Познай, где свет (СИ) - Чернякова Наталья
«Реновация, — усмехнулась Арина. — Хорошо хоть сохранили наш парк, однако и его, скорее всего, заберут под строительство небоскрёбов. Ещё лет пять-шесть — и конец придёт старому городу».
Пересветова не заметила, как пришла к их тенистой беседке. «Ноги сами привели, — усмехнулась она. Арина присела на лавочку, нежно провела ладонью по облупившейся кое-где краске и засмеялась, найдя красным лаком начертанные на спинке буквы: «Н + А = Любовь». — Как странно, никто из друзей не догадался, что это писала я. Да и как возможно? На этой лавочке до нас сидело несколько поколений, может, и сейчас сидят».
Вдруг какие-то знакомые звуки отвлекли её, Арина прислушалась и через некоторое время отчётливо поняла, что это. Где-то недалеко звучала старая песня:
Понимаю, что не изменить судьбу,*
Ты живёшь подобно птице перелётной —
Вот опять тебя в далёкий рейс зовут
Самолёты, самолёты, самолёты…
Мелодия слышалась всё отчётливее и громче.
Пересветова помнила, как эта песня появилась в их компании. Услышав её однажды на каком-то музыкальном канале, Арина запомнила мелодию и ходила по квартире, всё время напевая:
— Самолёты, самолёты, самолёты.
Мама, услышав, как дочь горланит на разный манер одно и то же слово, поправила:
— Ты неправильно поёшь, надо вот так. — И показала, как нужно исполнять.
— Откуда ты знаешь?
— Так под эту песню мы познакомились с твоим папой. Он пригласил меня на институтской дискотеке на танец. Можно сказать, это наша первая семейная песня. У каждой пары есть такие мелодии, которые она считает своими.
— Отлично, эта песня тоже будет моей. — И поправилась: — Нашей.
— А Никита об этом знает?
— Что сразу Никита? — обиделась Арина. Пересветова считала, никто не догадывается о её любви.
— Хорошо, хорошо, — успокоила её мама. — Не с Никитой у тебя будет эта песня.
— Нет, мамочка, с Никитой. Только с ним.
И вот она снова слышала эту песню из прошлого. Как обычно, лавиной нахлынули воспоминания: гитара, их компания и эта беседка. Арина напряжённо глядела вдаль: кто этот меломан бродит по парку с их песней? Вскоре на дорожке показалась до боли знакомая фигура в лёгком спортивном костюме.
Примечание
*«Самолёты» — музыка Б. Вишнёвкина, слова А. Лукьянова
* * *Она не ошиблась: это был Никита. Арина почувствовала неловкость и одновременно радость, когда увидела его. Пересветова заставила себя отвести глаза, чтобы не подумал: она за ним специально наблюдает. Может, пробежит и не заметит? Но нет, заметил и свернул с дорожки.
— Привет, — задорно улыбнулся Никита, подойдя к Арине. — Какими судьбами?
— Вот... приехала, — растерялась она. — Бабушка умерла и приехала.
— Прими мои соболезнования, — он наклонил голову. — Давно здесь? — Никита кивнул на лавочку.
— Только пришла. Понимаешь, — принялась Арина объяснять, почему здесь, — ключи забыла, а родителей дома нет. Прямо беда какая-то.
Он понимающе кивнул и спросил, откашлявшись:
— Как себя чувствуешь? — Было заметно, что тоже волнуется.
Тогда, почти сразу после аварийной посадки самолёта на запасном аэродроме он ей звонил, Пересветова узнала об этом позже, когда пришла в себя после операции в больнице и получила телефон. Миллион пропущенных звонков от родителей, друзей, коллег, знакомых. Сначала она ответила родителям и Игорю, а потом сразу — Никите, написав, что с ней всё нормально. Он тут же перезвонил и спросил, всё ли хорошо с ребёнком? Арина, тихо заплакав, ответила: «Ребёнка больше нет». Он, высказав дежурные слова сочувствия, попросил разрешения хоть иногда ей писать и звонить. Пересветова ответила, что достаточно открытки по праздникам. Больше от него не было ни звонков, ни сообщений, наверное, обиделся.
— Нормально я себя чувствую, — нехотя повторила она ту же фразу, что и в больнице.
Они замолчали, а потом он усмехнулся и сказал, лишь бы что-то говорить:
— А я вот...бегаю здесь утрами, если не на службе. Включу наши песни — и побежал. Будто в том счастливом прошлом оказался! Хорошо! — Помолчал немного и, чтобы не затягивать паузу, продолжил:
— Может, отправимся в летнее кафе, если ты не можешь попасть домой? Или пойдём к нам позавтракаем — бабушка и Лиза будут рады.
Арина подумала: как она раньше не догадалась пойти в кафе, в животе уже не раз бурчало как напоминание, что сегодня ещё не ела.
— Надо же, кафе ещё живо?
— Живо! Живее всех живых! — засмеялся Никита.
— Хорошо, — легко согласилась она, — пойдём в кафе.
На них оборачивались, но Арина этому не удивлялась — к повышенному вниманию она уже давно привыкла, потому не реагировала ни на откровенные взгляды прохожих, когда гуляла по городу или ехала в транспорте, ни на шепотки, когда шла по аэропорту или салону лайнера: «Смотри, вон стюардесса. Красивая какая!». Кто-то вслед напевал: «Стюардесса по имени Жанна», кто-то скабрезно шутил: «Девушка, вас зовут Жанна?», кто-то просил номер телефона и назначал свидания. Её ничего не удивляло. И в этот раз, идя по дорожкам парка и встречая редких прохожих, она не думала, почему их так внимательно рассматривают. И так было ясно, ибо они — вполне себе гармоничная пара: оба молодые, спортивные, красивые.
С Никитой было приятно идти: он гораздо выше её, рядом с ним Арина чувствовала себя вполне комфортно и защищёно. Ощущения были совсем не такие, как с Игорем, ибо он был сантиметров на десять выше её, а если она надевала на работу каблуки, то даже казалось, что с ним одного роста.
Когда они вошли в летнее кафе, находившееся на территории парка, к ним подошла официантка и протянула меню — ламинированный лист формата А-4.
— Н-да, выбор небольшой, — прокряхтел Никита. — Девушка, — крикнул он вслед уходящей официантки. — Поставьте, пожалуйста, сюда вазу. — Никита кивнул на столик, находившийся в самом удобном месте возле раскидистой ивы и, обращаясь уже к Арине, попросил подождать его пять минут.
«Наверное, побежал за цветами», решила Арина. Она видела, что возле парка сидели бабушки, торгующие всякой всячиной из сада-огорода, в том числе, и цветами.
Никита, как и обещал, вернулся очень быстро с огромным букетом желтоглазых ромашек.
— Наверное, все цветы в городе собрал, — засмеялась Арина. — Спасибо, очень приятно. Давно мне не дарили цветы. — Сказала и только потом поняла, что допустила оплошность: этого Бернгардту знать не нужно.
А он уже зацепился за эту фразу:
— Разве Варенец тебе не дарит цветы?
— Дарит, конечно, по праздникам. Я имела в виду, что просто так, в будний день, — начала она оправдываться.
— А почему он с тобой не приехал? Или приехал?
— Нет. Он на соревнованиях в другом городе. Далеко.
— А я бы всё бросил и поехал за тобой.
— Никита, у тебя была когда-то возможность бросить не всё, а хотя бы Барби, — слабо улыбнулась Арина.
Бернгардт внимательно посмотрел на Пересветову, но ничего не сказал, может, потому что подошла официантка и поставила на стол их заказ: ему — чёрный кофе с ватрушкой, а ей — жасминовый чай с круасаном.
— М-мм! Вкусно! — улыбнулась Пересветова. — Просто какой-то праздник живота.
Никита засмеялся:
— Здесь всегда всё вкусно. А я помню, как мы раньше заказывали молочные коктейли. Они были без всяких наполнителей, просто молоко, мороженое и сахар. Но вку-усные-е! Очень холодные, даже зубы ломило!
— Просто на коктейль с фруктами и ягодами нам не хватало денег.
— Точно. А помнишь, в начале девятого класса мы зашли сюда и на сэкономленные деньги залпом выпили по два стакана, чтобы заболеть и не ходить в школу. Так и получилось — подхватили ангину. А потом я пришёл к тебе домой, и мы болели вместе. Твоя мама оставила нам обед, таблетки, малиновое варенье, наказала, чтобы не филонили, а занимались уроками, и ушла на работу. А мы даже учебники не открыли, сразу включили телевизор и смотрели с флешки любимые комедии.
