Измена, или Открытый брак (СИ) - Томченко Анна
Макс, сидя на руках у отца, трогал его щетину и утыкался носом в шею, Альберт не улыбался, нет, он приподнимал левый уголок губ, как бы в снисходительной усмешке. А я ощущала наравне с негодованием еще и лютую тоску.
— Папа, вы садитесь впереди, а то на заднем детское кресло, — сказал Альберт, посадив Макса в салон, а сам забирая у родителей багаж. Я подошла к багажнику и зашипела:
— Это что за театр одного актера? — у меня даже дыхание сперло от такого поведения мужа.
— А ты хотела сразу с дороги признаться, что мы разводимся? — едко уточнил Альбер и протянул: — Ну иди, говори, а я посмотрю.
Я прикусила губу, мечтая если не вцепиться мужу в шею, то как следует ее понадкусывать, но все же решила не форсировать события.
— Вот то-то же, — фыркнул Альберт и отодвинул меня одним движением от багажника, закрывая его. Когда рука мужа коснулась моей талии что-то непонятное и странное полетело по всему телу, словно страх, что таких прикосновений больше не могло быть. — Надеюсь дома хоть порядок?
Я задохнулась и сложила руки на груди. Саркастично спросила:
— Не суди меня по своей Наташе. У меня со всем всегда порядок.
— Особенно с выбором, — заметил Альберт. — Конечно, после выяснения диагноза важнее куда-то ускакать с девочками, чем выслушать слова радости от супруга, который за несколько дней только что не поседел.
— Так и знала, что твой барбер еще и волосы красит! — наигранно выдохнула я.
— В смысле? — уточнил Альбер и почесал кончиком пальца бровь.
— Седины что-то не видно, — припечатала я и открыла заднюю дверь. Села. Макс дернулся снова меня обнять, но ремни безопасности были сильнее.
— Папа! — вспыхнул Макс, когда Альберт завел машину. — Ты знаешь, что мы с дедой рыбок под водой снимали? Там у меня даже маска была. Представляешь?
Альберт наблюдал за сыном в зеркало заднего вида и улыбался, а отец заметил:
— Да, Альберт, это был незабываемый отпуск. Даже не знаю как благодарить… — отец похлопал мужа по предплечью, а Альберт легко отозвался:
— Папа, ну что вы такое говорите, какие благодарности, когда вы моего сына на море свозили, — муж выехал с парковки и перестроился в правый ряд.
— Так за твои деньги, чтобы не свозить? — усмехнулся отец, и я поджала губы, а Альберт поправил:
— Не за мои, а за наши с Лерой, это общее, — Альберт еще раз улыбнулся, заметив как меня перекосило при словах про деньги, потому что это моя была идея отправить сына с родителями на море, и муж только уточнил нужны ли деньги. Я тогда назвала половину сумму, а надо было вдвое больше назвать, чтобы не так обидно было сейчас. Но все же доля чего-то доброго была в словах мужа. Он специально указал на то, что это наше общее решение и общие деньги. Только где же он раньше был с такой моралью.
Завезя родителей домой, Альберт поехал к нам. И зашел в квартиру. И сам ушел секретничать с Максом. Я не хотела вмешиваться, потому что думала, что они там обсуждали то, что Альберт не будет жить с нами, но спустя час муж вышел из детской и тихо сказал:
— Макса выключило…
Муж осмотрелся, ища следы чего-то нового по квартире, но я только на следующий день вообще смогла убрать со стола и на этом инициативность закончилась.
— Ты сказал ему? — спросила нервно я, убирая в овощной отдел цветную капусту.
— Как ты себе это представляешь? — сложил на груди руки Альберт и оперся бедром об остров в центре кухни, наблюдая, как я топталась у холодильника. Все, мой отпуск тоже кончился. Снова в завтраках, обедах и ужинах. — Ребенок прилетел, соскучился по обоим родителям, а я такой бац и про то, что мы не живем теперь…
— И что ты предлагаешь? И как мне продолжать врать? Или ты под шумок решил вернуться, раз я не приползла к тебе и не стала умолять об этом? — из меня лился яд, потому что в глубине души я не простила Альберту ни его уход, ни его предательство.
— Очень надо жить в доме, где тебя за часть семьи не воспринимают, — фыркнул Альберт. А я спросила:
— И откуда интересно у тебя такие выводы? Ты каждую часть опросил? — язва во мне как проснулась, так и на планировала засыпать, поэтому я сцеживала накопившийся за эти три дня яд.
— Мне достаточно твоего мнения. Я же по-твоему урод моральный, извращенец, а я не знал просто как тебя еще тряхнуть. Я понимал, что если просто подойду и скажу, что давай разнообразим нашу постель, то ты конечно кивнешь, но результат все тот же. Или вообще не будет. Я столько раз тебя об этом просил. Я хочу влюбиться! Понимаешь? В тебя!
— Поздно ты сделал это уточнение, — зло сказала я, ничего не видя перед глазами из-за слез и со всей силы ударила ножом по огурцу!
Глава 38
— Самое время, — сказал Альберт и шагнул ко мне, вырвал из рук нож. Я дёрнулась в сторону, зашипела.
— Не смей! — прохрипел у меня голос. — Если ты думаешь, что одно уточнение исправит ситуацию, то ты ошибаешься. Не будет такого. Ты сделал свой выбор!
— Какой? — зарычал Альберт и его пальцы больно впились мне в талию. Муж подхватил меня на руки и посадил на стол. Оттолкнул от нас ножи и огурцы, чтобы у меня не было возможности схватиться за что-нибудь, доказывая свою правоту. Спустился руками мне по бёдрам и развел ноги, встал между ними. — Какой выбор я сделал, Лер? Прекратить жить в мертвом браке? Хоть как-то тебя расшевелить? Напомнить то ради чего мы вместе?
— Ты сейчас по больному бьешь! — прохрипела я, облизывая губы, и Альберт не выдержал. Он дернул руку к моему лицу. Провел костяшками пальцев по скуле, спустился ниже обрисовывая и зацепил кончиками пальцев мои губы. Провокационно надавил на нижнюю, заставляя меня приоткрыть рот.
— Вот так я хотел, чтобы было… — произнес низким рокочущим голосом муж. — Вот чтобы такие эмоции у тебя были. Чтобы ты горела под моими пальцами, чтобы задыхалась…
— Поэтому ты пригласил на ужин Наташу… — словно вынырнув из его гипноза, спросила я и дернула подборок в сторону. Пальцы мужа мазнули мне по щеке.
— Я тебе сказал, что это всего лишь из-за бумаг, — прогремел голос Альберта в тишине квартиры, и я в испуге что он разбудит Макса приложила ладонь мужу ко рту. А Альберт…
Он укусил меня!
Зацепил тонкую кожу зубами и сжал.
Я зашипела и отдернула руку.
— Я в нормальном сознании никогда бы не пошел на измену, потому что после всего, что у нас с тобой было, после смеха во время секса, когда я головой сшиб лампу, после слез, когда ты отчаянно хотела разойтись из-за того, что у нас не родится ребенок, после злости на то, что я забыл про юбилей твоей матери, после моей злости, что ты поцарапала машину… Я не хотел другого. Я хотел тебя. Всю тебя, а не жалкие остатки. Мне тебя отчаянно не хватало. Твоего желания…
Альберт говорил так искренне, с таким горячим желанием, что не поверить ему было сложно, и я прикусывала губы и отводила глаза, потому что вина и обида никуда от нас обоих не делись.
— Виноват ли я, что так все вышло? — спросил муж запальчиво. — Тысячу раз да! Лер… Я виноват, что оскорбил тебя и унизил своим предложением, что заставил испытать боль. Что ты усомнилась в моей верности. В моей преданности тебе. Я виноват. Но лучше быть виновным, но живым, чем умирать и ждать когда все рассыпется само по себе…
— Ты понимаешь, что после всего, что я в слышала от тебя, у нас не может быть продолжения? — спросила на контрасте с жаром Альберта холодом.
— Потому что ты не сможешь меня простить? — скупо спросил муж, и его ладони легли мне на бедра, поднялись вверх, задирая обычную домашнюю кофту, задевая тонкую тёплую кожу, которая от знакомых прикосновений сразу покрылась мурашками.
— Потому что я тебе больше никогда не поверю… — сказала я и склонилась вбок, чтобы слезть со стола и чтобы муж не был мне преградой.
— Лер, — дернулся ко мне Альберт. Перехватил на запястье, заставляя ощутить жар как от раскаленных кандалов на своей коже.
— Ты предал. Мне больно. Я люблю тебя сильнее жизни. Но простить такое, значит дать тебе зелёный свет на будущие унижение. Я такого не хочу… — трясясь внутри от боли и отчаяния, старалась говорить я холодным тоном. Альберт молчал и только руки его дрожали. — Максу мы можем объяснить все позднее. Когда он привыкнет к тому, что тебя постоянно не будет дома. Я не претендую на твое общение с ним. Ты отец. Он тебя любит сильно. Он хочет быть на тебя похожим. Ты для него образец. Поэтому настаивать на своей опеке я не буду. Раздел имущества начнется после первого судебного заседания. Родителям своим объясняй сам. И если тебе хватит мужества, то и моим заодно объясни…
