(Не) случайный малыш от босса (СИ)
Так что да, я так стану отцом.
В этот же момент Маринка начинает вертеться, видимо пытаясь во сне принять более удобное положение. Её футболка задирается и мой взгляд автоматом стекает к её животу. Не знаю, что руководит мной в тот момент, когда я поднимаю руку и едва касаясь провожу костяшками пальцем по коже под пупком. Мысль о том, что под моими пальцами живёт наш ребёнок лупит по вискам бешеной тахикардией.
Вообще не представляю себя отцом. Даже моя бурная фантазия на это не способна. Но как бы то ни было, ответственность моя и никаких других вариантов здесь быть не может.
Марина снова начинает вертеться и морщится, потому что ей явно неудобно. Поднимаюсь на ноги, ещё несколько секунд смотрю на неё, а потом осторожно поднимаю на руки и несу к себе в спальню.
На диване спать однозначно не вариант. Ни мне, ни ей тем более. У меня после прошлого раза чуть позвоночник не отвалился.
Поэтому я кладу Марину на свою постель, а сам ложусь рядом, уже заранее предвосхищая её реакцию, когда она проснётся и поймёт, что мы спали вместе.
Хотя, с другой стороны, это же будет только завтра.
******************************************************************************************************
Дорогие, желаю вам самых замечательных, позитивных выходных в кругу семьи и близких❤
Глава 19
Глава 19
Просыпаюсь и не сразу понимаю, где нахожусь. Наверно, в первую очередь потому, что чувствую у себя на талии мужскую руку. И это странно, учитывая, что засыпала я на диване в гостиной.
Открываю глаза. Приходится проморгаться, чтобы сфокусировать зрение и окончательно осознать, что я уже не в гостиной, а в спальне босса. Медленно оборачиваюсь и точно! Упираюсь взглядом в спящего рядом Громова, рука которого расслабленно покоится у меня на животе.
Несколько минут лежу, как мышка, и думаю над тем, что делать дальше. Сбросить его руку и устроить скандал? Да, наверно так и стоит поступить. Только вот вместо этого, я как последняя идиотка продолжаю тихо лежать на месте и пялиться на спящего Матвея.
Красивый, гад. Я это ещё в первый день нашего знакомства заметила, когда на собеседование к нему пришла… Громов настолько же красивый, насколько паршивый у него характер! Интересно, эти вещи как-то взаимосвязаны? Просто Юля тоже красивая, но человек говно. Хотя, я бы однозначно не стала ставить их с Громовым на одну ступень. Даже язык не поворачивается сказать, что они похожи.
Не знаю сколько бы ещё я развивала эти мысли, если бы не подступающая к горлу тошнота.
Чёрт! А я так надеялась, что хотя бы сегодня пронесёт и не придётся утро провести в обнимку с унитазом! Вчере же так хорошо всё было! Даже аппетит вернулся! Причём в тройном объёме…
Осторожно еложу, пытаясь аккуратно вылезти из объятий Громова, но именно в этот момент Матвей вдруг резко открывает глаза, а я замираю, словно пойманная с поличным. Почему-то совсем забываю о том, что это он пришел ко мне, а не наоборот.
— Куда собралась? — спрашивает хрипло, и от его низкого тембра у меня мурашки на коже оживают. Боже, только этого мне не хватало…
— На встречу с унитазом… В смысле, меня тошнит, — выдавливаю, пытаясь скрыть полыхающее лицо, и тут же чувствую, как острый приступ токсикоза подкатывает к горлу. Резко сбрасываю с себя руку Матвея и буквально вылетаю из спальни. Бегом несусь в уборную и едва успеваю склониться над унитазом.
Проклинаю всё на свете и одновременно чуть не выворачиваю желудок наизнанку.
Господи, ну так хорошо же вчера всё было! Видимо то ведёрко мороженого перед сном всё же было лишним…
Даже не замечаю в какой момент в уборную входит Громов. Понимаю, что он рядом, только когда его рука сгребает мои волосы на затылке.
Вот только этого ещё не хватало для полного счастья! Чтобы Матвей стоял рядом и смотрел, как меня выворачивает.
— Уходи, — выдавливаю, прежде чем меня снова не вывернет. — Я… сама!
— Сиди давай, не отвлекайся.
Легко сказать, не отвлекайся, когда сзади меня стоит мой собственный босс в одних трусах и держит мне волосы, пока я выворачиваю содержимое своего желудка в его унитаз…
Благо сегодня тошнота не мучает меня долго. Ещё буквально пару минут и отпускает. Встаю на ноги и умываю лицо холодной водой. К счастью здесь уже Громов не присутствует и оставляет меня одну.
Умывшись, и немного придя в себя, выхожу на кухню и сразу улавливаю запах ароматного зелёного чая. И точно, на столе меня ждёт чашка. В последнее время обоняние у меня стало, как у охотничьей собаки…
Сажусь за стол и делаю глоток, ощущая, как горячая жидкость обволакивает стенки пустого желудка.
Сам Громов стоит, облокотившись о столешницу. Чувствую на себе его прямой взгляд и молюсь, чтобы он ушёл куда-то ненадолго. Хотя бы до того момента, пока я не приведу себя в порядок. Но говорить ему что-то сил нет вообще. И так чувствую себя выжатой тряпкой.
— Сегодня поедем к моим родителям. Они хотят поближе с тобой познакомиться, — неожиданно первым прерывает молчание, а у меня чай поперёк горла встаёт от такого заявления.
— Опять ставишь меня перед фактом? — резко начав кашлять, поднимаю на него взгляд. — Еще начни угрожать.
— Я вот как раз только собирался, но ты меня опередила.
— Очень смешно. Я серьёзно, Матвей! Вчера ты увёз меня на эту дурацкую свадьбу своего брата, сегодня к родителям в гости! Я даже боюсь представить, что будет дальше.
— А дальше я думаю, тебе стоит переехать ко мне.
Вот теперь я точно давлюсь чаем по настоящему. Отталкиваю чашку в сторону, попутно проливая часть жидкости на стол и кашлять начинаю так, что горло дерёт.
— Подними голову наверх. Станет легче, — Громов начинает стучать мне по спине, но я отталкиваю его от себя.
— Да отстань ты! — выдавливаю, морщась от боли в горле. — Что это вообще значит “переехать к тебе”?! Что за шутки такие дурацкие?
— Ну, я бы не назвал твою беременность шуткой.
— Прекрати, я же серьёзно!
— Я тоже. В сложившихся обстоятельствах это единственный возможный вариант, который я вижу. Журналисты от тебя не отстанут. Одно дело, если бы просто прополз слух о том, что мы вместе, и совсем другое, когда им стало известно о твоей беременности. Эту тему они будут муссировать ещё очень долго. И такие вот дежурства под твоим подъездом будут повторяться регулярно. Я не хочу, чтобы ты волновалась.
— То есть будет лучше, чтобы меня волновал ты? — выпаливаю.
— А я тебя волную? — выгнув бровь Громов, и я тут же замираю в ступоре, не зная, что ответить, потому что вопрос звучит двусмысленно.
Ненавижу себя за то, что моё лицо моментально вспыхивает пунцовой краской. Молодец, Лаврова! Тут и отвечать не надо... и так все понятно!
— Мне надо съездить домой и переодеться… не поеду же я к твоим родителям в таком виде, — уйдя от ответа, поднимаюсь из-за стола и буквально пулей несусь в ванную комнату.
Быстро натягиваю на себя вчерашнее платье, и когда возвращаюсь в гостиную, делаю вид, что не было между нами никакого разговора. И плевать, что я просто сбежала от вопроса. Мне можно, я же беременна!
***
***
Сказать, что я нервничаю всю дорогу до моего дома, это ничего не сказать. В последний раз, когда я там была, меня чуть не сожрала со всеми потрохами стая голодных журналистов. Никогда не думала, что я такая трусиха, но у меня реально коленки трясутся от одной только мысли о том, что они и сейчас могут дежурить под дверью моего подъезда. А может даже и возле квартиры. Эти ушлые и без мыла в… везде пролезут!
Стыдно признаться, но у меня даже мелькает мысль, что предложение Громова переехать к нему не такое уж и глупое. Во всяком случае, это реально могло бы спасти меня от навязчивого внимания СМИ. У босса во всяком случае жилой комплекс охраняемый, в отличие от моей подранной хрущёвки…
К счастью, эти дурацкие мысли быстро улетучиваются, когда мы подъезжаем к моему дому, и я с облегчением выдыхаю, поняв, что журналистов здесь нет.
