Только моя принцесса - Инна Стужева
- Ну супер, - отвечаю я, - возвращаясь к реальности, и к своему дневному противнику, Вадику Рудскому.
Потому что вечером у меня тоже бой. И он будет посерьезнее обычной школьной разборки.
С действительно сильным противником. Которого я, впрочем, тоже рассчитываю снести. Деньги нужны. У меня нет выбора.
- Супер? И это все, что ты можешь сказать?
Похоже, Вадик не в восторге от моей неразговорчивости.
Кидаю взгляд в сторону зрителей, нахожу глазами Принцессу.
Когда вижу, что смотрит на меня, а не на него, рот сам собой расползается в усмешке.
Хмурится, дует губы, демонстративно отворачивается.
- Нищеброд. Вот ты кто.
Зато у тебя, при всех твоих понтах, не было той школы выживания, что у меня.
Хотя, к слову, с двумя из тех парней мы стали позже неплохо ладить. Уже после того, как я вернул им должок.
И ставлю сотню, к тебе в младших классах никогда не подкатывал взрослый преподаватель с совсем недетским предложением. Отсвечивая как аргументом своим авторитетом и удавкой.
Поэтому, что мне до черного пояса.
Я…сбежал тогда. А он погнался. Но мне удалось в последний момент запрыгнуть в грузовик, и выехать таким образом за территорию.
На одной из остановок я выбрался и пошел, куда глаза глядят.
Не представляя даже, что стану делать.
А потом…столкнулся с Игорем Горским. Принял участие в уличной драке, автоматом встав на сторону младших из дерущихся, и…
В общем, того преподавателя уволили в тот же день, как мне пришлось вернуться. А мы с Горром стали с тех пор лучшими друзьями.
…
- Ладно, - командует Горр, - поехали что ли. А то дел еще до хрена.
Рудкой усмехается.
По спине пробегают мурашки, значит, Принцесса снова на меня смотрит.
- Наступай, - предлагает Алисин ухажер.
…
- Бей первым, если противник наступает, но никогда, если он ждет от тебя удара.
…
- Ну же, давай! Или струсил?
Кажется, этот парень способен молоть языком до утра.
Так и быть, делаю легкий обманный, чтобы дело, наконец, сдвинулось, и увертываюсь от направленного в меня удара. Отступаю слегка. Потом еще один раз.
А затем…
Даю…в общем, ударить себя, Принцесса должна быть рада, но тут же группируюсь, и пользуясь потерей бдительности парня заряжаю ему под ребра.
- Блиииин, - стонет тот, и вдруг тишину прорезает крик.
- Шухер, директор!
- Все же я оказался прав, - бормочет Горр.
- Так…, - ревет директор, едва заворачивая за угол.
И в этот момент раздается шумный хлопок.
- Эй, пожар-пожар!!! - снова кричит кто-то из парней. - Все сюда, скорее!
Со стороны подсобных помещений взвиваются языки пламени, и директор резко меняет направление.
Я шагаю к Вадику и вглядываюсь в его ошарашенное лицо.
- Мы еще не закончили, - задвигаю ему.
И в этот момент чувствую, как в бок упирается острие ножа.
- Я мог бы порезать тебя, прямо сейчас. Вонзить в тебя нож. Но не стану, - отвечает он. – Знаешь, есть способы и получше.
А потом парень отскакивает и убегает.
Пару секунд я пялюсь ему в спину, раздумывая двинуть ли следом. Пока не решаю, что это подождет.
Все сорвались смотреть на пожар.
Сейчас мне важно найти Алису и убедиться, что с ней все в порядке. Она на глазах, под присмотром и не наделает никаких новых глупостей.
__________
Глава 18
Алиса
Мне очень плохо и больно от того, что между мной и Игнатом снова произошла размолвка.
Как будто острый осколок попал в середину сердца, и ноет теперь там болючей, воспаляющейся прямо на глазах, занозой. И не подобраться никак, никак не вытащить.
Однажды, классе в третьем, я также сильно, буквально до слез, занозила ладонь, когда пыталась влезть на высокий дощатый забор. Только лишь затем, чтобы доказать мальчишкам, что тоже достойна их игр и внимания.
Я знала, что я справлюсь, потому что тренировалась целых три недели.
Скакала вокруг папы всякий раз, когда он занимался в нашем домашнем спортивном зале, и просила подсадить меня, чтобы я могла подтянуться на турнике.
Я каждый день делала отжимания от пола, словно настоящий мальчишка, чтобы как следует укрепить руки. А еще приседания для разработки мышц ног.
Я выучила все неровности на доске, запомнила каждый просвет в заборе. Где, и какой величины. Я…пыталась тысячу раз, пока не добилась того, чтобы получалось без осечек.
И вот, я еле дождалась выходных и мальчиков в гости, чтобы с гордостью продемонстрировать свое умение. Потому что высокий трехметровый забор на заднем дворе, это совсем не то, что лесенка или турник на детской площадке. Это круче.
Гораздо, гораздо круче.
Я самой себе казалась взрослой и крутой.
Уже представляла, как вытянется от удивления лицо Игорька. А на лице Игната, я, конечно же, ожидала уловить восхищение и затаенную гордость за меня. А потом предложение все время играть и гулять вместе с ними.
Но на деле оказалось, что делать что-то под взглядами мальчиков это совсем не то, чем, когда никто не видит, и вершина в твоей голове уже покорена.
Я кряхтела и пыталась, но руки и ноги словно специально именно сегодня не желали меня слушаться. Где-то на середине пути я вдруг поняла, что совершенно не чувствую тех отверстий между досками, за которые привыкла с такой ловкостью зацепляться подошвами кроссовок.
Ноги неожиданно принялись съезжать, и я заскользила вниз, стараясь уцепиться ладонями хоть за что-нибудь.
Я понимала, что с треском проваливаю свой триумф и свое право принимать участие в развлечениях наравне с мальчишками.
И тут я вдруг почувствовала резкую, отупляющую боль в правой ладони. Невыносимо больно. Мне даже показалось на миг, что я сейчас умру.
Настолько нестерпимо и болезненно это было.
Слезы непроизвольно брызнули из глаз, и я уже не думала ни о позоре, ни о последствиях своего приземления в случае, если оно выйдет неудачным.
Игорек подбежал, со смехом поймал меня, и не дал завалиться на землю. И он…не прочувствовал всей трагичности момента.
Он…сказал, что предупреждал, и это не девчачье занятие. Затем принялся отряхивать меня, и попытался обратить все в шутку.
Принялся рассказывать, что и сам также падал, да еще хуже, чуть ногу не сломал, поэтому я не должна расстраиваться. Я же просто молчала.
Делала все, чтобы подавить
