Мы под запретом - Нана Фокс
— Да пошел ты! — зло бросает мне она, окатывая холодом презрения и невысказанной боли, и стремглав вылетает из кабинета.
— Черт!
Путаясь в спущенных штанах не хуже юнца, пойманного на горяченьком, матерясь и натягивая их на свой голый зад, ковыляю к двери.
— Белка! — ору, открыв дверь, но она уже покоряет последние ступени лестницы.
Останавливается, оборачивается и, вздернув руку, шлет меня известным эротическим маршрутом, для пущей убедительности дополняя адрес места назначения фигурой из одного очень показательного пальца.
— Ненавижу! — читаю по ее губам.
Да насрать! Делаю шаг в ее сторону, но ее полный горячи взгляд моментально воздвигает между нами невидимую стену, сквозь которую я просто не в состоянии пробиться. Стою столбом, в состоянии лишь наблюдать, как она в очередной раз уходит от меня.
— Сука! — изо всех сил вколачиваю кулаком по дверному полотну, вложив в удар всю злость.
А затем и самой дверью грохаю так, что она едва не слетает с петель. Делаю несколько шагом и падаю на диван, все еще хранящий тепло малышкиного тела. Хватаю телефон и, как ошалелый, клацаю пальцами по экрану, с сотой попытки попадая по нужной «иконке», и набираю Белкин номер. В нетерпении слушаю длинные гудки, срывающиеся на короткие, и перезваниваю вновь и вновь. Но она сбрасывает один мой звонок за другим, а затем присылает многозначительное сообщение в мессенджер: «Я тебя ненавижу! Не подходи ко мне! Видеть тебя не желаю! Люблю другого, а ты был лишь лакмусовой бумажкой для моих чувств!»
Телефон летит через всю комнату и, встретившись со стеной, опадает на пол невосстановимыми деталями.
В воздухе витают остатки ее грушевого аромата. Втягиваю их глубоким вдохом и, стиснув зубы, тянусь за непочатой бутылкой элитного алкоголя. Пара больших глотков не приносит облегчения, и я откидываюсь на спинку дивана, прикрывая глаза ладонью.
Глава 18
*Александр*
Пока добираюсь до дома, все еще пытаюсь дозвониться до Белки, но результат неизменен: длинные гудки обрываются сообщением механического голоса о недоступности абонента. Матерюсь хлеще заправского сапожника, сжимая рулевое колесо до хруста, а паника гадкой змеей задирает голову и шипит, норовя укусить, впиваясь своими острыми зубами в сердце.
Мне сейчас глубоко похер, сколько баллов по шкале мудачности мне отвесила малышка, сбегая после моего монолога. Меня даже мало волнует, как сложно и насколько долго я буду налаживать с ней отношения и возвращать доверие. Самое важное для меня в данную минуту — чтобы она была в безопасности.
Она не отвечает, и меня бьет мелкая нервная дрожь накатывающего, словно морской прилив с нарастающей амплитудой, страха. Парни из охраны на выходе из клуба сказали, что похожая по описаниям девушка вызвала такси и уехала. Но вот куда? И эта неизвестность убивает медленно и мучительно, выкручивая все внутренности и долбя по мозгам обвиняющим дятлом.
— Черт! — колочу ладонями по рулю, цепляясь за него, как за спасительную соломинку, и выкручиваю до предела, меняя курс своего направления.
От прямого столкновения и неминуемой аварии меня спасает только то, что в этот поздний час на дороге пустынно, почти как у меня в душе. Вдавливаю до предела педаль газа в пол и, посылая лесом все предосторожности, мчусь к тому дому, где меня, скорее всего, не ждут и тем более не будут рады видеть. Но мне надо для начала просто удостовериться, что она жива и невредима. Хотя бы физически цела.
К дому, где, живет Игорь с семьей, я подъезжаю спустя полчаса, миллион автоштрафов и херову тучу растраченных нервных клеток. Но это ничто по сравнению с тем, что мне сейчас устроит мой брат. Он явно начистит мне рожу, и будет прав! Потому что меня предупреждали, потому что меня просили быть взрослым, мне, черт возьми, сто раз намекали, что ей хорошо без меня!
Но весь казус в том, что я не хочу без нее. И пусть Игорь сейчас организует работы для стоматолога, мне похер. Мне просто надо знать, что она дома и в безопасности. Остальное я решу потом.
На территорию жилищного комплекса въезжаю без проблем. Брат выписал мне бессрочный пропуск еще тогда, когда несколько лет назад приобретал квартиру в этом доме от застройщика. Мы несколько раз приезжали сюда оценивать планировку, затем — ремонт и после я даже заезжал к нему на новоселье. Игнорирую подземную парковку и останавливаю автомобиль напротив подъезда.
Нахожу взглядом окна интересующей меня, квартиры и с облегчением выдыхаю, замечая в одном из них свет и промелькнувшую стройную фигуру, задергивающую занавески. Вываливаюсь из машины, прокручивая в голове различные варианты той херни, что буду сейчас заливать в домофон Игорю. Обычное «ехал мимо и решил заглянуть в гости» в два часа ночи мало смахивает на правду, и лучшее, что я могу услышать в ответ, это «вежливый» посыл прогуляться по всем известному маршруту.
Но, видимо, кто-то сверху решает сжалиться надо мной, и как только я подхожу к двери, заношу палец над нужными кнопками, домофон пиликает, и из подъезда вываливается заспанный мужик с тявкающей болонкой под мышкой.
— Да не тявкай ты! — грозно шипит он. — Быстро по делам — и домой! — командует он, опуская собаку на газон. — Завтра с хозяйкой будешь променад устраивать.
Мужик не обращает на меня никакого внимания, а я моментально просачиваюсь в узкую щель не до конца закрывшейся двери. Уверенной походкой пересекаю холл, мимоходом кивая консьержу, и жму на кнопку вызова лифта. «Один бастион преодолен», — с небольшим облегчением выдыхаю я, поднимаясь в медленно ползущей вверх хромированной коробке на заветный этаж.
Характерный звук, плавней рывок, и створки распахиваются. Делаю нервный шаг на площадку, залитую ярким светом и всего с двумя входными дверями. В замешательстве останавливаюсь около одной, занося руку над кнопкой звонка, но тут же меняю ее направление и костяшками стучу по металлическому полотну, негромко, но настойчиво, и в тишине спящего дома звук словно эхом зеркалит о стены и будто усиливает свою тональность.
В голове ни одной связной мысли. Мне уже пофиг, как все это будет выглядеть в глазах моих родственников, лишь бы открыли дверь, а там…
На миг останавливаю барабанную дробь оповещения о незваном госте и прислушиваюсь к происходящему по ту сторону двери. Нарастающий шорох легких шагов стихает в полуметре от меня, но за разграничительным
