Вопрос цены - Весела Костадинова
Я оторвалась от своих мыслей, поражённая внезапной остротой Марика. Его резкий тон вернул меня в реальность, и я почувствовала, как напряжение медленно уходит. Олег на этот выпад не отреагировал — его взгляд был всё так же холоден и непроницаем. Он отступил от меня на шаг.
— Все, Марик, все, — я подняла руки и обернулась к мужчинам, — я работаю, работаю. Мне нужно время, чтобы сконцентрироваться.
— Ладно. Теперь подбираем галстуки, — смягчился Марик, доставая целую стойку. — Выбирай, Лив. Последнее слово за тобой.
Я внимательно посмотрела все предложенные, выбрав несколько из них. Подошла к Олегу и положила руку на грудь. Его жар опалял даже через тонкую ткань рубашки, поднимая из глубин моего существа нечто темное, опасное, непознанное. Я ненавидела в этот момент Марика, однако понимала, иного варианта у нас нет.
Олег стоял окаменев, словно боялся пошевелиться. Когда я накинула ему на шею один из вариантов, чуть наклонился, чтоб мне было удобнее.
— Чуть ниже, пожалуйста, — попросила я, позволяя камере заснять нас с разных ракурсов, умело направляя лицо и фигуру своего спутника под работу Марика.
Почувствовала на лице дыхание Олега, но каким-то невероятным усилием заставила себя не думать об этом, краем глаза ловя подсказки друга.
Этот вариант мне не понравился, я взяла другой, снова приложила к Королеву, провела рукой по обнаженной шее, чуть задела щеку, словно невзначай прикрывая шрамы. Кожа на щеке была грубой, едва заметно царапала мою руку. Щелчки Марика стали единственным, на чем сконцентрировала внимание.
Я заметила, как напряжение в теле Олега нарастает с каждым моим касанием. Его непроницаемое лицо не выдавало эмоций, но тонко поджатые губы и напряженные плечи говорили о том, что он был недоволен происходящим.
— Ладно, друзья, — Марик устало опустил камеру. — Готово. Ты выбрала галстук, Лив?
— Да, — сухо ответила я, отходя от Олега подальше и подавая выбранный вариант Марику.
— Сейчас сама его и наденешь на Олега Анатольевича. Я пойду, пока распечатаю фото, а ты все ему объяснишь. Олег, — обратился он к Королеву, чьи глаза стали почти черными. — Я допускаю, что вам не привычны и не приятны прикосновения Лив, однако сегодняшний вечер вам придется ее потерпеть. Она сейчас вам все расскажет. Не судите ее строго и помогите ей сделать ее работу.
Марик! Я готова была его расцеловать. Одним-двумя предложениями этот прохвост умудрился обернуть все так, словно я всего лишь делаю работу, а сам Олег не испытывает ничего, кроме дискомфорта от нарушения личного пространства.
Двери за Мариком захлопнулись, я повернулась к Олегу, из чьих глаз медленно, но все же уходила тьма.
— Этот прием называется «Покрутись перед камерой», — сухо объяснила я, подходя ближе и накидывая полоску ткани ему на шею, поднимая воротник рубашки. — Его можно и нужно использовать тогда, когда один из пары владеет нужными навыками. Сейчас, снимая нас, Марик покажет мне ваши лучшие ракурсы для фото… — он снова молча наклонился ко мне, но был уже гораздо более спокойным. — Поднимите голову — попросила я, завязывая узел.
— На вечере… — голос Олега звучал непривычно хрипло, — не будет Марика и его камеры.
— Да, но там буду я. Мы посмотрим пробные снимки, и я точно буду знать, как двигаться и как направлять вас, чтобы камеры уловили нужные нам моменты. Конечно, будут случайные фотографии, но основные, те, что попадут в главные издания, будут такими, какими мы их хотим видеть. Готово, — я разгладила рубашку, поправляя надетый галстук, расправляя складки ткани, чувствуя тепло Олега. — Олег Анатольевич, нам придется касаться друг друга сегодня и не один раз. Пожалуйста, потерпите один вечер. Ведите себя естественно. Понимаю, вы не любите, когда нарушаются рамки вашего личного пространства, но сделайте исключение на сегодня. Вы тоже можете задеть меня, взять за руку или приобнять. Я не стану дергаться, если вы, конечно, не переступите разумные пределы.
— И какую премию мне придется заплатить тебе, Оливия, чтоб ты позволила задеть себя сегодня вечером? — зло усмехнулся Королев, не замечая, что моя рука продолжает лежать у него на груди.
— Согласно трудовому кодексу, за переработку сверхурочно, — ледяным тоном проронила я, не сильно, но чувствительно толкая его в грудь.
Олег чуть вздрогнул от моего удара, но его глаза загорелись ледяным огоньком. Он изучающе смотрел на меня, словно взвешивая каждый мой жест, каждое слово.
— Переработка, говоришь? — его усмешка стала ещё более язвительной. — Надо будет включить это в отчет. — Моё сердце пропустило удар, когда его рука накрыла мою, удерживая её на месте. Тепло его прикосновения, шершавость руки, покрытой мелкими рубцами, резко контрастировало с холодом в голосе. Я подняла взгляд, встречаясь с его темными, полными тьмы глазами, в которых не было ни капли шутки.
— Лив, — в кабинет с шумом влетел Марик и тут же развернулся прочь, — упс! Неловко вышло….
— Остановись, зараза! — крикнула я, забирая ладонь и оборачиваясь. — Мы поговорили и все выяснили. Вернись, я все прощу!
— Что ж, — усмехнулся Марик, проходя внутрь, — вижу, вы тут уже неплохо «размялись» без меня. Возвращаемся к работе, — он веером выбросил на стол пачку фотографий.
Олег с недоверием смотрел на каждую из них. Мы с Мариком довольно переглянулись.
— Ну все, Ливи, вы готовы. Я сделал все, что мог.
— Почему здесь нет фотографий с кулоном? — внезапно спросил Олег, рассматривая очередное чудо.
— Э…. они не получились, — ответил Марик. — Я удалил негативы и фото.
— Все? — голос Олега выдал недовольство.
— Все, — твердо ответил мой друг. — Незачем захламлять этим голову.
Я слишком хорошо знала Марика, чтобы не уловить его ложь.
— Так, ласточка моя, — взял меня за руку друг, — ты уже сама все видишь и знаешь, пойдем, нарисуем тебе губки и вам пора отчаливать.
Он почти силой вытащил меня прочь.
— Что не так, Марик? — шёпотом спросила я у себя в кабинете.
— Лив, — он серьезно посмотрел на меня. — Вы бы уже переспали, что ли. Знаешь, всем легче станет.
Я едва не пнула его в колено.
— Ты соображаешь, что говоришь, вообще?
— Лив, от искр между вами даже у меня уже встал. Я понимаю: два дебила — это сила, но вы тут скоро все на хрен спалите!
— Марик, ты бредишь….
— Ага, конечно, — он бросил на стол фотографию со мной и Олегом. Посмотрев на нее я поняла, что щеки заливает краска. Мы били полностью одеты, стояли рядом. Он надевал кулон мне на шею. И вся фотография была пронизана эротизмом. Наши позы, мои прикрытые глаза, его темный взгляд, руки, едва касающиеся моей шеи.
— Твою мать….
— Как ты думаешь, сколько
