Табу (СИ) - Marian Felis
От слов подруги стало неприятно и больно. Словно я была какой-то дефектной. Неправильной. И Кирилл Витальевич никогда бы в здравом уме не обратил на меня внимание.
— Это не плохо, — опомнилась Лана торопливо. — Наоборот, хорошо. Уверена, твой босс ищет как раз уравновешенную девушку. Которая не светит, — она потрясла полуобнажённой грудью, — прелестями. Таких далеко не все любят, понимаешь? Будем честны, ко мне много мужиков клеится. Но твой Кирюша даже не посмотрел на меня. Думаю, это потому что всё его внимание приковано к тебе. Так что не отчаивайся. Просто расскажи ему всё честно.
— Что рассказать? — опешила.
Света улыбнулась и ласково потрепала меня по щеке.
— Что он тебе нравится, глупая.
— Но он мне не нравится, — упёрлась я.
Подруга тихо хмыкнула и окинула меня внимательным взглядом, от которого щеки, шея и уши моментально покраснели. Она словно видела меня насквозь.
— А что с сайтом знакомств? Нашла кого-нибудь? — блондинка выразительно выгнула брови и недовольно поморщилась. — Понятно, ты его даже не открывала. Тогда стратегия следующая: ты зажимаешь в углу Кирилла, признаешься ему, а если реакции никакой, то моментально переводишь всё в шутку и бежишь знакомиться с нормальными мужиками. Усекла?
Ушла я из кабинета Калашниковой с тяжёлым сердцем и кучей шоколада. Мне стало казаться, что Коршун с самого начала и правда обратил на меня свой взор. Возможно, заинтересовался как в девушке. И всё же сейчас его увлечение явно угасло, принося мне необъяснимую боль.
Сразу же я написала сообщение в рабочем чате Кириллу Витальевичу с просьбой серьёзно поговорить. Рядом с аватаром горел зелёный маячок, однако моё письмо так и оставалось непрочитанным. Я точно знала: он понял суть из превью и не стал открывать моё СМС. С каждой секундой я всё сильнее отчаивалась, а надежда на счастливый исход таяла. Едва дотянула до обеда, чтоб хоть ненадолго отвлечься от дум о наших “недоотношениях”. Пользоваться планом “Б” и искать кого-то другого я не горела желанием.
Мы с Машкой стояли в столовской очереди почти двадцать минут. Подруга размышляла о том, что же вкуснее — греческий салат или винегрет?
— Бери оба, не пожалеешь, — хохотнула подошёдшая Софья Сергеевна, толкнула худощавую Алину локтем и разразилась громким смехом. — Вот я вообще себе ни в чём не отказываю.
— Разберусь сама, — рыкнула недовольно Белова и поджала губы. — Вы лучше Эве что-нибудь посоветуйте, вон бледная вся стоит.
Вся бухгалтерия в лице трёх женщин посмотрели на меня и начали возмущенно ахать, словно и правда заметили нечто странное в моей внешности.
— Действительно, что же случилось, Эвочка? На тебе же совсем лица нет! — Тамара Алексеевна обеспокоенно топталась рядом, разглядывала меня, словно диковинную зверушку, и сочувственно поглаживала по руке. — Неужели с Кирюшенькой поругались?
— Да всё у нас нормально, — слабо запротестовала я. Вечером не удалось поужинать, а с самого утра во рту была только одна шоколадка от Светланы, поэтому силы с каждой минутой простоя в огромной очереди истекали.
И всё же переубеждать нашу зарплатную гвардию я не спешила в надежде, что они накинутся на начальника и как следует отчитают за совершенно безалаберное отношение к девушке. Он должен был понести наказание за открытый игнор.
— Вы ведь не… — Софья Сергеевна перешла на таинственный шёпот и огляделась воровато. — Не расстались же?
Мысленно придушила Коршунова за его идиотский фарс, который он отчаянно отказывался завершать. Мои осторожные попытки завести разговор по пути домой он прерывал на корню и либо переводил тему, либо молчал, как партизан до самого конца.
— Нет-нет, — горячо заверила, размахивая руками, будто ветряная мельница лопастями. Однако коллег это не сильно убедило. Они сочувственно переглянулись, словно понимали, по какой же именно причине Коршун мог меня бросить, и ласково наперебой затархтели:
— Он ещё опомнится!
— Другого найдёшь, намного лучше!
— Я тебя с сыном подруги познакомлю, красавец писаный! Глаз не оторвать! Сразу про Кирюшеньку забудешь!
— Ты вообще с ним встречаешься хоть? — язвительно уточнила Машка и криво ухмыльнулась. — Он даже не поднимается к тебе.
Испуганно оглянулась по сторонам и поняла, что половина столовой внимательно слушают, о чем же мы болтаем. Любопытные взгляды останавливались на мне и оценивающе скользили от макушки до пяток.
Неужели Машка следила? С неё станется. Она была готова на всё ради стоящего мужчины.
— Всё не так, — лепетала неуверенно, хотя и сама не понимала, “как” же и “что” происходило между мной и шефом в данный момент.
Аппетит пропал сразу. Кудахтающие бухгалтера продолжили утешать и обещать пообщаться с начальником совершенно секретно и максимально серьёзно. Так, чтоб никто ничего не узнал. Но скрывать эту информацию от коллег, что находились в кафетерии, было бесполезно.
Все вдруг замерли. И я в том числе, потому что ощутила на клеточном уровне приближение беды.
То ли высшие силы, то ли судьба, то ли чувство голода привели в столовую Кирилла Витальевича. Он непринуждённо встал в конец растянувшейся очереди, почти у самых дверей, достал телефон и стал что-то увлечённо там делать. Сторонний человек мог бы решить, что мужчина работает. Однако по его хищно прищуренному взгляду и нехитрым наблюдениям я понимала, что он играет в гонки.
Софья Сергеевна и Тамара Алексеевна напряглись и нахмурились. Все ожидали хоть каких-то действий по отношению ко мне со стороны начальника. Подтверждающих, что не всё потеряно. И всё же он ничего не предпринимал.
Настало время брать быка за рога.
Пока я собиралась с духом, Кирилл Витальевич вальяжно развалился на стуле около входа и со стороны был похож на ленивого вышибалу в клубе. Бухгалтерская тройка снова переглянулась. Софа уже упёрла руки в массивные бока и грозно уставилась на шефа, но я вовремя опомнилась и решительно бросилась к Коршуну.
В какое-то мгновение наши с ним взгляды встретились. И я наверняка со стороны выглядела весьма воинственно, потому что на расслабленном лице мужчины застыл испуг и непонимание.
Без лишних слов я подскочила к нему, наклонилась и впилась в губы неуверенным поцелуем. Дрожащие пальцы сжали лацкан дорогого пиджака. Зажмурилась, чтоб не наблюдать за собственным позором и переменой эмоций Коршуна.
Время остановилось. В ушах гудело. Я могла слышать собственное сердце и отсчитывать его сбивчивые удары.
Один.
Второй.
Третий.
Мысли спутались в огромный клубок, и из всего хаоса я
