Между - Лавли Рос
А вот мое желание утолить нашу с Димитрием похоть остается.
– Трахни меня, – прошу его. – Умоляю, просто трахни меня. Я больше не могу…
Я ласкаю его член. Хочу приблизиться губами, но он не дает. Вместо этого Димитрий опрокидывает меня на спину на диване. Он надвигается сверху и уверенно разводит мои ноги в стороны. Вклинивается между ними, напирая крепким мускулистым телом. Это чистый кайф – оказаться под таким.
Меня ведет и выкручивает. Я помогаю ему избавиться от футболки и от своей одежды. Мы так торопимся, что мешаем друг другу. Наши пальцы запутываются и даже оставляют царапины. Как метки обоюдного сумасшествия.
– Выгнись, – командует Димитрий. – Ну же, котенок, сильнее. Раскройся для меня.
Котенок?
Я, наверное, ослышалась.
Я встряхиваю головой и через секунду забываю обо всем. Димитрий касается меня там языком. Он лижет меня и помогает себе пальцами. Он предательски быстро находит нужную точку и запускает по моему телу чистый ток. Его влажный горячий язык, толчки и поглаживания… так много и так мало одновременно. Я ерзаю и сама наталкиваюсь, желая почувствовать его пальцы глубже.
– Нет, – шепчу, когда понимаю, что прелюдия затянулась. – Не пальцами, нет…
– Засадить тебе по-настоящему? – грубо бросает он.
– Да, да.
Я уже в тумане, почти что на грани, и больше всего хочу, чтобы меня столкнули с нее. Дали свалиться в сладкую невесомость, по которой изнывает все мое тело.
– Димитрий, – зову его, – пожалуйста…
– Димитрий, – повторяет он с рычанием, и это звучит так, словно он сплевывает вязкую слюну. – Иди сюда.
С этими словами он садится и хватает меня за запястье. Вытягивает за собой, перебрасываю одну мою ногу через свои бедра. Я вижу, как его крепкая широкая ладонь проходит по стволу.
– Сядь на меня, – приказывает он. – Давай сама.
Я так и делаю.
Даю ему полный доступ. Я чуть приподнимаюсь и надеваюсь на него с жалобным всхлипом. У него такой большой, особенно в такой позе. Я зажмуриваюсь и стараюсь расслабиться. Стараюсь дать ему ту глубину, которую он хочет. А он схватывает мою талию с двух сторон и размашисто толкается. Вбивается в меня до упора, вынуждая царапнуть до крови его грудь.
– Тс-с-с, – шиплю бессвязно и кусаю губы, снова царапаю его, теперь пальцы, которые впиваются в мое тело и заставляют снова и снова принимать его.
Он взвинчивает темп, наталкивая на себя с таким остервенением, что я чувствую себя дыркой. Просто дыркой, в которую он вот-вот изольется.
Грубый, дикий секс.
Без примесей.
Только механика, запах наших разогретых тел и пошлые звуки.
Только…
Боже!
Я вскрикиваю и падаю в бездну оргазма первой. Меня бьет мелкой дрожью, я пропадаю на несколько мгновений, испытывая нереальные ощущения. Волна за волной накатывают, оглушая и донося сквозь глухие толщи невыносимого удовольствия движения Димитрия. Я целую его в плечо, потом прикусываю и чувствую, как он кончает.
С его губ слетает мат. А его ладонь накрывает мою макушку. Он собирает мои влажные волосы, запутываясь в них, и прижимает мое лицо к своей груди. Она ходит ходуном, да и я никак не могу успокоить дыхание. Я трусь о его мускулы и собираю пальцами капельки пота с его кожи.
– Мне так хорошо с тобой, – признаюсь и чуть отстраняюсь, когда улавливаю, что могу видеть по сторонам.
Вещи перестают расплываться.
Я вижу свои пальцы, которые лежат на груди Димитрия. Прямо над черной татуировкой.
Стоп.
Но у Димитрия нет тату.
Я встряхиваю головой и приглядываюсь снова.
Но становится только хуже.
Я ведь знаю эту татуировку.
Витиеватый шрифт выводит мое имя.
АЛЛА.
Татуировку с моим именем Клим набил на мое двадцатилетие.
Глава 21
Я судорожно хватаю воздух губами. Боюсь поверить в то, что уже почти осознала.
Передо мной Клим?
И всё это время…
Я была с ним? Трахалась с ним?!
Голова кружится, я закрываю лицо ладонями и пытаюсь отключить все чувства. Не хочу чувствовать его рядом с собой! Его горячее тело и широкие ладони, которые по-прежнему по-хозяйски сдавливают мою талию. Он не смущается и ничего не говорит, продолжает держать меня и даже не пытается отстраниться.
Я снова смотрю на него, надеясь, что ужасный морок рассеется. Я так хочу увидеть перед собой Димитрия!
Но нет…
Это не он.
Я со всего маху бью Клима в грудь и соскальзываю в сторону. Он жестко перехватывает мое тело и не дает соскользнуть с себя. Наоборот, он сдавливает ладонью мой подбородок и дергает к себе. Я оказываюсь с ним лицом к лицу. Чувствую, как его густой выдох касается скул.
– Отпусти меня, – шепчу, хотя хочу кричать.
Но голоса нет.
И сил тоже.
– Тебе было хорошо со мной, – нажимает он уверенным голосом. – Ты дрожала… Только что.
– Я не знала, что это ты!
Я снова взмахиваю ладонью. По его щеке не попадаю, а только делаю хуже. Инерция замаха несет меня вперед, и я падаю на грудь Клима. Я кусаю его, не раздумывая, просто выплескиваю свою ярость на его тело. Делаю ему так больно, как только могу.
– Блядь! – шумит Клим.
Его крепкая ладонь запутывается в моих волосах. Я жду, что он сейчас сорвется и дернет со всей силой. Но это не происходит. Клим замирает, а еще через мгновение я ощущаю, как каменеет его тело.
– Отпусти, – приказываю снова, понимая, что сейчас может выйти освободиться.
И мне кто-то помогает…
Я совершенно теряюсь и даже решаю, что меня мучает галлюцинация. Я так ярко чувствую мужские ладони, которые ложатся на мои плечи. Они реальные, настоящие, теплые… Я запрокидываю голову и вижу кого-то из охраны Димитрия. Для меня они все безымянные, но лица некоторых я все-таки запомнила.
Я зажмуриваюсь на секунду и снова открываю глаза. Мужчина не исчезает. Он действует: стаскивает меня с Клима и перекидывает на другую сторону дивана. Он останавливается рядом со мной, закрывая от Клима, от которого явно ждет неприятностей.
Следом гремят тяжелые мужские ботинки. Комната вдруг наполняется агрессивными звуками: выкриками, угрозами, стуком.
– Без фокусов, мать твою! – шумит поставленный баритон. – Руки! Чтобы я их видел!
Клима скручивают и бросают на пол лицом вниз. Я вздрагиваю и поправляю одежду, пытаясь укрыться.
– Алла, – до меня доносится знакомый голос.
Я поднимаю лицо и вижу, как Димитрий пересекает комнату. Он направляется ко мне, прихрамывая. Ему все-таки досталось в том ужасном доме с похитителями. На лице тоже горят свежие ссадины.
Но все это глупости…
Главное, что он здесь!
Он
