Сейчас или никогда (СИ) - Май Алена

«Надо собраться и говорить четко и с расстановкой», — подумала я, и из моих мыслей меня вытянул звук проворачивающегося ключа.

***

— Какие люди!

Давид сидел, развалившись, на диване в центре гостиной, в полной темноте. На журнальном столике стояла начатая бутылка виски. Стаканов не было, и Карина предположила, что он пьет ее прямо из горла. «Какая мерзость», — пронеслось в её голове. Она испытывала истинное отвращение. Глядя на него сейчас, она совершенно не понимала, как она могла прожить с этим человеком восемь лет.

— Давид, что ты здесь делаешь? Мы же вроде всё решили.

— Да-да. Конечно, — он встал, чуть пошатываясь. — Я вот всё думал, почему ты так быстро согласилась на развод? А оно вон оно что.

Он махнул рукой в сторону Саши, что стоял чуть позади, наблюдая за происходящим, но не встревая.

— Давид, не неси чушь. Иди домой и проспись.

— А ты мне не указывай, что мне делать! — он подался вперед, но Саша быстро встал между ними, закрывая собой Карину. — А ты что? Защитник нашелся? Это моя жена, отойди.

Саша не говорил ни слова, сдерживая порывы Давида приблизиться к Карине. Её охватила паника, нехорошее предчувствие. Карина боялась пошевелиться, будто стоит сделать шаг и пол под ней расколется и она упадет в пропасть.

— Собрала свои вещички, и сразу побежала искать себе нового…

— Давид, что ты несешь?! Это мне говоришь ты? — Карина осмелела, и сразу же пожалела о своих словах.

— Я всё еще твой муж! И пока ты ведешь себя, как шлюха…

Хлопок. Карина залепила Давиду пощечину, не давая отчета своим действиям. Как мог он называть её шлюхой, после всего того, что он заставил её пережить.

Лицо Давида помрачнело, было видно, как глаза чуть не наливаются желанием ответить, но присутствие Саши отлично сдерживало в нем необдуманные порывы.

— Пусть он отсюда уйдет, — он исподлобья смотрел то на Сашу, то на Карину. — Я сказал, пусть валит из моей квартиры!

Саша не выдержал. Он схватил того за шиворот и поволок к выходу. Тому было трудно сопротивляться.

— Отпусти меня, ты! — Давид попытался вырваться и врезать ему кулаком, но промахнулся, был слишком пьян. Саша перехватил его руку и завел за спину.

— Прекратите, что вы творите? — Карина отскочила, чтобы не попасть под руку парням. Она не могла моргнуть, сердце бешено колотилось, на глаза наворачивались слезы.

Она еще никогда не наблюдала драку… за нее. Или не за неё. Она не понимала, что нужно Давиду, что привело его сюда. Он сам предложил расстаться, завел любовницу, а теперь приходит сюда так, будто это она во всем виновата. Он ревновал, или чувство собственничества не давало ему покоя?

Саша все же вытолкал Давида в коридор, захлопнув за Давидом дверь. Тот еще какое-то время стучался в неё со всей дури, выкрикивая проклятия, требуя впустить его, пока не вышел сосед и не попросил его уйти.

— Это моя квартира! Иди отсюда, — доносилось из-за двери.

Карина металась из угла в угол, её трясло от нервов и неспособности что-либо сделать, и как-то это остановить. Саша подошел к ней, пытаясь утешить, но она оттолкнула его.

— Не сейчас. Я слишком взвинчена.

— Я понял.

Не сказав больше ни слова, Саша развернулся и сам вышел следом за дверь. Стало слишком тихо. Карину это напрягло еще больше. На глаза попалась та самая бутылка виски, оставленная Давидом. Она резво приложилась к ней, закашлялась.

— Какая гадость, — отплевавшись, она вылила остатки в раковину.

Саши долго не было. Она стала переживать еще больше.

Он ушел? Они дерутся? Он вернется? Или вернется Давид?

Она не сомневалась в силе Саши, но эта тишина и неизвестность давили на нее слишком сильно. В суматохе она даже не заметила, что квартира обрела совсем другой вид. Пятен на диване больше не было, песка тоже, вокруг царила чистота и порядок. Она поняла, что пока они были на за городом, Саша как-то организовал всё это. На душе стало тепло и еще более волнительно от его отсутствия. Свернувшись калачиком на диване, она заплакала, больше не было сил сдерживаться, как и не было сил думать о том, что происходит за дверью.

***

Мой муж не заставил себя долго ждать. Вошел в дверь с очень серьезным лицом, что я, как обычно, не знала с чего начать. Но я сама просила разговора. Я взяла всю свою волю в кулак, пока Саша раздевался.

— Кофе хочешь?

— Можно.

Я налила нам по чашке и поставила дымящийся напиток на стол. За окном сгустились тучи, кухню заволокло темнотой, но рука не дрогнула включить свет, будто это нарушит атмосферу. В полутьме, в тишине было что-то гнетущее, как и тема нашего разговора.

— Саш…

— Погоди, — он перебил, но не смотрел. Крепко сжал ладонями кружку, грея руки. — Дай я первый скажу.

От напряжения по спине пробежали мурашки. Он всегда начинал говорить первый, я же боялась снова впасть в ступор.

— Я вчера вел себя некрасиво. Не подумал о том, что ты устала. Просто… Я так скучал по тебе. Ждал, когда ты приедешь. Думал отдохнешь от нас, вернешься с новыми силами, но увидел, что ничего не изменилось. Меня это дико разозлило. Алин, я просто не знаю, что делать. Да, я вспыльчивый, я ругаюсь на тебя, говорю с тобой грубо, но я тоже устаю. Пойми и ты меня. Я возвращаюсь в том, где меня не ждут. Ты не ждешь, — у мужа сбивалось дыхание, но он говорил быстро, будто боялся не успеть сказать всё. — Ты ушла в себя, оставила меня. Я очень часто закрываю глаза на твое ко мне отношение, но нервы не железные. Я срываюсь. Мне правда стыдно. Прости меня. Я не хочу, чтобы наша семья распалась. Я хочу и дальше жить с тобой. Но любить тебя иногда так сложно, Алин.

Он поднял на меня свои карие глаза, в которых, казалось, наворачиваются слезы. Голос у него срывался, руки тряслись. Я завороженно смотрела на него, боясь даже моргнуть, спугнуть, ляпнуть что-то невпопад.

— Алин, не молчи. Меня это пугает.

Я посмотрела под стол туда, где были мои руки, прокрутила еще раз обручальное кольцо, не могла подобрать слова. Его исповедь тронула меня до глубины души. Было очень страшно говорить.

— Я поняла тебя, — слова застревали в горле, но я продолжила. — Я и правда отстранилась. Это не из-за тебя. Я такая. Я не справляюсь ни со своими эмоциями, ни со своей жизнью.

— Давай что-то делать с этим. Если тебе нужны деньги… на психолога, или надо еще раз уехать. Скажи.

— Я не знаю. Я правда не знаю. Понимаешь… — на глазах навернулись слезы. — Я чувствую себя такой… одинокой. Ты постоянно на работе, вечером ты всё время ругаешься на меня, Вероника не слушается, работа эта еще моя… Бесит. Всё бесит, понимаешь?!

Я сорвалась на крик, и сразу пожалела об этом. Стало невыносимо сдерживать поток слёз. Они градом посыпались из глаз. Лицо мужа расплывалось, и я не могла видеть его реакцию на мои слова. Но он молчал, и я продолжила.

— Я понимаю, что я не одна. У меня есть семья, друзья, наши родители. Но это всё как будто не то. Я как будто не в своем теле и не в своей жизни. Я ощущаю себя… в клетке. В которую сама себя посадила.

— Но ведь раньше всё было нормально. Что изменилось?

— Всё изменилось! Я изменилась, ты. Нас теперь не двое. Я не справляюсь ни как жена, ни как мать.

— Алин, ты очень хорошая мать. И ты нам очень нужна.

— Ага. Только жена всё равно не очень, да?

— Да нормальная ты жена! — Саша сел рядом, обнимая меня за плечи.

— Поэтому ты всё время ко мне придираешься?

— Я не знаю. Я сам запутался, — она отстранился, опустил локти на стол, запустил пальцы в волосы.

Я вытирала слёзы рукавом, нос забило и было тяжело дышать.

— Мы совсем не проводим время вдвоем.

— Ты сама не хотела отдавать Веронику моей маме.

— Ты не понимаешь, она была слишком маленькой, а твоя мама… кормит её… не очень полезно.

— Вот видишь. Мы можем решить этот вопрос, но ты не хочешь. Ты делаешь меня виноватым в том, что у меня такая мать!

— Ох… — я тяжело вздохнула, успокаиваясь.