извини, но здесь нечему завидовать.
— Таша, — вздыхает отец. — Много лет назад я пересекся в баре с девицей, которая очень хотела найти себе компанию. Она была сильно навеселе, а мне тогда было так плохо после ухода твоей мамы, что я… я решил, что ни к чему не обязывающий секс станет лучшим выходом. Я этим не горжусь, отнюдь. Но когда нам плохо, мы совершаем не самые логичные поступки. Она сама этого хотела. Никто ее не насиловал… А визитка… Визитка просто выпала из кармана моих брюк.
Улавливаю движение сбоку от себя. В дверном проеме застыл Зорин с бокалом спиртного. Отпивает, делает глоток, смотрит на меня внимательно. Ощущение, будто он знает, о чем говорит папа, хоть точно не может слышать его на таком расстоянии.
Я включаю динамик громкой связи, и голос отца разносится по всей комнате.
— Не слушай этого лжеца, Таша. Возможно, он сам стал жертвой лжи своей же девушки. Женщины врут, когда не хотят, чтобы о них подумали плохо, как о легких на передок.
Бокал в кулаке Зорина вот-вот треснет от того, как сильно он сдавил стекло.
— Он сказал, что девушка была беременна и получила выкидыш. Беременна от него…
— Милая, он может все, что угодно тебе сказать. В тот вечер я оставил ее живой и здоровой, отправился решать проблемы своего босса, земля ему пухом. На моей стороне — факты! — говорит уверенно. — Та девушка, Лиза или Алиса….
— Лиза, — поправляет Зорин.
— Та девушка после нашего уединения решила остаться и потусить в компании. Я никого не насиловал. Это бред. Факты на моей стороне.
— Какие ещё факты? — срывается Зорин. — Какие факты, ты.… Старый, вонючий мешок дерьма.
— Записи с видеокамер, — уверенно заявляет отец.
Я перевожу взгляд с лица Зорина на экран телефона. Там висит аватарка папы — мы с ним вместе на мой выпускной, очень люблю это фото, и то, что он всегда держит на заставка фотографии со мной, говорят о многом.
— Ты лжешь! Это было давно… И у тебя, случайно оказались записи? Липа! — злится Назар.
— Когда ты прислал… — голос отца дрогнул. — Когда ты прислал мне окровавленную простынь и передал, что моя дочь у тебя… Когда выдал все свои претензии, мне пришлось поднять многих людей, поискать в архивах. Запись есть, и она неподдельная!
Голос отца набирает уверенность, поневоле испытываю за него сильную гордость.
— Я поимел твою девчонку, парень, потому что она сама искала компанию, и ушел, оставив ее веселиться с другими. Понятия не имею, что с ней было дальше, но я ее и пальцем не тронул. Она тебе солгала. У меня есть записи с видеокамер. Не хочешь полюбоваться, как отжигала твоя скромница? — усмехается. — Слабо заглянуть в глаза правде?
— Не слабо, — огрызается Зорин. — Не слабо, ты… мешок говна. Давай сюда запись и учти, я отдам ее на экспертизу.
— С одним условием.
— С каким?
— Убедишься, что не липа… вернешь мне дочь сразу же и проваливаешь, на хрен, из нашей жизни навсегда!
Глаза Зорина темнеют.
— Согласен.
Глава 32
Таша
Зорин пересекает комнату и отбирает у меня телефон, прячет в карман пиджака.
— Поговорила? Достаточно!
Взгляд Назара обжигает меня гневом и ещё каким-то чувством, очень похожим на ревность. Слышал весь мой разговор с папой? Слышал, как тепло мы беседовали? Я снова зла на Зорина и готова ещё час болтать с папулей назло гадкому тирану. Болтать обо всем на свете, нам всегда есть, о чём поговорить, ведь папа был моим самым первым другом и остался самым верным. Он всегда заботился обо мне и дул на мои разбитые коленки с любовью.
Лицевые нервы Назара дергаются. Зорин в бешенстве.
— Папа сказал, что ты отправил ему окровавленную простынь, — меня передергивает. — Какую ещё простынь?!
— Как только он объявился, я послал ему простынь с твоей кровью. Заскорузлую простынь с большим пятном крови.
Хохочет зло.
— Откуда ты взял?! У меня не было! Не было много крови при лишении девственности!
— У тебя брали кровь, когда ты была в отключке, — ухмыляется Зорин. — Я облил твоей кровью простынь. Уверен, он сделал анализ, поэтому так рыдал, когда получил моё сообщение и этот подарок. Рыдал, как побитая сучка.
Его лицо полно злым торжеством. Боже, да он просто упивается мыслями о том, как плохо было моему папе, когда он получил такой привет с сообщением, что я в руках давнего врага! О чем он подумал… Я даже представить боюсь, как ему было больно в эти минуты.
— Ненавижу тебя, мерзавец. Ты заставил моего папу страдать! Страдать зря. Он невиновен.
— Папуля сказал, что он — святоша, и ты ему поверила?! — рыкает Зорин.
— Папа не святой, но он этого не делал, и точка. Ему нет смысла врать!
— О, есть. Смысл врать есть всегда.
— А если.… Если твоя девка соврала?!
Я
