Жестокий хозяин - Люси Смоук
Я не была слабой. Я не была лишена интеллекта. И понимал ли это Гейвен или нет, он не полностью контролировал ситуацию. Не всегда. В ту секунду, когда это сорвется, я буду там и найду свой путь к свободе. Я сделала это раньше и могу сделать это снова.
Глава 12
Эванджелин Прайс была у меня в голове. Опасное место, чтобы держать ее, но, тем не менее, она была там. Прошло еще несколько дней, и благодаря ее собственным заслугам — ела, когда ей приказывали, больше никаких припадков, как раньше, — она постепенно вернула себе привилегии. Простыни и стеганое одеяло на ночь. Ночная рубашка — тонкая, но без нижнего белья, — которая идеально обрисовывала ее тело, когда она стояла у окна и любовалась закатом каждый вечер. Она привыкла к груше страданий в своей заднице и великолепно принимала ее снова и снова, когда я вынимал ее, чтобы почистить и позволял ей делать перерывы на душ и другие дела. После третьего дня, когда она была вставлена, я решил, что, вероятно, пришло время подготовить ее другими способами. Из-за этого решения мы оказались в тупике: она скрестила руки на груди и посмотрела на меня с искоркой сопротивления в глазах.
— Нет. — Она покачала головой. — Гейвен, я не буду этого делать.
— Это была не просьба, — спокойно ответил я, поднимая пакет. — Мы можем сделать это либо трудным путем, либо легким. Уверяю тебя, все пройдет гораздо гладко, если ты просто сдашься.
— Я могу сделать это сама, — сказала она, ее лицо вспыхнуло, когда ее глаза проследили за свертком в моей руке.
Я покачал головой.
— Ты не можешь принимать это решение, — сказал я.
— Гейвен.
Мне следовало бы наказать ее за то, что она продолжала использовать мое имя, но мне нравилось как оно звучит в ее устах. На самом деле, я хотел услышать его по-другому. Я хотел услышать, как она прокричит это.
— Пожалуйста, это унизительно. Я была хорошей. Я не пыталась сбежать. Я ела все, что мне давали. Пожалуйста, если ты настаиваешь, я сделаю это, но не заставляй меня…
Ее маленькие попытки вернуть себе контроль были забавными, но я не сдался, и она это знала. Я указал на ванную.
— Давай, любимая, — сказал я. — Если ты справишься с этим, возможно, я дам тебе награду.
— Ты выпустишь меня из этой богом забытой комнаты? — спросила она, разглядывая упаковку, прежде чем перевести взгляд на мое лицо.
Я выгнул бровь, когда она прикусила нижнюю губу. Я уже знал ответ на этот вопрос. У меня были планы на нее позже на этой неделе, планы, которые дали бы ей немного больше свободы, чем она привыкла. Если она воспринимала это как свою награду, кто я такой, чтобы говорить ей обратное?
— Возможно, — уклонился я от ответа.
Ее зубы еще глубже впились в нижнюю губу, а взгляд перебегал с упаковки на мое лицо и обратно. Наконец, она повернулась. Ее плечи поникли, когда она направилась в ванную, и я понял, что мне придется придумать лучшую награду для моей хорошей девочки.
— Подойди к раковине и наклонись, — приказал я, наблюдая, как покачиваются ее бедра, когда она выполняет мои команды.
Бросив на меня ответный взгляд, Ангел подчинилась. Наклонив голову перед зеркалом, она наклонилась над раковиной и ухватилась за мраморную столешницу с обеих сторон. Вид ее округлой попки, выставленной вперед и наклоненной в мою сторону заставило мои внутренности сжаться от желания. Я резко вдохнул и приблизился.
Мои пальцы сжали упаковку, и я осторожно положил ее на прилавок рядом с ней, прежде чем провести ладонью по заднице своей жены.
— Ты так хорошо вела себя в последнее время, — пробормотал я, просовывая руку между ее ягодиц и поворачивая грушу, вставленную в ее крошечное отверстие.
Звук ее прерывистого дыхания эхом отдавался от гладких стен ванной комнаты. Это было как музыка для моих гребаных ушей. Я закрыл глаза и насладился этим, прежде чем закончить скручивание грушу полностью, так, чтобы она закрылась изнутри и позволила мне вытащить ее.
Низкий стон вырвался из ее горла, более глубокий, чем ее естественный голос, и звук отдался прямо в моем члене, когда я медленно двигал гладкой металлической грушей взад и вперед. Я вытащил ее из ее дырочки, слушая ее пронзительный стон, когда она снова растянула тугое кольцо мышц. Наконец, после нескольких долгих секунд, она высвободилась, и она прислонилась к стойке с еще одним вздохом — на этот раз облегчения.
Новичкам часто было трудно взять "грушу страдания", но я был достаточно любезен, чтобы найти тот, который был меньше среднего. Хотя я был уверен, что моему Ангелу это, вероятно, не показалось проявлением доброты. Тем не менее, мне нравилось творчески подходить к своим наказаниям для нее. В глубине души, думаю, ей это тоже нравилось.
Я погладил ее попку, обхватив ладонями холмики, раздвинул ее ягодицы и уставился вниз на ее слегка приоткрытую дырочку.
— Бьюсь об заклад, спать в этом было неудобно, — сказал я.
— Ты, черт, не представляешь, — фыркнула она.
При этих словах из меня вырвался смешок. Я редко находил что-либо забавным, но именно поэтому она идеально подходила мне. Независимо от того, насколько сильно я доводил ее до предела, Ангелу удавалось преодолевать их каждый раз. День, когда ее отец предложил мне ее руку и сердце, был самым счастливым днем в моей жизни, а она даже не подозревала об этом. То, что начиналось как не более чем инструмент для достижения моих самых смелых мечтаний, странным образом превратилось во что-то, из-за чего я изо дня в день боролся.
Ради нее. Моей жены. Ангел.
— В конце концов, это будет того стоит, — заверил я ее, опуская палец ближе к ее дырочке. Я обвел ее, и она снова напряглась. — Когда я трахну свою тугую девственную попку, ты поблагодаришь меня за то, что я тебя растянул.
Ее дыхание снова участилось, когда я поиграл с ее дырочкой, обводя ее пальцем, прежде чем сильнее надавить на нее и погрузить один палец поглубже. Грязные светлые волосы скользнули заколке по спине, когда она подняла голову и захныкала. Из ее горла вырвались грязные гребаные звуки, но никакого сопротивления. Да, она начинала привыкать к этому, как я и хотел.
Я засунул второй палец в ее попку и раздвинул их ножницами, заставляя ее внутренности напрягаться и сжиматься вокруг меня, когда она
