Я тебя (не) помню - Елена Кутукова
– Встретимся, – холодно проронила моя найденная подруга и добавила, нахмурившись: – Только не говори Кириллу, что видела меня.
– И в мыслях не было, – сказала я, но Наташа уже поспешила уйти. Я смотрела ей вслед, все еще пытаясь понять, почему она так обращается со мной. Личная обида? Или настолько боится, что некогда любимый и обожаемый муж узнает, где она?
Глава 12
Наталья Серикова
23 сентября
Стоя на пороге знакомой прихожей, я с замиранием сердца рассматривала такие знакомые и одновременно такие далекие вещи. Все те же стены, выкрашенные в мятный цвет, который стал очередной причиной споров с бывшим мужем, все тот же стеллаж со свадебной фотографией. В реальности эта картинка полетела в мусорку вместе со всеми подарками Кирилла.
Ноги сами несли меня в спальню. Туда, к детской кроватке из белого дерева, заботливо украшенной балдахином. До уха мгновенно долетели звуки нежной колыбельной, доносившейся от мобиля. Я наклонилась к бортику.
Там, на матрасике, в уютном гнездышке, беззаботно размахивая ручками, лежала розовощекая темноволосая девчушка.
И это всегда была одна и та же девочка. Ее я знала с головы до ног, от коротеньких пушистых блестящих черных волос до формы ноготков на крошечных пальчиках. Такая похожая на Кирилла малышка с огромными голубыми глазами. Именно такой я ее представляла, когда была беременна. Так хотелось назвать ее Аленкой… и так хотелось, чтоб она все-таки родилась. Что ж, мое подсознание придумало для меня самую страшную пытку.
Малышка тянула ручки к игрушкам, но, увидев меня, на секунду замерла. А потом улыбнулась, насколько умела, и протянула ко мне маленькую ручку. Я не удержалась и протянула свою. Ребенок крепко сжал пальчик.
Я погладила свободной рукой бархатные щечки. На глазах появились слезы.
– Я тебя не помню. Я никогда не видела тебя.
Я провела рукой по волосикам. Они были такими мягкими, такими реальными.
– Тебя никогда не было.
Я не могла оторвать взгляд от этого красивого личика с такими горячо любимыми глазами цвета закатного неба.
Ребенок продолжал на меня смотреть.
– Отпусти меня, пожалуйста.
Я больше не могла это вытерпеть. Одно дело – потерять, другое – каждый раз видеть во снах.
– Я больше так не могу.
Я убрала руки. Ребенок заплакал – жалобно, надрывно.
Я знала, что нужно было уйти, Закрыть за собой дверь и никогда не возвращаться. Разорвать этот замкнутый круг, нужно было отпустить прошлое и позволить себе наконец-то забыть.
Но малышка плакала, и это перевесило все.
Я не смогла сдержаться, нереализованный материнский инстинкт оказался сильнее здравого смысла. Я быстро достала ребенка из кроватки и прижала к себе. Она была такой легкой и теплой, такой реальной.
– Тише, тише, моя родная, – шептала я, гладя ребенка, и малышка успокоилась. А я уткнулась носом в ее волосёнки. Такой сладкий запах, такой родной. – Мама тебя не бросит, – говорила я, слушая ее размеренное дыхание.
– Что случилось? – я услышала голос мужа из гостиной.
– Ничего, – ответила я, по-прежнему прижимая ребенка к себе. Боясь, что, если положу ее в кроватку, она исчезнет, растает словно дымка.
Кирилл подошел ко мне, чмокнул в щеку и приобнял.
Мне хотелось отмахнуться от него, оттолкнуть, слишком свежи были в памяти его слова о том, что он никогда и не любил меня.
И я, как всегда, проснулась. Всего лишь очередной сон. Всего лишь очередная неудачная попытка. Я не смогла заставить себя уйти в который раз. И я отлично знала причину своего поражения.
Я хочу видеть эти сны, хоть так ощутить то, что должно было быть моим, я цепляюсь за них. Наверное, как наркоман, тянущийся за очередной дозой, отлично знающий, как потом будет плохо. Он прекрасно понимает, что это убивает его, но тем не менее не хочет бросать, разрушая свою жизнь ради каких— то мгновений удовольствия. Я никак не могу принять простую истину: сны не закончатся, пока я сама хочу их видеть, несмотря на всю боль, которую они заставляют меня испытывать. Права Марина, которая называет меня мазохистской, я сама заставляю себя испытывать мучения. А ведь нужно просто принять, что это произошло и прошлое не повернуть назад.
По статистике каждая четвертая беременность заканчивается неудачей, многие даже не успевают узнать, что они были в положении. Мне просто не повезло, и нужно с этим жить. Говорят, что время лечит. Вот только прошло уже четыре месяца, а я все еще чувствую зияющую пустоту в сердце. Мне снится ребенок, который меня зовет.
Я утерла рукавом слезы: глупо плакать о несбыточном, у меня новая жизнь. И если меня так уж мучает материнский инстинкт, я вполне могу помочь Вадиму с ребенком.
Вздохнула: уж лучше бы мне приснился Вадим. По идее, девушке с нормальной психикой после вчерашнего вечера должно сниться что-то на романтическую тематику. Но нормальной моя психика, похоже, точно уже не была.
Я на секунду закрыла глаза, вспоминая вчерашний вечер. Хотелось вновь ощутить прохладный ветер на лице, прижаться к Вадиму и смотреть, как колышутся волны, просто смотреть на море. Точнее, на водохранилище. Море, искусственно созданное людьми. Такое похожее на настоящее, но все равно подделка, искусно созданная красивая подделка. Но мне все равно. Я могу вечно смотреть на воду, на отражения в нем луны и звезд на зеркальной поверхности. Так хочется ощутить на своем лице морские брызги. Когда я последний раз купалась в море? Наверное, больше года назад. Этим летом мне было не до таких маленьких удовольствий, этим летом рушилась моя жизнь. Опершись о бортик корабля, я сильнее сжала руку Вадима. Его ладонь была горячей, впрочем, он был сам воплощенным огнем. Такой обжигающий и непредсказуемый.
– Ты так любишь море, – наконец он нарушил тишину. Кроме нас и команды, здесь никого нет. Никто не отвлекал от созерцания вида, где-то там, вдалеке, был берег со своими проблемами. Вадим стоял совсем рядом, его разгоряченное дыхание щекотало кожу. – Ничего, через пару месяцев полетим на острова.
Я с удивлением перевела взгляд на него. Я как-то не планировала еще совместный отдых.
