Солнце мое - Владимир Олегович Войлошников
Через два часа я усвоила новое для себя слово «бренд», поняла, что всё, мной до этого нарисованное — это детский лепет. И начала заново.
К вечеру у меня был готов концепт вывески, а утром я отправилась к папе в магазин. Но сперва прошлась по центру, посмотрела на модные бутики и ценники…
Встретили они меня бодро. Зал почти уже приготовили к открытию — то есть забили почти под завязку. Ну, что ж, сейчас мы попробуем провести агитацию.
— Слушайте, со стороны посмотрела, у вас сбоку такая стена выигрышная. Надо над входом лаконичную вывеску, а на этой стене — здоровенный баннер. Он будет смотреть прямо на рынок, и видно будет издалека. Вы представляете — это ж практически собственный рекламный щит! Концепт готов.
Я предъявила свой эскиз, и они слегка зависли. Лад-но. Сейчас мы вам объясним плюсы.
Я не буду всё это подробно писать, а то лекция получится — и про цвет, и про компоновку, и почему именно так, а не иначе, и как это психологически влияет на покупателя. И вывеска, реально, сильно отличалась от крикливо-топорного засилья, которое в Иркутске повсюду царило. С другой стороны, они же в Италии были уже несколько раз. Глаз набить должны? Европа в этом отношении хоть немного взыскательнее. Была. К тому же, у меня был в руках реальный козырь — журнал «Салон», от которого прямо пахло роскошной жизнью и дорогими бутиками.
— Ольгуня, а ты откуда это всё знаешь? — вдруг спросила Алла Алексеевна.
— Читала много, — ну, читала же? — думаю вот, а не уйти ли мне на факультет дизайна.
— А ты бы смогла, — покивала она, — Смотри, Саш, как элегантно. Чувствуется вкус. И гармония.
— Дальше, смотрите. Исходя из того, что у вас классный, брендовый товар, предлагаю вам внутри, вот тут, сразу напротив входа, поставить штендер или баннер. А можно баннер внутри, штендер снаружи, чтобы отсечь нежелательных «посмотрельщиков», — я вытащила второй листок, на котором было написано:
У НАС В МАГАЗИНЕ
ТОЛЬКО БРЕНДОВЫЕ ТОВАРЫ!
* * *
ОДЕЖДА С АУКЦИОНОВ!
КАЧЕСТВО ЛЮКС ПО ДОСТУПНОЙ ЦЕНЕ!
* * *
ИТАЛЬЯНСКАЯ ОБУВЬ
УМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ
— С одной стороны, ориентир на некоторую люксовость. С другой — на средний, не завышенный ценник. И организовать пространство немного по-другому. Зонировать. Вы, я смотрю, собрались поставить три ряда стоек и навешать на них максимально много вещей. Но это же вариант дешёвого рынка! Я посмотрела, как это в люксовых магазинах делается — нигде нет вот этой давки. Давка — сразу дешман. Воздух нужен.
— Ну-ка! — Алла Алексеевна раскрыла большой гроссбух на чистом развороте, — Рисуй.
Я изобразила концепт расстановки.
— Вход здесь, — я поставила пометку, — контролировать из-за стола можно. Вещи новые отделить от секонда, даже элитного. Сюда обувь — сразу откроется обзор на всё помещение. Зеркала. Сюда скидочную стойку — мало ли. И это привлекает, кстати.
Они снова переглянулись. Телепаты, блин.
— Оля, ну мы подумаем? — мягко спросила Алла Алексеевна.
— Конечно, подумайте! И, независимо от решения, над стратегией магазина подумайте обязательно! Чуть свободней. А ещё вычитала про приём: некоторые вещи изолировать, это даёт подсознательное ощущение уникальности продукта. И над каждой категорией повесить информационную табличку. Допустим: «Секонд-хенд — люкс! Брендовые вещи с аукционов».
— Оля, но они же не с аукционов, а со специальных распродаж…
— Да и по́фигу! Вас что, проверять кто-то будет? «Распродажа» звучит дёшево. «Аукцион» — лучше. Или найдите другое простое и понятное выражение со стойкой положительной ассоциацией! «Оценка девять из десяти и выше» — или что-нибудь в этом роде. И вообще! Секонд — это только малая часть. У вас такие бренды! Кавалли, Прада, Дольче-Габбана — настоящие! Новые! А вы хотите секондом назваться. Вы с ума сошли? Да людям наплевать, что они из прошлогодней коллекции! Цену поставить ниже, чем в фирменных бутиках — хватать будут. И не в двадцать раз ниже, как вы собираетесь, а хотя бы в четыре. Потому что иначе что?
— Что? — Алла Алексеевна захлопала на меня своими голубыми глазами.
— Иначе все будут думать, что это китайская подделка!
— Я тебе говорил! — сердито вставил отец, — А ты — «дорого», «дорого»!
— Папа прав. Вы по магазинам-то пройдите, гляньте, что продают. Или говнище китайское или хорошее, но стоит как сбитый боинг. Идеальная середина нужна, иначе увязнете. Я от парикмахерши знакомой слышала. Девки открыли салон, сперва стеснялись адекватные ценники ставить, думали: пока подешевле, а потом поднять. Фигушки! Цену подняли — практически всю клиентскую базу потеряли, да ещё и такого говна наслушались от бывших клиентов, которые хотели почти за бесплатно и дальше ходить. Чуть ли не год как заново открывшиеся работали. Вы что, тоже хотите себе в убыток торговать?
Алла Алексеевна угрюмо насупилась.
Папа потыкал в центр схемы:
— Это опять стойки для обуви покупать.
— А не надо покупать, — пожала плечами я, — Павильон на «Труде» закройте. Проходимость там — хуже некуда. Вы хоть в плюс-то выходите?
Они переглянулись.
— Вам всё лапшу на уши вешают, что вот-вот, вот сейчас, и он выстрелит. Не выстрелит. Неа. Место там плохое.
— Оля, откуда ты знаешь? — несколько сконфуженно спросила Алла Алексеевна.
— Девочка со мной учится, мать её дружит с женой хозяина. Она слышала, как та жаловалась, что совсем всё плохо, арендаторы бегут, покупатели не идут.
Да, место там оказалось на удивление не торговое, несмотря на центр, скопление учебных заведений и прочих учреждений вокруг. Может быть, это небо тюкало людей по голове, намекая, что не надо превращать огромный спортивный комплекс в пошлый ларёчник?
— А я тебе говорил! — воскликнул отец, — «Подождём», «подождём»! За июнь в минуса ушли!
— Июль проплатили уже, — подавленно возразила Алла Алексеевна.
— Да и похер! На зарплату девки даже не нарабатывают! За сколько там надо, за две недели предупредить о расторжении? Как раз! И стойки сюда переместим.
— Ну, надо тогда в эту рекламную контору сходить, заказать, чтоб они нам сделали по Олиному рисунку… — оживилась Алла Алексеевна, ой, любит она всякую движуху…
— А давайте я сама зайду? Чётко объясню, что и как.
— Вместе зайдём! — решил папа. — Я как раз сейчас на «Труд», по
