Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса - Элли Шарм
Но стоит Волкову опустить глаза ниже, как его взгляд замирает на укутанную в полотенце кремового цвета живность в моих руках. Выражение лица Димы меняется. Левая бровь мужчины удивлённо ползет вверх.
– Что за безобразный пес?
Пес?!
Вопрос звучит настолько смешно и нелепо, что, как не стараюсь, не могу сдержать улыбку на губах.
продолжение от 27.08
Настроение Волкова меняется со скоростью звука. Он пристально смотрит на мои губы, а затем, резко отведя взгляд, награждает белозубой улыбкой.
– Так, и кто у нас там?
С облегчением понимаю, что не улавливаю в его голосе ни нот злости, ни даже тени раздражения. Хозяин квартиры нажимает на скрытую от глаз панель в стене, и потолок коридора равномерно заливает яркий свет по всему периметру помещения.
Делаю поспешный шаг вперед, умоляюще вглядываясь в зеленые глаза Димы.
– Только не сердитесь, пожалуйста. Это не нарочно, – тараторю, убирая с головы животного уголок светлого полотенца, демонстрируя мохнатую полосатую мордашку, на которой, словно две черные бусинки, горят живые любопытнее глазенки. – Он как-то забрался в мой рюкзак и приехал с нами.
Дима откидывает голову, разражаясь смехом, да таким заразительным, что просто нет сил, чтобы сдержать улыбку. От его реакции сразу будто от сердца отлегло. Все еще посмеиваясь, Дима ловко скидывает кроссовки и, подхватив пакеты, направляется в сторону кухни.
– Ну, что, Аленушка? Пойдем, познакомишь с гостем.
Мне ничего не остаётся, как последовать за Волковым. Не проходит и минуты, как Дима удивлённо оборачивается, не обращая внимания на притихшего крошку-енота на моих руках.
– А чем это так вкусно пахнет?
– Я борщ приготовила, - лепечу, впервые подумав о том, что вдруг Волкову не понравится, что гостья так беспардонно хозяйничает в его отсутствие. – Просто вы говорили, что любите его.
Дима смотрит так, как будто я только что призналась в том, что умею проходить сквозь стены.
– Серьезно?
–Угу, - машинально сильнее прижимаю к груди енота и мохнатое чудо, пискнув, принимаемся копошиться, пытаясь выбраться из махрового полотенца.
Не обращая внимания на суету, созданную енотом вокруг меня, Волков ставит пакеты на кухонный островок, а затем направляется к плите. Подняв крышку кастрюльки, Дима, громко присвистнув, шумно вдыхает аромат борща.
– Вот это да-аа! Милая, так и привыкнуть же можно!
Оборачивается ко мне, награждая за старания искренней и такой доброй улыбкой, что я не удерживаю в руках нетерпеливо изворачивающегося енота. Животное, шмякнувшись на пол, тут же несется к одному из пакетов, что остались возле стола на полу.
А у меня все звучит в ушах, словно эхо: милая, милая…
– А, ну, стой, малец! - совершенно серьезно обращается к еноту Волков. – Глянь, прыткий какой.
Не смотря на громкий голос Димы, животное совершенно не пугается. Должно быть, зверька, почувствовавшего за день благодаря мне безопасность, уже и не так просто спугнуть. Маленький чертенок явно чувствует себя, как дома! Смотрю на енота будто впервые, пытаясь представить, каким его видит Волков: симпатичный, пушистый для своего возраста, с длинным полосатым хвостом. Темные лапки с длинными пальцами нагло шуршат по пакету, пока енот пытается заглянуть внутрь.
На милой мордочке ходит ходуном влажный блестящий нос. Хмыкнув, Дима поднимает пакет вверх, стряхивая енота, будто незначительную помеху. Того, похоже совсем не смущает такое пренебрежительное отношение со стороны хозяина квартиры. Енот настойчиво тянет за штанину брюк, но мужчина, не обращая внимания на попытки зверька взобраться по его ноге, словно фокусник вынимает из огромного бумажного пакета шикарный букет цветов, перевязанный белой атласной лентой.
Пиновидные розы, сочная зелень, гортензии - все вместе это просто какой-то рай для глаз! Дима протягивает мне ароматные цветы, чем окончательно покоряет мое трепещущее от восторга сердце.
– Это тебе, красавица.
Не могу сдвинуться с места, разглядывая широко раскрытыми глазами волшебную композицию. Приоткрываю губы, но уже через секунду прижимаю ко рту ладонь.
Никто никогда не дарил мне цветов.
Никогда.
Дима неловко ведет ладонью по затылку, вглядываясь в мое раскрасневшееся от удовольствия и смущения лицо. Опускаю взгляд и, словно очарованная, смотрю на сильные, исписанные реками вен мужские руки, которые держат первый в моей жизни букет.
– Не знаю, какие тебе нравятся. Эти розовые… ну, я и подумал…
– Они чудесные! – выходит чересчур эмоционально, и я неловко замолкаю, опуская глаза, пряча за длинными ресницами чувства. – Спасибо…Дима. Спохватившись, принимаю из его рук букет и тут же подношу к лицу, вдыхая нежный изысканный аромат.
- А тебе идет моя рубашка, – на секунду Волков ставит меря в тупик своими словами. Зеленые глаза ярко горят, путешествуя по моему обнажившемуся плечу и миллиард искр подсвечиваются в них, когда он останавливается взглядом на хорошо выраженных ключицах.
- Я постирала сарафан, - оправдываюсь, чувствуя себя так, будто облили кипятком. - Ой, он, наверное, высох! Сейчас я… - делаю шаг назад, готовая броситься в спальню, но не успеваю.
Дима обхватывает мой подбородок пальцами, заставляя замереть на месте и слегка приблизившись к лицу, обжигает горячим дыханием губы.
– Не надо, малышка…
Бархатный баритон ласкает слух, заставляя сердце неровно биться, а затем следует поцелуй в заалевшую щеку. Так нежно, так приятно…
– Не отталкивай меня, маленькая моя, – шепчет, скользя губами по бешено бьющейся венке на моей шее.
Сердце стучит, как сумасшедшее, и я понимаю: все, чего мне хочется – это позволить делать с собой все, что ему вздумается. На этом Дима не останавливается, а буквально обрушивает шквал из поцелуев на чувствительную кожу моей шеи. Она горит огнём от прикосновений грубой однодневной щетины на его скулах.
– Ты даже не представляешь, насколько я по тебе соскучился, Аленушка, –
