Жена напрокат - Надежда Мельникова
— А почему тебя тритон в больницу привёз? — резко спрашивает Фёдор.
Ребята притащили мне огромный букет ромашек, пакет яблок и пачку сока. А ещё мама Фёдора напекла пирожков. Мне ничего из этого нельзя, но я приняла с благодарностью.
— Почему меня привез босс? — переспрашиваю саму себя.
— Ну да, обычно в таких случаях звонят в скорую, а не своему боссу, — поддакивает Федин кореш.
Вот же клещи. Присосались на мою голову. Ну какая вам разница? А всё потому, что медсестра поинтересовалась, когда снова придёт Герман Игоревич. Влюбилась, что ли? Ещё одна.
— Ну, он как раз ехал мимо моего дома, — растягиваю слова, сочиняя на ходу, — и в этот момент у меня случился приступ наиболее острой боли, а с кем я разговариваю чаще всего? Правильно, со своим боссом. И вот, прежде чем потерять сознание, я проползла всю прихожую и смогла нажать зелёную трубочку на мобильном. Последний вызов был Белозерскому, потому роль спасителя досталась именно ему. Я прохрипела, что умираю, и он приехал.
— Не похоже на нашего сурового босса. Помню, когда я сломал ногу у входа в офис, он попросил охранников разобраться. Даже не спустился. Отдал указания. А тут сам приехал.
Сглатываю. Это вы ещё не знаете, что он меня на руках нёс. Пожимаю плечами, кусаю губы. Сую руку под одеяло и поворачиваю своё помолвочное кольцо камнем вниз.
— А мы уже стали прикалываться, что у Аньки роман с боссом, — смеётся Ирка, её поддерживают другие девочки.
Я тоже смеюсь. Громко и наигранно. Я уже потихоньку хожу по палате, поэтому сейчас мечтаю сбежать от них через окно. Ну вот что мои друзья прицепились к Белозерскому? Какая им разница? Привёз и привёз.
— Обалдели вначале, но потом подумали: наша Аня не продажная, она не будет с боссом таскаться. А так-то с Белозерским вроде и незачем. Он же монстр.
Внутри закипает буря протеста. Придумали тоже. Герман не такой ужасный. Он бывает очень даже милым. Да и потом, он красивый, воспитанный, интеллигентный, у него хороший вкус и даже чувство юмора имеется. Вон медсестра сразу это заметила.
Я хочу в туалет и сбежать из палаты. У меня есть уборная прямо тут, но я хочу уйти. Мне не нравятся эти разговоры, потому что я уже не совсем равнодушна к своему боссу. Вернее, совсем не равнодушна. Но какая разница? Он-то любит Сабину. Не хочу, чтобы кто-то знал. Ползу к двери. Берусь за ручку. Открываю дверь из палаты в коридор.
— Да какой роман? — оглядываюсь на друзей и говорю, не смотря перед собой. — Вы же знаете, какой он хладнокровный, высокомерный, порой даже жестокий. Да и внешне босс совершенно не в моем вкусе.
Вру. Хоть и плохо умею это делать. Делано хохотнув, разворачиваюсь и утыкаюсь лицом в огромный букет алых роз. Ребята замолкают. А тритон, сунув мне букет, просто уходит.
Моё сердце сжимается от ужаса. В этот момент мне становится плевать на то, что подумают друзья. Хлопнув дверью и обняв охапку цветов поудобнее, ковыляю за боссом по коридору. Одной рукой держу букет, другой — прооперированный бок.
— Герман Игоревич, стойте!
Тритон никак не реагирует. Не поворачивается и не отзывается. Он что, обиделся, что ли? Прям какие-то новые грани босса для меня открываются. Он расстроился из-за моих слов? Ему не плевать, что я говорю? Он же великий тритон, а я Катя Пушкарева. Ему должно быть плевать. Но, похоже, его задело. Он психанул. Не могу догнать. Тяжело.
— Герман Игоревич, вы же знаете, что это в целях конспирации, — перехожу на громкий шёпот. — Стойте. У меня сейчас швы разойдутся.
Переборщив со скоростью, я чувствую боль, припадаю к стене, роняя букет. Притихнув, морщусь, согнувшись пополам.
Тритон почти доходит до конца коридора, затем оборачивается. И…
Взглянув на меня, секундочку медлит и идёт обратно.
— Ты в своём уме? Кто бегает после операции, Аня? Хочешь всё же откинуть коньки? — Задирает на мне майку. — У тебя тут кровит! — Снова подхватывает на руки и смотрит мне в глаза.
И я смотрю в его, и даже болит капельку меньше.
А какой букет! Боже, мне никогда не дарили столько роз сразу. Это как в социальных сетях у крутых блогеров. Почему он принес мне эти розы, если любит Сабину? Зачем? Неужели… Нет, точно нет. Фу, немедленно выкинуть из головы.
— Ну и куда мне тебя нести в целях конспирации? — хмурится.
— Смысл нам рассказывать о наших фиктивных отношениях, если вы потом женитесь на Сабине? — хриплю.
Мне так нравятся его глаза, губы, нос, рот, шея... Тритон отводит взгляд. Смотрит в стену. Опять любимую вспоминает.
А я тоже предательница, ну как так-то? И надо было мне именно в этот момент в туалет переться! И рассказывать, ругая босса. Хотя он же с цветами в палату шёл, всё равно с моими друзьями столкнулся бы.
Мне так нравится быть прижатой к его груди, так хорошо, так тепло.
А аромат туалетной воды…
— Аня, давай сбавим обороты. — Несёт меня в перевязочную. Сам включает там свет, за нами спешит медсестра. — Отнесите в палату букет. — Кладёт меня на кушетку, командуя медицинским персоналом так, будто находится у себя в офисе. — И сделайте что-нибудь с её повязкой. Разберитесь, избавьте девушку от боли. Там явно что-то не то. Кровит.
— Уже поздно, только дежурный врач и я, — мнётся девушка, теряя рядом с ним ум от восторга. — Утром её обязательно посмотрят.
Мой босс, конечно, выглядит как конфетка, особенно, скинув пиджак и закатав рукава.
— Значит, позовите дежурного врача. Мне казалось, больница – это место, где спасают людей, а не добивают окончательно.
Он говорит это таким тоном, что даже я вжимаю шею в плечи.
Мы остаёмся наедине, я сижу на кушетке, тритон стоит рядом со мной. За окнами темно.
Мы молчим.
— Герман Игоревич, я всё это наговорила, чтобы…
— Моя жестокость не знает границ, Аня, не стоит провоцировать.
— Ну это не настоящее моё мнение, вы не такой. Вы же знаете, это как бы
