Зеленое солнце - Марина Светлая
— В смысле? — опешил Назар. — Не ходил я ни в какую библиотеку!
— Бинго! — издала она клич. — Потому что меня там не было!
— Намекаешь, что я за тобой хожу?
— Говорю прямо, — Милана поднялась с качелей. — Всегда лучше говорить прямо, — и, надев на макушку бейсболку, побежала в сторону дома.
И, конечно, не видела его ошарашенного лица и глаз, глядящих ей вслед, когда она удалялась.
Прямо! Легко сказать — прямо. А как ты что-то скажешь, когда при ней все человеческие слова из головы напрочь вылетают? Шамрай никогда дураком не был, книжек прочитал за свою жизнь — гору, мало кто был хоть вполовину так же начитан, как он. Разве что Стах, но у того и образование, и опыт, и круг общения куда как шире. И все же с любым другим, с любой другой — Назар не терялся. С ним могло быть и весело, и интересно. А тут хоть тресни. Дух перехватывает, а слова — ни одного. Сельский дурачок.
И от этого единственная злость — на себя разве что.
Потому что недотягивает. Это он принял сразу.
Как принял сразу и то, что безумно, просто отчаянно хочется дотянуться.
Еще в день, когда впервые оказался в клубе, чтобы ее там стеречь. Она танцевала с новоявленными дружками посреди танцпола, освещаемая резкими, ядовитыми лучами дискошаров, а он с ума сходил, ревниво глядя на ее ритмичные движения в мигающем свете и смех, которого из-за музыки совсем не слышно. Еще ревнивее, жарче было на следующее утро на плёсе, куда они выбрались с Лукашем, Надей и Аней. Из-за последней он бы и рад отмахаться, но Иваненки пригласили Милану на речку. И потащиться туда пялиться на нее в купальнике — было слишком большим соблазном после случая у бассейна. Всю бы себе забрал, целиком, полностью. Спрятать и никому не отдавать.
А как тут спрячешь, когда она так и норовит вырваться из дома? Вон, даже Стах места себе не находит, тревожится, чтобы никуда не влипла, а ему перед ее отцом отвечай. Назар уже начинал догадываться, что в Рудослав эту панночку выслали явно не здоровья набираться, а за какие-то проказы, но напрямую не спросишь, вот и ходил за ней целую неделю, зорко следя, чтобы ни волосинки не упало с ее красивой, как будто созданной умелым скульптором эпохи Возрождения головки. Мать права, народ-то у них нормальный в целом, но иногда простой, как пять копеек, а она же… панночка!
Бесил Наугольный, бесил Голованов, бесил тренер в спортзале, который зыркал на ее задницу так, что едва не текли слюни. Назар даже самого себя бесил тем, что засматривается, когда ему-то точно ничего не светит. Она это всем своим видом давала понять, что уж говорить об издевках в голосе, когда намекала на его драки. А он и подрался-то сдуру — ее потерял из виду в понедельник, злой был, как собака, совершенно не понимал, куда подеваться могла, вот в голову и ударило, в другом бы случае сдержался. Явилась под утро, а потом чинно пила с матерью чай в полдень, когда он, злой и уставший, тащился с клондайка. Да еще и Анька эта! Умеет мать удружить с сюрпризами. И ведь не скажешь ничего…
Нет, Назар совершенно честно старался не показываться Милане на глаза. Да и толку душу себе травить — любые его слова она находила как высмеять, а он себе от этого каким-то подростком в пубертате казался. Но и не ходить за ней по пятам как-то не получалось. Ноги сами несли к ней. Вот как сегодня.
Впрочем, он всю жизнь по этой грунтовке бегал. Откуда ему было знать, что ее сюда занесет?! Да еще и с таким соблазнительным предложением: говори прямо!
— Сказал бы я тебе… — пробормотал под нос Назар, глядя, как сверкают прочь ее пятки, после чего тяжело вздохнул, надел обратно наушники, повернулся в противоположную сторону и побежал дальше, с каждым шагом стремительно приближая то мгновение, когда ему действительно придется сделать это. Сказать. И почувствовать себя идиотом.
6
— Дядя Стах, а можно машину взять? — Милана влетела в кабинет к Шамраю, когда на свой нетерпеливый стук услышала его короткое «войдите!». В этот раз на ней были бледно-розовые скинни, которые обтягивали задницу так, словно и правда были ее второй кожей, и майка, полностью расшитая разноцветными пайетками.
Несколько секунд Станислав Янович взирал на это чудо расчудесное посреди своего кабинета совершенно помутневшими глазами. А потом неожиданно кашлянул и уточнил:
— И куда тебя на ночь глядя в таком виде понесло? Опять танцульки или другое приключение себе придумала?
— Ну а что мне дома сидеть? — скорчила она грустную гримаску.
— Я тебе предлагал альтернативу, — ухмыльнулся он.
— Есть и другие варианты. Мне они больше нравятся.
— Так ты в клуб?
— Ага, — кивнула Милана. — Можно машину, м?
— Можно, можно, — махнул рукой Станислав Янович. — Вы собираетесь той же компанией?
— Да у вас тут весь город — одна большая компания. Все какие-то родственники, знакомые, друзья. Как вы тут живете — не понимаю.
— Думаешь, мне лучше перебраться в столицу?
— Откуда мне знать, что вам лучше, — сдерживая желание брякнуть что-нибудь ехидное, ответила Милана. И едва не поежилась под его внимательным взглядом. Он словно бы считывал ее состояние, и от этого становилось не по себе. Голос Стаха зазвучал спокойно и плавно, немного тягуче, так только он умел разговаривать. Если бы только еще не с ней.
— Ну спокойнее мне было бы, если бы ты не пропадала до утра или хотя бы одевалась капельку скромнее. Но на это ты всенепременно ответишь, что это меня не касается, и будешь абсолютно права, несмотря на то, что мне казалось, твой отец тебя сюда не плясать отправлял. Мальчика себе еще никакого здесь не завела? А то если мне тебя возвращать в семью еще и влюбленную в бармена, например, то Сашка с меня шкуру спустит.
— А в кого можно влюбиться? — спросила Милана с хорошо слышным вызовом в голосе.
— В кого-то, кто
