Ребенок для Зверя (СИ) - Зайцева Мария

— Он женился на ней? — хмурюсь я, не припоминая ничего по этой теме. Мне кажется, что явно бы кто-то что-то сказал мне, хоть и не общалась с родней… Город небольшой, окружение у нас компактное…

— Нет, — усмехается Азат, — не женился… Просто… Встречались. И она забеременела.

— Но… — я все еще не понимаю, не осознаю ситуацию, — как это? А Рустам?.. И вообще… Как же это?

— Я не знаю всех подробностей, Рахмет не делился, но его отношение к ней было не особенно хорошим… И ее отношение к нему, насколько я понимаю, тоже. Она его шантажировала, угрожая абортом, если не женится… А он хотел детей.

— Ох, Всевышний… — услышанное не укладывается в голове. Моя сестра… Она же такая молоденькая! На  тот момент ей едва исполнилось восемнадцать! — Но… она же не хотела за него замуж…

— Я не знаю все в деталях, сладкая… — еще раз повторяет Азат, кладет руку мне на плечо, тянет на себя… И я, обескураженная свалившейся на голову информацией, покорно позволяю ему это сделать, толком не понимая происходящего. — Но Рахмет был в ярости… И мы говорили с ним про Алию, да. Он решал, жениться ему на ней или нет. И что делать, если она продолжит себя вести так, как вела… И да, я , кажется, поддержал его разговор про пансионат и прочее… Но, сладкая, пойми меня, — тут Азат утыкается мне в шею губами, заставляя вздрогнуть и невольно отклониться, — я не думал так тогда! И сейчас не думаю! И вообще… Я от тебя с ума сходил, какой пансионат? Какие горы? Я от тебя… с ума… сходил…

Он повторяет эти слова между поцелуями, мягкими и невероятно чувственными, в шею, плечо, чуть ниже - в ложбинку груди… И я понимаю, что уже , оказывается, сижу у него на коленях! Когда? Как? Всевышний! Что мне теперь?..

Мои хорошие! Огромное вам спасибо за вашу поддержку в комментах, это бесценно для меня! Я люблю каждую свою книгу, неважно, насколько она "заходит", именно потому никогда не удаляю уже начатую работу, какой бы непопулярной она ни была. Книги - это дети, их вынашиваешь, растишь, переживаешь... Как можно от них отказаться? Как можно не любить? И Зверя моего дикого я тоже люблю и очень надеюсь, что он получит свой кусочек счастья) А я за этим прослежу))))

Глава 38

Пытаюсь остановить, горю вся от его губ, внутри, в сердце, пожар!

Азат опять меня обманул, подобрался так близко, прекрасно зная, что я не могу сопротивляться по-настоящему. Всевышний, кого угодно другого оттолкнула бы, сражаясь, как дикая кошка, а его…

К тому же его слова не дают прийти в себя, не могу до конца их осмыслить, теряюсь…

Он не про меня говорил, не про меня… Он меня любил… Любит… Любит…

Он первый раз мне говорит это с момента нашей новой встречи здесь, в Швеции. И слова проникают под кожу, уже горящую от его поцелуев.

— Я не… Азат… — задыхаясь запахом его кожи, дурманящим, сводящим с ума, все же пытаюсь остановить, но Азат легко преодолевает мое сопротивление, мягко, но настойчиво целуя в шею, ниже, в ложбинку между грудей… Он знает все мои слабые места, знает, от чего я воспламеняюсь, горю…

— Сладкая… Такая сладкая… С ума сводишь… Все время… Пожалуйста… Ни о ком не думал, никого не хотел все это время…

Его слова бьют прицельно в сердце теперь. Он ни о ком не думал… У него никого не было? Год? Да? Он же говорил… А я не верила. А теперь… Верю…

Азат не мог заставить меня подчиниться, когда был Зверем, жестоким и настойчивым. Но сейчас я покоряюсь ласке. И тону в его объятиях, ощущая себя полностью так же, как в наш первый раз, в пещере, где не было Зверя. А был мой мужчина, мой защитник, тот, кто всегда утешит, всегда поддержит…

Диван под под моей спиной мягкий, я утопаю в нем, цепляюсь за крепкие руки Азата, в попытке обрести хоть сколько-нибудь устойчивое положение, хоть немного прийти в себя, осознать…

— Красивая моя… — шепчет он мне на нашем родном языке, — жамали…

Его голос звучит, словно чарующая песня, сладко и завораживающе.

А руки скользят, мягко-мягко, осторожно… Но так умело, что спустя пару мгновений оказываюсь перед ним в одном белье. Ужасное платье подарила мне Лаура! Предательское! Расстегивается одной только молнией сбоку!

Азат на мгновение замирает, жадно разглядывая меня, и это так стыдно! Пытаюсь закрыться, но он не пускает, разводит руки по сторонам, наклоняется, жарко дыша в губы:

— Моя сладкая, моя, моя…

Не дает мне ответить, целует, уже грубее, яростнее, но все равно осторожно, словно сдерживает рвущегося на волю зверя.

Я отвечаю. И обнимаю. И умираю от наслаждения, от давно, казалось бы, и навсегда забытого ощущения мужской тяжести на себе, от сладкого отречения самой себя, от того, что без остатка, до дна, только ему… Это гибельное чувство, оно меня когда-то чуть не убило. И сейчас я понимаю, насколько опасно его возвращение. Но сделать ничего не могу больше, лечу на огонек с отчаянной храбростью мотылька-однодневки.

Запах его тела, тихий шепот, обжигающие прикосновения кожи, все это меня плавит, заставляя подчиняться, теряя себя совершенно. Я уже пропала в его руках. Я не вернусь, Всевышний…

Он внимателен, по-своему нежен, он осторожен со мной, словно с хрупкой веткой, которую так легко сломать грубыми пальцами… И я гнусь в его руках, как эта ветка, отвечаю на каждый поцелуй, на каждое движение, становящиеся все сильнее, все острее, пока, наконец, не разбиваюсь все-таки.

Но это сладкая гибель, долгожданно отключающая сознание. В забытьи ощущаю, как Азат целует меня, ускоряясь и шепча бесконечные горячие слова на нашем родном языке. Они словно песнь древних поэтов звучат, ритмично и завораживающе, окончательно погружая меня в транс безвременья.

Спусят бесконечное количество тягучих  минут, прихожу в себя, лежа на его груди, слушая мерный, тяжелый стук сердца, и понимаю, что не способна больше мыслить. Не способна думать ни о чем. Хочется закрыть глаза и просто побыть в этом мгновении, сладком мгновении моего падения. Моей маленькой гибели. И я эгоистично позволяю себе это.

— Поехали ко мне, сладкая, — шепчет Азат, перебирая мои короткие волосы в пальцах, — здесь тебе не место.

— Куда к тебе? — голос мой, мягкий и ленивый, так не похож на обычный, холодно-сдержанный, сама себе удивляюсь.

— В дом… Я же говорил, что купил тебе дом… В прошлый раз вез туда. Не довез.

Дом. Для меня и Адама. Он предлагал же.

Реальность обрушивается на мою бедную голову дикой, сметающей все сладкие мгновения , волной.

Я привстаю, ощущая неожиданно себя ужасно развратной, пошлой. Он же уверен, что я замужем. Что у меня все это время другой мужчина… И сейчас, когда так легко удалось уложить меня в кровать, только уверяется еще больше в этом!

И как мне теперь сказать ему, что я не замужем? Всевышний, а как мне про сына сказать???

И как он вообще может мне такое предлагать, замужней, по его мнению, женщине? Хотя, спать со мной он может, ничего ему не мешает… И мне, как выясняется, тоже…

— А что я буду делать в этом доме? — голос мой теряет мягкость, становясь привычно спокойным.

Я уже знаю, что он скажет. Но хочу послушать. Лишний раз ковырнуть все, чтоб запомнить и больше ничего подобного не совершать.

— Как что? — удивленно настораживается он, — жить… Или ты… — тут Азат садится, удерживая меня, уже трусливо отпрянувшую в сторону, за локоть, тянет на себя, — ты собираешься возвращаться… к мужу? После всего, что тут было?

Я замираю, не зная,  что ответить. Сейчас  тот самый момент, когда надо признаться, надо! Я собираюсь с духом, чтоб это сделать…

А Азат, гневно сузив глаза, неожиданно отталкивает меня, да так сильно, что не могу устоять на ногах, падаю на колени, неловко прикрываюсь руками:

— То есть… Я перед тобой наизнанку вывернулся, а ты… Для тебя это что? Просто так все? Приключение? Да?

Я ошеломленно молчу, понимая, что он опять себе все уже придумал… Я и полслова не успела сказать, а он обвиняет!