Создана для меня - Аля Морейно
– Не плачь, маленькая, мы справимся. – Наклоняется ко мне, вытирает руками слёзы. – Всё будет хорошо.
“Мы”? Он сказал “мы справимся”? Мы – врачи? Или мы – он и я?
– Лерочка, ты позволишь мне о тебе заботиться?
Он хочет обо мне заботиться? А если узнает его невеста? Он узнал, что мама не приедет, – и им движет просто чувство долга? Он же совестливый... А может, его Самохин прислал? Или он всё же сам…? Как понять?
Надо отказаться и попросить, чтобы его больше не пускали ко мне, не нужна мне его жалость. Я и без него справлюсь! Или не справлюсь? Как же страшно быть одной! Пытаюсь кивнуть. Или помотать головой? Говорить сил уже нет совсем. Слёзы продолжают литься, Шамиль их вытирает пальцами и целует меня. Это реальность? Или сон?
– Лерочка, прости меня, маленькая. Я идиот, я виноват перед тобой. Я очень люблю тебя. Прости меня, пожалуйста. Я всё сделаю для тебя, клянусь. Всё будет хорошо, обещаю.
Я точно сплю и это мне снится! Зачем он это говорит мне? У него же есть невеста!
Кажется, кто-то заходит.
– Всё, молодой человек, на выход.
Шамиль встаёт, благодарит врача и уходит. А я пытаюсь сохранить в памяти ощущение прикосновений его пальцев и губ.
Глава 18
Шамиль
Выхожу из больницы и еду на рынок за домашней курицей. Спешу домой, чтобы успеть сварить нежирный бульон. Конечно, надо было купить продукты ещё вчера, но я был не в состоянии.
Пока варится бульон, бегу в соседний магазинчик за зубной щёткой и пастой. Надо дать денег санитарке, чтобы она помогала с гигиеной. Я бы и сам за Лерой ухаживал, но кто меня туда пустит? Да и она вряд ли позволит. Не прогнала – и то хорошо.
Думаю, что ей бы вещи из дома привезти, если, конечно, доверит мне ключи. Ну или сорочки купить нормальные – потеплее и закрытые. Всё-таки в палате прохладно, а её одели в совсем тоненькую, открытую. И холодно, и заглядывает ей в декольте каждый. Чёрт, о чём я думаю, куда меня несёт?
Закрываю глаза – надо немного подремать. Сил нет. Как выжатый лимон и морально, и физически. Я справлюсь. Она ведь даст мне шанс?
Отчётливо понимаю, что больше не смогу без неё. Хочу быть с Лерой до конца жизни. Плевать, что было в прошлом. Как только она немного поправится, я сделаю ей предложение. Решение это не спонтанное, оно давно зрело. Наверное, подсознательно я был готов к нему ещё до её дня рождения. Но теперь оно кажется особенно правильным.
Несколько часов отдыха – и снова в больницу. Лера очень бледная. Заметно, что ей трудно разговаривать, но она пытается мне улыбнуться. Или это только так кажется?
– Привет, моя хорошая.
Еле заметно кивает, чуть шевелит губами. Ничего не могу разобрать. Сердце разрывается.
– Давай я тебя покормлю?
Приподнимаю кровать. Лера пьёт бульон через трубочку. Пюре тоже совсем жидкое. Часть оставляет. Прикрывает глаза – устала.
Меня прошибает отчаяние. Хочу забрать на себя её мучения.
Долго находиться в палате с ней мне не разрешают. А я бы от неё вообще не уходил! Мне кажется, ей бы не помешало, чтобы с ней кто-то сидел. Она там совершенно одна. Как себя чувствует человек в тяжёлом состоянии, который не ощущает поддержки и заботы близких?
– Можно я просто посижу с ней? Я буду молчать, только подержу её за руку.
– Молодой человек, вы же врач. Вы знаете правила. Вы не можете тут находиться долго.
Ночью снова готовлю, упаковываю, по дороге домой завожу Свете. Сегодня я на сутках. Хотел поменяться, но подумал, что лучше я отработаю сейчас, пока в реанимации за Лерой ухаживают. Потом, когда переведут в палату, я буду ей нужнее. С трудом уговорил Тимофеева, чтобы к ней пустили Свету с едой.
* * *
Новый год. Состояние Леры не ухудшается, но на поправку она идёт очень медленно. Глаза красные – постоянно плачет. Со мной практически не разговаривает, очень слабая. Сегодня дважды кормил её. Съела мало, в основном пила из трубочки. Переживаю. Где ей взять силы для выздоровления?
Ночью меня к ней не пустят, поеду домой спать. Такой вот у нас с ней получается первый совместный новый год.
– У меня для тебя подарок. С наступающим новым годом.
Перед уходом кладу ей на тумбочку возле кровати новый телефон.
– Взял ту же модель, которая у тебя была. Кажется, она тебе нравилась. Симку потом восстановишь, твоя старая не годится. Пока я поставил другую. Вбил только свой номер. Сможешь сама зайти в аккаунт и синхронизировать контакты или тебе помочь?
– Спасибо. Но, Шамиль, зачем? Это же очень дорого…
– Не думай об этом. Тебе нужен телефон. Это подарок от Деда Мороза.
Этот телефон ткнул меня лицом в реальность – я понял, что значит не иметь возможности обеспечить своей девушке тот уровень жизни, к которому она привыкла. Взял его в кредит, но ещё одну такую же покупку я бы уже не потянул никак.
Лера молчит. Она всё время молчит. Между нами будто стена. Не гонит меня, но и не подпускает ближе. Сажусь, беру её за руку. Нам надо бы поговорить, но все заготовленные заранее слова куда-то исчезают.
– Лерочка, любимая, я – дурак, но я исправлюсь, обещаю тебе. Я буду заботиться о тебе, всё для тебя сделаю. Только дай мне шанс, пожалуйста.
– Не надо.
Голос безжизненный, меня как будто на части режет.
– Но почему?
– Потому что всё это неправильно. Ты не должен.
Плачет. Она снова плачет! Внутри у меня всё разрывается. Что я могу ещё сделать?
– Лера, ну что ты себе придумала? Зачем? Я всё равно никуда не уйду, я буду рядом.
* * *
В новогоднюю ночь я сплю. Наверное, впервые в жизни я не слышу боя курантов. Последние дни меня вымотали и физически, и морально. Встаю на рассвете, чтобы успеть приготовить Лере завтрак.
Бесит, что мама всерьёз решила заняться сводничеством. Как будет время – съезжу к ней и поговорю жёстко. Я для себя всё решил. И даже если отец не даст добро, я всё равно женюсь на Лере, если она согласится. Теперь, когда она нуждается в моей помощи и заботе, я хочу зарегистрировать
