Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова
Мысли о возвращении Бориса я даже не допускала. Шестым чувством ощущала, что мужчина этой ночью будет спать далеко от меня. Ему не хватит смелости и гордости, чтобы признать свою ошибку сейчас.
Мы со свекровью сидели в гостиной перед плазменным телевизором, где крутилась не весть какая серия турецкого сериала, уплетали клубничное мороженое и здорово болтали как две старые добрые приятельницы.
Наверное, наши отношения все больше и больше походили на отношения мамы и дочки. Происходящее только сильнее сближало нас, переплетало наши судьбы и делало истории похожими одну на другую.
– Что будет после развода? – как бы между делом я вкинула в наш диалог вопрос, который не отпускал меня ни на секунду.
– Не знаю, – Галина Яковлевна как будто заготовила ответ заранее и дала его, стоило вопросу сорваться с моих губ. – Но жизнь не кончится, это точно.
– Он настроен отсудить у Вас всё и даже больше.
– А кто ему позволит? – женщина самодовольно хмыкнула и отхлебнула из горла маленькой бутылки крепкий алкоголь. – Не он один за время нашего брака обзавелся полезными связями.
– Будете судиться с ним?
Мне не хотелось, чтобы эта история любви заканчивалась так: громким скандалом и чередой судов, которые будут мусолить в прессе до изнеможения.
Возможно, мои свекры не были примером идеальной любви. За десять лет, что я была знакома с Миролюбовыми, вряд ли можно припомнить и с десяток романтичных случаев с участием этой парочки.
Однако их семья была настоящим образцом для подражания. По крайней мере, так казалось со стороны.
Вдвоем они становились лучше, поддерживали друг друга и достигали новые высоты. Они были отличными партнерами по жизни, товарищами, поддержкой и опорой.
Кто бы мог подумать, что за красивой картинкой скрываются такие проблемы…
– Я не хочу оставить мужа с голой задницей, – немного поразмыслив, Галина Яковлевна добавила. – Впрочем, хочу, но не буду так делать. Да и у меня не выйдет, все-таки он тоже не последний человек в этой стране. Я не позволю ему оставить себя ни с чем. У меня останется приличное состояние, хороший капитал, часть семейного бизнеса.
– А холдинг? За него Вы будете бороться? Григорий Борисович хочет отсудить у Вас долю и отдать ее нам с Борисом. Точнее нашему ребенку…
– Так он в курсе о внуке? – я невольно сморщилась от воспоминаний о том случае, когда Григорий Борисович узнал о пополнении в нашей семье. – И этот подлец не удосужился поставить меня в известность! Да я как узнала, все еще на седьмом небе от счастья!
– Мне кажется, Борис сказал ему о ребенке только чтобы получить часть внимания. Чтобы отец больше думал о нем, а не о втором сыне. Как будто хотел причислить ребенка к одному из его достижений. А для Григория Борисовича внук и вовсе не радостное событие в семье, а наследник и возможность передачи бизнеса по линии Миролюбовых!
– Вот уж кто точно расстроится, когда узнает, чей род ты продолжаешь…
Я хмыкнула, хоть фраза и прозвучала несколько обидно.
– После того, как правда будет раскрыта, он через суды оставит меня с голой задницей…
– Ага, так я ему и позволю! Не бойся, Оль, ты не одна.
– Спасибо Вам за поддержку, – я прильнула к свекрови с объятиями, чтобы почувствовать материнское тепло, исходящее от нее.
Я очень переживала за Галину Яковлевну и Григория Борисовича. Как будто разводились мои собственные родители.
Конечно, я была на стороне свекрови из-за женской солидарности и обыкновенного здравого смысла. Мне хотелось, чтобы свекр получил по заслугам за свои неверность и обман.
Галина Яковлевна заслуживала честного отношения к себе, заслуживала счастья и той жизни, которая даст ей возможность раскрыться как женщине и как личности.
Но где-то в глубине души сидящая во мне маленькая девочка, которую растили на сказках о прекрасных принцах и принцессах и рассказах о «долго и счастливо» надеялась, что никакого развода не будет.
Какая-то часть меня все еще смотрела на мир сквозь призму розовых очков и надеялась, что это лишь страшный сон, который скоро кончится. Что одним утром я открою глаза, и пойму, что не было никакой Марины, не было Корнева, не было моей беременности и второй семьи моего свекра в Италии.
Вот только почему-то это самое одно прекрасное утро никак не хотело наступать.
Глава 10
– Доброе утро, Настя. – не отрываясь от телефона, где вела переписку с одним из бизнес-партнеров холдинга, я поздоровалась со своей ассистенткой и, не глядя, прошла мимо нее.
– Ольга Владимировна!
Голос девушки прозвучал особенно встревоженно, и я интуитивно подняла на нее глаза.
Настя едва не плакала. Девушку трясло изнутри какой-то необъяснимой дрожью. Всеми силами она старалась сохранять спокойствие, но на накрашенных длинных ресницах висели слезинки.
Позабыв о деловой переписке, я подлетела к помощнице, на ходу скидывая с себя шубу.
– Настюша, что случилось? – девушка уткнулась носом мне в грудь и громко всхлипнула.
– Там… В Вашем кабинете… Какой-то мужчина! Он говорит, что теперь будет начальником! Что происходит?
С ужасом заглянув в собственный кабинет через стеклянную дверь, я обнаружила, что на нас и впрямь в упор смотрит мужчина лет тридцати.
Я не встречалась с ним раньше и не могла припомнить по фотографиям. Однако он напоминал кого-то, явно знакомого мне.
Мужчина был красив по общепринятым меркам: греческий профиль с ровным носом, волевой подбородок, пронзительные голубые глаза и брутальная небритость.
Он тянул по меньшей мере на героя женских романов.
В классическом черном костюме и белоснежной рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц, он излучал уверенность. Однако энергия эта была какой-то недоброй.
– Кто это такой?
– Я не знаю! Он ничего не объяснил мне! Заперся в кабинете и сказал, что будет разговаривать только с Вами. Я уже вызвала охрану, но пришли Вы.
– Не нужно охраны, – мужчина, до этого наблюдавший за нами через стеклянную дверь, соизволил отпереть замок и выйти в приемную.
В нос сразу же ударил навязчивый аромат кардамона, а слух резануло от итальянского акцента…
– Я не настроен враждебно, поверьте. Напротив. Я пришел с миром и благими намерениями.
– И каковы же Ваши намерения, Рафаэль?
Красивые чувственные губы мужчины сложились в наглой улыбке, обнажающей ряд белоснежных зубов. Он будто бы даже обрадовался, что я без представления узнала в нем внебрачного сына своего свекра.
Настя всхлипывала где-то за моей спиной, наверняка не понимая, что происходит в приемной.
– Ольга, как приятно, когда ты еще не представился, а тебя уже
