Слепая зона - Ольга Вечная
— Нельзя. Это закрытая территория, — отвечаю не грубо, но категорично.
Мама объясняет вполголоса:
— Нельзя, видите. Разработка и правда секретная, Платон здесь за все отвечает. Огромная ответственность. Он защитился в двадцать три, карьера головокружительная. Его даже приглашали в немецкий университет преподавать.
Элина проходит на свое место и начинает раскладывать вещи. Женщины тем временем решают, что выжали из кабинета все возможное, и собираются в кафе.
— Платон, угостишь нас кофе? — с надеждой спрашивает мама. Якобы незаметно, при этом очевидно для всех вокруг кивает на молоденькую коллегу.
Та ресницами хлопает, а потом краснеет.
Брови Элины восхищенно летят вверх. Ну почему, блин, сегодня, мама?!
— Женечка тоже интересуется наукой. Вообще, у нее столько книг, целая стена.
— Я обожаю читать научпоп, — подтверждает Женя.
— Платон, твоя Рита звонила, просила срочно набрать ее, — бубнит Москва.
Женя уже цвета хорошего красного вина.
Вздыхаю.
— Спасибо, Элина Станиславовна, что взяли на себя роль моего секретаря, пока нет Дарины.
— Кто-то должен разобраться в ваших многочисленных контактах.
Повисает пауза.
Рита — заклеивает сколы на тачках в нашем автосервисе, я принял ее на работу на прошлой неделе. Звонить сюда она не может точно.
Мы с Элиной секунду друг на друга смотрим. Москва явно злится, я пытаюсь придумать почему. Она хмыкает, усаживается за стол и закидывает ногу на ногу.
Все остальные смотрят на меня вопросительно.
— Платон, ты же сводишь нас в кафе? — Мама, похоже, решила увести нас подальше от Москвы. Поясняет подругам: — У них есть корпоративная скидка.
— Да ладно?! — подхватывает Элина. — А мне?
Секунду помешкав, приглашаю цирк следовать за мной.
***
Спустя два часа барабаню пальцами по столу. Ладно, признавать ошибки — это нормально, и я буду рад переобуться в полете, если такое понадобится. Надежды на успех мало, но, приструнив гордость и эго, пишу:
«Элина Станиславовна, для вас есть персональное задание: до конца недели нужно предложить один-два способа уменьшения расходов на системы очистки и фильтрации. Другими словами — придумайте, как нам соблюсти требования и максимально сэкономить».
Полусонная, развалившаяся в кресле Москва читает, хмурится. Потом резко садится. Глаза загораются такой искренней радостью, что я в жизни у девок не видел, даже после дарения айфонов.
«Все сделаю, Платон Игоревич! У меня масса идей. Я залезу в расчеты?»
«Залезьте. Делайте что хотите ради цели».
Элина потирает руки и возбужденно ерзает на стуле. Невольно улыбаюсь — прикольная она, когда не ведет себя как стерва.
Пальцы летят по клавиатуре: Москва включается в работу. Ну... может, и будет толк какой-то, по крайней мере, я попытался. Из столицы нам часто присылают коллег, но реальной, ощутимой помощи еще ни разу не было. Никто из ребят в моей команде такого не припомнит. Ценные кадры столица оставляет для собственных проектов.
Разобрав горячие вопросы и выдав ценные указания, зависаю. Мысли до сих пор в кашу, личное берет вверх. Еще и запах антифриза витает вокруг. По ощущениям, я вдыхаю воздух и выдыхаю химические пары. Решаю погуглить Одинцову.
Нахожу в соцсети ее страницу. Фоток мало, и все довольно скромные. Пробиваю по поисковику — ни разу на камеру не попало, как Элина пляшет на столе, пьет или что-то в этом роде. Скучно, Москва. Обычно хоть каким-то веселым компроматом человек успевает обзавестись к двадцати четырем, даже если брат политик.
Ни одной фотки в купальнике, что даже странно. И никаких мужиков, что интересно.
Что она там сказала? Что цыганка и им нельзя? Хм.
Захожу на страницы ее подруг, быстро просматриваю фотографии — девчонки интересные, яркие. На общих фотках обнимаются. Кажется, в столице Элине было весело. А здесь, получается, постоянно ощущает одиночество. Я об этом не думал.
Наконец, успех. Хотя какой это успех? Москва, счастливая, милая, будто кошка мурлыкающая, стоит в обнимку с левым мужиком.
Судя по комментариям («Самая красивая пара!»), это бывший. Они на какой-то вечеринке, на Элине длинное платье, он в костюме.
Утром заявила, что я ей не подхожу ни внешне, ни внутренне. Поглядим, кто в ее вкусе. Пара кликов, и открывается его страница.
Зависаю.
Блядь, это что еще за помесь Серкана Болата и Павла Дурова?
Волосы гелем назад зализаны, брови и борода как по линейке выведены, взгляд мечтательно-романтичный. Сто процентов, стихи пишет. Если не он, то кто? Рубашка кокетливо расстегнута на пару пуговиц. И лайков под две тысячи.
Невольно морщусь.
Сумочка на плече, похожа вообще-то на женскую.
Серьезно?
И вот такой полупокер надушенный, Элечка, в твоем вкусе?
Тимур Сорин, двадцать семь лет. Фоток тьма, в основном на мерсе, на каких-то островах, с букетищами роз. Кем работаем и чем живет, правда, неясно. Пресс как у фитнес-тренера. Пишет стихи и торгует протеинами — вот мой вердикт.
Вообще, страница продающая. Когда такие вижу у девиц, понимаю, чего им от меня хочется.
Включаю фронтальную камеру, разглядываю себя. Вроде тоже нормас. Бородку отрастить и выбрить — не проблема, парни, конечно, в гараже уржутся. Но если этот момент принципиальный...
Я снова морщусь.
Москва радостно печатает, полностью в процессе.
Бросаю взгляд через окно на Акуленыша. Эта «Сильвия» даже без тюнинга стоит дороже мерса Сорина в два раза и тащит лучше. У Тимура старый хлам, но значок красивый, это да.
Дешево, Элина Станиславовна. Я бы даже сказал, позорно.
Как бы обойти ее обвинения в домогательствах?
Ладно, попробую. Пишу ей на личный номер:
«Пришлите ссылки на шампуни и гели, которые я потратил. Не запомнил названия».
Москва: «О, сейчас. Спасибо! Можете заказать на этот пункт выдачи».
Дальше четыре ссылки и адрес.
Быстро проглядываю. Ни-хре-на-себе запросики. Становится понятно, почему Сорин пенсионерит на полуживом мерсе: такую леди не только прокормить дорого. Еще и помыть влетит в копеечку! Егор, удачи!
«А вот это масло для тела, я такое не брал. Вроде бы».
«Ой! Случайно, наверное, попало».
Открываю последнюю ссылку, а там крем для лица. Я поднимаюголову — Москва улыбается и ресницами хлопает. В глазах столько задора и какого-то обезоруживающего, невинного обаяния, что, как полный осел, улыбаюсь тоже. В мыслях прорезается опасное, брякающее следом в груди гулко: хороша. Сука та еще, но хороша.
Мы оба как-то враз смеемся. Коллеги оборачиваются, но это не имеет значения в моменте. Атмосфера разряжается.
Сорин точно был у Элины по юности-глупости. Запнулась об утырка, бывает. Вот
