Люби в тишине - Аля Морейно
- Вы тогда были не вместе? Ничего себе совпадение…
- Да, кому сказать – не поверят. В общем, Марк решил тут всё переделать, всем программистам дал тестовое задание, почти никто с ним не справился, и он их уволил.
- А ты?
- Я, естественно, справилась, но пыталась уволиться сама. А он не отпустил. Длинная история. В итоге я тут, и мы с ним вместе.
- Круто… Ты смогла его простить? Тебе не больно вспоминать о том, что у вас было раньше?
Хочется спросить, действительно ли Таня – та самая девушка, на которую спорили два мажора, но не решаюсь. Ведь если да, то трудно представить себе степень её великодушия.
- Конечно, больно. Но… Может, я и неправа. Мне кажется, что каждый человек, если он не закоренелый преступник, должен иметь возможность исправить ошибки. В юности мы часто совершаем поступки, о которых потом жалеем и раскаиваемся. Мы поговорили, я поняла, что Марк изменился, повзрослел и жалеет о том, что натворил. Я просто дала ему второй шанс, а он им воспользовался. И теперь мне кажется, что это было очень правильное решение. Мы с ним любим друг друга. Разве ошибки прошлого и старые обиды стоят того, чтобы отказаться от возможности быть с любимым?
- Конечно, если он раскаялся и любит тебя, то да…
Таня всё больше восхищает меня своей внутренней силой и уверенностью в себе. Мне бы так…
Выхожу из офиса в конце рабочего дня и мысленно продумываю планы на вечер. Продукты в холодильнике есть. Заберу Алису из садика, прогуляемся вдвоём или с кем-то из её новых друзей. Сделаем небольшой крюк и зайдём на нашу любимую большую детскую площадку. Сегодня нам некуда торопиться – можно вдоволь там поиграть.
От крыльца поворачиваю направо в сторону метро. Но стоит мне сделать несколько шагов, как натыкаюсь на мужчину. И не просто какого-то постороннего, а на Ковалёва-старшего собственной персоной.
- Здрасьте, – бросаю, растерявшись, и пытаюсь его обойти.
Разве миллионеры разгуливают по улице так просто, без охраны?
- Оля, у меня к тебе есть небольшой разговор. Садись в машину, я подвезу тебя в детский сад, а по дороге мы поговорим. Ты ведь за Алисой сейчас поедешь?
Киваю, подтверждая, что направляюсь в садик. Но он, видимо, понимает это как согласие поехать с ним. А может, такие люди в принципе не принимают отказы. Но Николай Гаврилович берёт меня за локоть и тянет в сторону большого чёрного внедорожника.
Интуиция кричит, что не стоит доверять этому высокомерному человеку. Он опасен! Я его видела лишь однажды, и он разве что не распял меня… У меня нет с ним никаких общих дел. О чём он может со мной говорить? Я предпочитаю все вопросы решать с Валерой и не вмешивать посторонних, даже если они – его родители.
Глава 14
Когда оказываюсь внутри просторного салона шикарного автомобиля, меня захлёстывает паника. Напоминаю себе Танины слова: “И вообще, тебе очень повезло с его семьёй. Они, судя по всему, чудесные люди”, и это меня немного успокаивает.
Почему я так боюсь его? Страх иррационален. Вряд ли он сделает мне что-то плохое, ведь возле входа в здание офиса полно камер. Да и вокруг куча людей, которые видели, что он меня увёз.
Мужчина садится на заднее сидение рядом со мной, и машина трогается с места. Она едет удивительно мягко. Если бы я не смотрела в окно, то, возможно, и не поняла бы, что мы двигаемся.
- Оля, не буду ходить вокруг да около, чтобы не тратить ни своё, ни твоё время, – сразу обращается ко мне Николай Гаврилович. – Ты производишь впечатление разумной девушки…
Он говорит спокойно, возможно, даже приветливо, но мне кажется, что он кричит. Я не верю этой обманчивой доброжелательности. Именно потому, что я, как он выразился, разумная девушка и умею читать между строк. Мне хватило допроса при нашем знакомстве, чтобы понять, что он на самом деле обо мне думает.
Ковалёв тянется к портфелю, что-то достаёт оттуда и протягивает мне. Всё-таки я, видимо, не настолько проницательная, потому что распознать, что у него в руке, умудряюсь не сразу.
- Что это? – смотрю с изумлением то на мужчину, то на протянутый мне конверт.
- Деньги. Можешь открыть и пересчитать, – отвечает сухо и всё так же спокойно и мнимо доброжелательно.
Конверт вовсе не плоский. Я не представляю, о каком порядке суммы может идти речь, но наверняка там не одна тысяча. Зачем он даёт мне эти деньги? Конечно, есть небольшая вероятность, что это деньги для Алисы, все-таки она – его внучка. Но стал бы он приезжать ко мне на работу и давать их вот так, как будто тайком?
Может быть, у меня паранойя, а подвох, который мне во всём мерещится, – всего лишь плод бурной фантазии… Но я начинаю нервничать сильнее и не тороплюсь брать конверт из его рук.
- На что деньги? – переспрашиваю, пытаясь выиграть время, чтобы решить, как поступить.
Смотрю на мужчину в упор. Он расслаблен, если у него и есть какие-то недобрые мысли, то на лице они не отражаются. Я никак не могу понять его истинных намерений. Хочется верить во что-то хорошее, но мои розовые очки разбились ещё четыре года назад… Интуиция сигнализирует: опасность!
- Не на что, а за что, – лаконично отвечает, ничуть не проясняя ситуацию.
- И за что же?
Разговор приобретает всё более неприятный оттенок. Деньги платят за какие-то услуги. А чем я могу быть полезна человеку, у которого есть все и даже больше?
- За то, что вы с Валерой подпишете нотариальное соглашение. Ты передашь ему опеку над Алисой, и она будет жить с ним в нашем доме.
То, что он озвучивает, настолько невероятно, что я сомневаюсь в своём слухе.
- Вы хотите, чтобы я отказалась от своей дочери? – переспрашиваю, чтобы убедиться, что всё правильно поняла.
- Нет, вовсе нет. Я же не чудовище. Понимаю, что ребенку
