Вкус предательства (СИ) - Саади Селин

Сколько часов сижу в полной темноте не представляю. По кабинету раскидана мебель, стаканы, техника.

Все разгромлено и переломано. Как и я. Плата за то, что убил своего ребенка, а полюбил чужого.

Рядом стоит закупоренная бутылка виски, как напоминание того, что сделал тогда.

Это ж надо было так… А главное ради чего? Ни хрена ведь ни один не получил…

Эта слепая ярость — она убивает. Ты ничего не можешь сделать. И ничего не чувствуешь, когда позволяешь ей выйти.

Телефон с разбитым экраном лежит рядом и какое количество раз я набрал на нем ее новые цифры хрен его знает. Сдерживаю себя, как могу.

Да только на кой черт ей информация? Потоптаться на израненном сердце?!

Я еще не совсем слетел с катушек, хотя…

Мия. Прости, малышка.

Понятно, что Панкратова надолго не задержится, были бы бабки приколочены, то на пару бы полысели с Абрамовым и примерили серый цвет. А так…отпустят.

Но дальше, она еще увидит на что я способен. Статус, деньги и любовь… Получишь все это.

Те ушлепки, кто помогал Абрамову уже найдены и, Макс там здорово пообщался, живого места не оставил.

Осталось совсем немного. А потом, а потом… ничего.

Сука! Такое опустошение как будто душу вынули на хрен. Скрутили сорок раз и засунули обратно.

Не изменял. Я ей не изменял.

Будто это то, что мозг подкидывал все эти годы. Только на все эти мелочи не смотрел, как, блядь, под наркотой какой-то был.

Поверил. Я поверил им.

И это, сука, страшнее.

Мысли хаосом скачут от одного к другому, и нет желания сказать себе, чтобы собрался.

— Босс. — слышу, как Макс стучится в дверь кабинета.

— Тут.

Вяло отзываюсь. Полоска света от коридора на пару секунд освещает помещение. Лица не вижу, но уверен о нервном срыве он наслышан.

— Домой? — задает вопрос несмело. — Как там голубки? — глухо звучит вопрос. — Ваша…ж… Женщина верещала как потерпевшая, а этот мерзавец делает все, что показывает смирение со своей участью. — Скажешь Багрову, что для Абрамова максимальная мера пресечения. На меньшее, я не согласен, хоть погрязну в судах. — Принято. А что с… — За клевету максимум полгода, еще нужно доказать, что это опорочило честь человека, — сколько всего уже передумал и не скажу: — Но Веронику втягивать я не буду, поэтому административка скорее всего и штраф. — рассуждаю вполголоса.

Можно, конечно, притянуть за уши сговор. Однако, есть одна маленькая и очень смышленая девчушка, ради которой мои зверские аппетиты придется поубавить.

— А дальше? — Дальше…вернем ее туда, откуда взяли. — задумчиво отвечаю: — С некими оговорками. Захочет получать деньги, даже и не на моего ребенка, примет условия. А мы будем тщательно следить за их исполнением. Полагаю, ей понравится ее новая работа. — ухмыляясь отсутствующей улыбкой. — Понял. Домой? — повторно задает вопрос. — Не хочу. Ты иди, не жди. — Хорошо. — мешкается чувствую: — Я это…хотел сказать, что…через неделю премьера того шоу в театре.

Киваю головой, знаю. Эта дата слишком прочно зафиксировалась в мозгах.

— Билет нужен?

Встаю с пола, желая раскрыть жалюзи и взглянуть на ночной город.

— Нет, Макс. — глухо отвечаю, делая глубокий вдох. — Но… — Свободен.

Он молча реагирует и уходит, я же прислонившись рукой к холодному стеклу смотрю в никуда, а точнее вниз. Только вижу совершенно другое.

— Артур! — крик доносится из другой комнаты, пока я на кухне пытаюсь привести омлет в потребный вид.

Все сгорело к чертовой матери, а мне так хотелось сделать ей приятное. Она выматывает себя на тренировках и репетициях, и боюсь, что скоро просто свалится.

— Артур! Где мои пуанты?! — громкий нервный голос под шум падающих предметов. — Я не видел, Ник. — надеюсь, что запах гари она не чувствует. — Куда я их…

Голос девушки вдруг оказазывается так близко, что обернувшись в фартуке на голый торс и спортивных брюках вижу ее нахмуренные бровки. А потом, как в замедленной съемке довольный взгляд, полный горячей любви, что сносит с ног.

— Это так мило! — улыбается, шагая ко мне с раскинутыми руками.

Сковорода сама собой оказывается на столешнице, как только коварные пальчики девушки начинают гладить затылок.

— Я приготовил завтрак… — сжимаю ее в объятиях: — Хотелось мне сказать. — Я съем. — говорит она, с теплом смотря в глаза: — Ты не опаздываешь?

Через секунду спохватившись, отстраняется. Но нет. Горелый омлет уезжает еще дальше, а я одним плавным движением усаживаю эту пушинку на столешницу.

— Плевать, когда ты вот так смотришь. — целуя шею, шепот в ухо. — Артур…мы опоздаем… — растекаясь патокой шепчет в ответ. — Без тебя не начнут.

Уверенно глажу идеальную шелковую кожу под кофтой, лаская шею и переходя к губам. Глубокий поцелуй, который с каждой секундой набирает обороты и выводит возбуждение на такие высоты, что я готов буквально ее съесть.

— Хочу тебя. — шепот между поцелуем, оттягивая ее нижнюю губу.

Одно движение и ее юбка на талии. Секунда, и фартук сдернут, а я останавливаю это мгновение, любуясь ее растрепанным возбужденным видом с пеленой вожделения на глазах. Крышу рвет от того, что эта девочка — моя. Резкий рывок и вот я уже слышу тихие стоны, чувствуя коготки на своей спине.

Возвращаюсь в реальность с четким ощущением, что это было не со мной. Будто какая-то другая жизнь, где я был Артуром Ризановым, которого она любила.

Сейчас, я и сам не знаю, кто я и кем останусь. Впрочем, так ли это важно теперь.

Утро встречаю на одиноком диване офиса, заснуть так и не удалось. Но комната со спортивным инвентарем, что не так давно завел себе здесь, помогла хотя бы немного выпустить пар.

Пока кабинет будут приводить в порядок, останется навестить лишь пару человек. А для этого и ехать в разные места не нужно.

— Положите доку… — в кабинет входит секретарша, не думая, что тут есть кто-то.

Ахает, видя обстановку и прикрывает рот ладонями.

— Замените. На все три часа. — чеканю с дивана, вновь играя все контролирующего начальника. — Хо…хорошо, Артур Александрович. — кивает, отправляя обратно сотрудника отдела кадров.

Встаю, время восемь. Поеду к десяти, и надеюсь, что там не будет никакой новой информации, кроме той, что я уже знаю.

— Макс, я выезжаю к Абрамову. Помнишь уговор? — Уже тут, Босс.

Иногда меня удивляет этот малый.

— Зачем в такую рань? — выхожу из кабинета. — Иногда можно многое увидеть, просто наблюдая чуть дольше. — загадочно отвечает.

И я горжусь тем, что в свое время рассмотрел его потенциал и все таки настоял на своем. Тогда против были все, отец, мать, даже те двое, о которых думать желания нет.

— Как знаешь. У Мии все в порядке? — уже садясь в машину спрашиваю.

Я не видел ее со вчерашнего утра, иногда и не настолько пропадал, но рядом, пусть и номинально была ее мать.

Сейчас же только няня.

Так, ладно, вечером поговорим и поймем настроения ребенка. А дальше, что-нибудь придумаю, как объяснить отсутствие Панкратовой.

— Багров тебе не отзвонился? — выруливаю с паркинга офиса. — Я сам набирал, все в порядке. Вам боится звонить, там с разводом затягивается, она против. — Тогда сначала пусть разводит, а потом все остальное. Если для этого нужно ее отпустить, окей. Главное, чтобы я не сорвался и своими руками не убил. — раздумываю с пару секунд: — А дальше уже, дуло пистолета приставишь к ее мозгам, чтобы подписала соглашение без вопросов. Там брачный контракт, мразь будет выделываться до последнего, потому что останется с хреном собачьим.

— Принял, все сделаем, босс. — Скоро буду. — А это… билет… — Макс. — зубы сжимаются: — Не пользуйся моим хорошим отношением. Как видишь, бывает так, что оно резко меняется.

Отключаю телефон, на него не злюсь. Просто самому сложно каждый раз говорить это чертово “нет”. А сказать “да”, значит, что я определенно не пройду мимо нее. Если можно было бы быть зрителем и приковать себя к стулу, чтобы потом ни зайти, ни подождать, тогда пошел бы. А так, уверен, что ноги сами поведут, даже если разум будет вопить против.