Циничные игры в Любовь - Вероника Ольховская
Думая об этом, я не сразу услышала тихую вибрацию лежащего в сумочке телефона. Из-за чёртовых мошенников, атакующих меня после приезда в Россию, ночами приходилось включать беззвучный.
А вот отключать его я каждый раз забывала.
Роясь в своей личной свалке, я зашла в прибывший лифт. Но когда телефон оказался в моих руках, звонить резко перестали, и тогда я услышала тихий голос:
— Доброе утро, Птичка.
По спине пробежали колючие мурашки, а дышать резко стало нечем. Романов стоял позади меня и, как я могла видеть в отражении дверок, мягко улыбался. Кажется, в отличие от меня, он был доволен неожиданной встречей.
— Не смей меня так называть, — не удостоив Никиту даже взглядом, процедила я. — И вообще… Я не желаю с тобой разговаривать. Давай просто сделаем вид, что мы незнакомы…
— Не хочу, — чуть слышно прошептал Романов, а после громче добавил: — Я слишком соскучился по тебе, Люба…
Прошло столько времени, но Никита не менялся. Даже сейчас, зная, какую боль принесло мне его предательство, продолжал играть со мной.
Бесчувственный мерзавец.
— Фу, Романов, — цокнув языком, я тяжело вздохнула и закатила глаза. — Как банально… Неужели за два года не смог придумать ничего интереснее? Мог бы подключить фантазию… Сказал бы, что с ног сбился, искать меня!
— Я, правда, искал тебя, — сделав шаг, Никита оказался в пугающей от меня близости. — Даже побывал в твоём родном городе. Знала?..
— И как… Понравилось?! — не сдержавшись, усмехнулась я. — У нас там такие достопримечательности… Закачаешься! Одна только ферма чего стоит… Дали коровам хвосты покрутить?!
С каждой секундой переполняющая меня злоба накалялась. Чем дольше я находилась рядом с Романовым, тем больнее мне хотелось его уколоть. Превратившись в маленького ежа, в желании спастись, я выставила ядовитые иголки и надеялась, что одна из них точно заденет Никиту.
— Люба… — произнеся имя, он коснулся моего плеча.
— Не смей даже пальцем меня трогать… — прорычав, я резко сбросила его ладонь. — Ничтожество. Как после всего вообще решился распускать свои руки?!
— Я был не прав, — сдавленно выдавил Никита. — Слышишь? Я был не прав! Прости…
Возможно, Романов раскаивался за свою несдержанность, но я приняла его извинения на другой счёт.
— Прости?! — горько рассмеялась я. — Думаешь, после случившегося одного несчастного «прости» будет достаточно?!
За все два года, что я провела в Китае, я не проронила ни одной слезы. Да, сердце и душу медленно разъедали обида и ненависть. Но выплеснуть их наружу у меня просто не получалось.
И вот сегодня, когда я почувствовала тепло Романова, мне впервые захотелось не только высказаться, но и разрыдаться.
— Весело было играть с моими чувствами? Наверное, щенячий взгляд безмозглой идиотки вызывал неподдельное наслаждение?! — когда мы вышли в подъезд, воскликнула я. — Мерзавец! Я ненавижу тебя! Презираю… Слышишь?
Каждое слово давалось сложнее предыдущего, потому что из-за непрошеных слёз я не могла нормально дышать. Рядом с Никитой мой самоконтроль притуплялся, позволяя истерике брать верх.
И это невыносимо бесило.
Именно с ним я продолжала чувствовать себя слабой, уязвимой девчонкой, которая не могла дать отпор заносчивому хулигану. Но я не хотела больше быть безропотной овечкой…
— Ударь меня! — подойдя ближе, Романов подставил лицо. — Представь, что я груша для битья… Выплесни свои эмоции и дай мне хорошую трёпку! Пожалуйста… Только больше не плачь.
Наверное, говоря об этом, Никита думал, что я не стану трогать его, надеялся на благоразумность. Но мне так сильно хотелось сделать ему больно, что я, не раздумывая, отвесила хлёсткую оплеуху.
Повисла оглушительная тишина.
Ладонь нестерпимо жгло, но это не помешало мне ударить Романова ещё раз. И ещё! И ещё…
Я била так, словно от этого зависела моя жизнь. А Никита терпел… Терпел до тех пор, пока из его носа тонкой струйкой прямо на бежевое пальто не потекла кровь.
Глава 30
— Кто бы мог подумать, что у такой хрупкой девушки такая тяжёлая рука? — удивлённо усмехнулся Никита, когда мы поднялись в его квартиру.
— Хрупкой? — горько рассмеялась я. — Прекрати нести чушь! Лучше скорее снимай пальто и иди умывайся… Сейчас весь пол кровью забрызгаешь.
— Слушаюсь и повинуюсь, — зажимая нос бумажной салфеткой, Романов поплёлся в ванную. Правда, дойти до неё так и не смог: остановившись перед дверью, он лукаво посмотрел на меня и сказал: — Может, поможешь?
В этот момент мне захотелось не только снова ударить по наглой физиономии, но и зарядить по голове Никиты чем-то увесистым. Да так, чтобы как в мультике, птички залетали! Как раз рядом на полке стояла статуэтка полуобнажённой девушки.
Ей я и замахнулась…
— Понял, — коротко кивнул Романов. — Удаляюсь…
Когда он скрылся в ванной, я поставила несчастную статуэтку на место и решила осмотреться.
Я хорошо помнила комнату Никиты в родительском доме, поэтому с уверенностью могла сказать, что его вкусы не изменились. В нынешнем логове мерзавца главенствовали всё те же серость и минимализм. Только теперь, вместо фотографий компании Романова, на стенах висели чёрно-белые пейзажи.
Признаться честно, царившая здесь атмосфера угнетала. Неужели Никите никогда не хотелось привнести в свою обыденность красок? Или же такой холодно-унылый образ помогал в соблазнении наивных дурочек?
Я впервые со дня нашей встречи задумалась о личной жизни Романова.
Интересно, после того как я уехала, он снова вернулся к Илоне или всё же расстался с ней и начал разгульную жизнь? В том, что Никита не остался один, я почему-то не сомневалась.
— Не знаешь, как мне в таком виде в офисе появиться? — из размышлений меня вытянул хрипловатый мужской голос.
Когда я повернулась, Никита аккуратно вытирал полотенцем сырое лицо. Его несчастный нос от моего сильного удара не только покраснел, но ещё и напух…
— Сегодня у нас важная встреча, — продолжал сетовать Романов. — Представляю, с каким видом я буду рассказывать инвесторам о преимуществах нового жилого комплекса… Отец точно меня прибьёт.
— Приложи что-нибудь холодное… — несмотря на внутреннюю злость, я чувствовала вину за свою несдержанность. — Может, в морозилке лёд завалялся?
— В морозилке завалялись пельмени, — усмехнувшись, Никита перекинул полотенце через шею. — Но они там валяются настолько давно, что, скорее всего, уже стали частью холодильника.
Только сейчас я поняла, что Романов стоял передо мной полуобнажённый. Конечно, его белоснежная рубашка была испорчена пятнами крови, но неужели нельзя было прикрыться?
— Тогда дверку открой и голову прямо в морозилку засунь, — ощущая, как щёки румянятся от смущения, я спешно отвернулась. — Уверена, отлично поможет…
— Какая ты добрая, — усмехнувшись, Никита тяжело вздохнул. — Неужели совсем меня не жалко?
— Совсем не жалко, — закусив нижнюю губу, пожала
