Замуж. За сводного! - Виктория Волкова
Еще минута уходит на то, чтобы найти сегодняшнюю запись. И я в ужасе всматриваюсь в бледное лицо Любы. Слышу спокойную рассудительную речь Аниса. И прекрасно понимаю, почему моя девочка верит каждому слову. Да я бы и сам поверил!
Зажимая рот рукой, Люба выскакивает из кабинета. Это ее и спасает.
– Где ты теперь, Любовь моя? – шепчу, остановив запись. Ожесточенно тру лицо, стараясь хотя бы понять направление, в котором нужно искать мою беглянку.
– Взлетаем, – командую экипажу.
А как только шасси Гольфстрима стукаются о взлетную полосу, снова звоню матери.
– Где она? Удалось хоть что-то узнать?
– Да, – всхлипывает мать. – Люба в больнице. Меня к ней не пускают.
– Как она? – пресекаю пустую болтовню. Закрываю глаза, мысленно успокаивая себя. Главное, Люба! Детей еще настрогаем…
– С Любой и малышом все в порядке, – быстро сообщает мать. – Не волнуйся, мой хороший!
– Охрану приставь к палате. И поговори с докторами.
– Ты у меня дурачок какой-то! – раздраженно бросает она. И я в такие моменты понимаю, почему персонал кличет ее Круэллой. – Меня дальше регистратуры не пускают. Информацию о здоровье давать отказываются.
– Тогда откуда сведения? – рявкаю, не сдерживаясь.
– Этого следовало ожидать, когда имеешь дело с дочками Андрея, – фыркает мать. – Я пока ехала в клинику к Катерине, вызвала Милану. И ей удалось поговорить с Любой и с этой… Катей. Поэтому информация точная.
– Отличная работа, мам, – улыбаюсь я. – Про охрану не забудь. Чтобы ни одна чужая сволочь к Любе не проскочила!
– В этом-то и проблема, сынок, – недовольно цедит маман и добавляет горько. – Милана говорит, что около палаты пост. На этаже тоже. Похоже, Тимур, чужие сволочи – мы.
Глава 32
Тимур
Возвращаясь домой, я всегда смотрю с высоты на родной город. Словно спрашиваю его «ну как ты тут без меня?». Привычным взглядом на подлете нахожу сначала Ангельское, потом, где река сходится с узким ериком, нахожу дом Руслана Годарова. А дальше радостно пялюсь на собственную многоэтажку, безошибочно выцепляя в сером остеклении свои и Любины окна.
«Теперь придется переезжать в Ангельское. Наши квартиры совершенно не подходят для малышей, – размышляю, прикрыв глаза. И неожиданно представляю целый выводок. Губы сами собой растягиваются в улыбке.
«Мы победили, Любушка, – шепчу мысленно. – Ты и я. Это наша с тобой победа. Даже больше твоя, чем моя. Я всего лишь перетер с Алимовым. А тебе удалось обмануть его бойца».
– Едем сразу в больницу, – командую, подходя к мерсу, припаркованному на взлетной. – Дэн, тебя около дома высадим. Все равно по пути. Вали к семье, и чтобы я тебя до послезавтра не видел.
– Спасибо, Тимур Семенович, – бубнит тот, стараясь не показать радости.
– Да ладно, бро! – подмигиваю по-свойски.
– А мне куда, Тимурочка? – подает голос мой суперхакер.
– Садись в тачку, Вася, – киваю на черный бронированный автомобиль. – Мы теперь с тобой не разлучимся.
– Как скажешь, Тимурочка! Как скажешь, – послушно кивает Васятка, нерешительно подходя к Мерсу.
Суровый прыгает на переднее сиденье рядом с водителем. Сзади в похожей машине топит охрана.
– Интересно, кто это такой шустрый у Любаши посты выставил? – размышляю вслух. – И почему не пустили мать, а Миланке разрешили пройти?
– Спроси у Годы. Может, его ребята, – осторожно роняет Макс.
– Навряд ли, бро, – морщусь недовольно. – Кабы был кто-то свой, маман бы прошла…
– Там Катерина заправляет вроде, – усмехается Суровый. – А она твою мать нежно любит.
В голосе сквозит сарказм. Но я не склонен развивать эту тему. Бог судья матери и Андрею.
Из глубины памяти всплывают глупые разговоры. Странные обсуждения – забирать или нет Любу из детского дома. Вспоминаю маленького ощерившегося зверька, внезапно появившегося в нашем доме. И никто из взрослых даже не подумал обогреть бедного осиротевшего ребенка. Мать была занята с Миланой, а Андрею всегда было пофиг. Может, именно тогда я обратил внимание на девчонку. И из своих денег доплачивал Вере, нашей экономке, чтобы она покупала ребенку сладости и игрушки.
Но сердце Любы растопила Милана. Наша мелкая сестрица всех построила на подоконнике. Ни за что не хотела гулять и спать без старшей сестры. И сама Люба инстинктивно потянулась к малышке, оставив в дураках наших родителей.
Нет, я никогда не ошибался на счет матери. Она слишком резка с посторонними. Да и близким доставалось не меньше. Ту же Марину гоняла по пустякам. Не знаю, сейчас кается или нет. Но сдается мне, мамина вина тоже была в этом глупом адьюльтере.
За окном накрапывает дождь. А грудь разрывает, как от пули навылет.
Мама причастна к взрыву? Скорее всего, да. Но я в любом случае ей помогу. Обеспечу отъезд из страны. Нужно подобрать страну, из которой нет экстрадиции. Купить там недвижимость…
За своими думками я не сразу замечаю, как Мерс тормозит около шлагбаума.
– Сюда нельзя, – выскочив из будки, мотает головой толстый охранник.
– Пропусти. Нам больную проведать, – приоткрывая окно, пренебрежительно бросает Костик, мой второй водила.
– Я пройду пешком, – вздыхаю недовольно. – Так быстрее.
Обхожу лужи, стараясь не запачкать замшевые мокасины. И уже собираюсь пройти мимо оранжевого шлагбаума, когда меня останавливает зычный возглас.
– Фамилия как?
– Елецкая, – роняю на ходу.
Начинаю нервничать от дурацких затыков. Мне бы сейчас Любу увидеть. Обнять ее, зарыться носом в мягкие волосы. Прижать к себе. Вдохнуть родной запах и с ума сойти от близости. Болтать о предстоящей свадьбе и новом доме…
– Ваша как фамилия? – орет мужичок.
Иду дальше, даже не повернув головы.
«Ну, не побежит же он за мной следом», – усмехаюсь криво. Быстрым шагом иду по аллее и, пройдя мимо причудливых клумб и идеального альпийского лужка, поворачиваю к небольшому особняку.
Здесь когда-то была районная больница. Потом ей выделили здание покрупнее, а это выкупили какие-то предприимчивые ребята.
«Хороший кусок земли и место отличное, – поднимаясь по ступенькам, размышляю я. – Интересно, кто именно выкупил? И почему эта сделка прошла мимо меня?»
– Пропуск, пожалуйста, – загораживает перед моим носом дверь здоровый охранник. Двое других крутятся неподалеку.
– Мне к Елецкой, – объясняю спокойно. Хотя внутри все кипит от ярости.
Пропустите, суки, к любимой!
– Фамилия, – равнодушно бубнит охранник.
– Манучаров, – давлю взглядом зарвавшегося охранника.
– Вас нет в списках, пропустить не могу, – отрезает тот.
Да с какого гребаного стоса?!
– Зови руководство, – приказываю холодно. Повернувшись вполоборота, замечаю, как по аллейке трусит Суровый.
– Начальство занято, – морщится мужик, пытаясь закрыть перед моим носом дверь. На автомате выставляю вперед ногу.
И тут же чувствую, как мне на плечо ложится рука Макса.
– Тим, погоди. Прорвемся.
Дверь захлопывается прямо
