Первый встречный (СИ) - Грёза Полина

— Ну что там у тебя, суровая принцесса? — раздался из трубки любимый баритон, — Почему не звонишь? Нормально доехала?

— Пытаюсь грамотно отделаться от Тихонова. Они тут с моей матерью что-то задумали. А вообще треш начался сразу по выходу из аэропорта. Если увидишь в прессе фото нашего якобы воссоединившегося семейства, не удивляйся. Эта скотина заявила журналистам, что я вернулась и буду помогать ему в предвыборных делах. А развод фиктивный.

— Спокойно, Маша, я Дубровский. Не переживай. Это легко лечится парой наших с тобой выходов в свет под ручку и официальным заявлением для желтой прессы, что мы вместе. Займёмся по возвращении. А вообще, зря ты Сашу не взяла. При охраннике он так нагло бы себя не вел. Короче, держись там, не кисни. Полдня уже прошло. Осталось два. Поужинаешь — сразу иди спать. Лучше с детьми в одной комнате. И не трать лишний раз нервы. Обо мне думаешь?

— Каждую минуту. Поэтому ещё никого не убила.

— Держи себя в руках, принцесса. А то даже я помочь не смогу. Кстати, открыл новости Саратова. Фото вашего семейства в топе. Комментарии под ним почитай. Тебе будет интересно.

— Что там? Опять какая Тихонова глупая и никчёмная?

— Нет. Простой народ пишет, что у муженька твоего бывшего без тебя шансов выиграть выборы нет. Когда к нему обращались с какими-то проблемами- толку не было, а когда к тебе — всегда помогала. И таких комментариев много.

— Странно. Я больше привыкла, когда меня ругают.

— Видишь, ты себя недооцениваешь. Ладно, иди к детям. А то долго мы болтаем. Целую нежно. Думай обо мне. Помнишь?

— Постоянно. Обнимаю. Не скучай. Хотя, нет. Скучай. И тоже думай.

— Всё, пока.

Спрятав телефон в карман, Ксения вышла из спальни.

— Кто звонил? — мягко поинтересовалась Елена Витальевна.

— Да так, с работы, — Ксения перевернула гаджет экраном вниз и села за стол.

— И на новой работе тебе покоя нет, — запричитала мать, — ладно, давайте ужинать. Лёша, открой бутылочку вина нам с Ксенией, в честь приезда. А себе водочки возьми в холодильнике.

— Мам, он же за рулём.

— Ой, ерунда. Дом большой, всем места хватит. Я ему в гостевой спальне постелю. И не смотри на меня так. Всё-таки не чужой человек.

Ксения окинула их ледяным взглядом: — Предупреждаю сразу. Что бы вы оба не задумали, номер не пройдет. О своем отношении к тебе, Лёша, я сказала ещё в аэропорту. У нас больше не может быть ничего общего. В Баланов я не вернусь и мириться не собираюсь. Не я заварила эту кашу. Понятно?

— Более чем, — Тихонов хищно улыбнулся, — Давайте лучше обсудим завтрашнее мероприятие. Оно состоится в девятнадцать ноль ноль в Ласточке. Я пригласил несколько наших старых знакомых, кое-кого из администрации, начальника полиции, короче немного — человек тридцать…

— Минуточку… — возмутилась Ксения, — Я планировала отпраздновать в очень узком кругу — моя мама и дети…

— Ксюша, — вкрадчиво проговорил Алексей, — Илья и Арсений приготовили сюрприз. Масштабный. Не надо их разочаровывать. Они старались. Я предполагал, что ты будешь не готова, поэтому платье и обувь привезут завтра утром, а на шестнадцать ноль ноль ты записана в салон. Причёска там, маникюр и все дела…

— Меня, как обычно, никто не спросил… Знала бы — не приехала.

— Ну маааам, — захныкал Арсений, — мы так старались.

— Алексей, я просила прекратить использовать детей в своих грязных делишках. Что ты задумал? Зачем эта показуха?

— Увидишь, — хитро подмигнул Тихонов, — И, никакие они не грязные. Я уверен, разочарована ты не будешь.

38. Ксения. Так непросто…

Ксения удурченно наблюдала за происходящим за столом. Кусок в горло не лез. Вот и вернулась в отчий дом, называется. От матери не то, что какой-то поддержки, слова доброго не дождешься. Мило щебечет с Тихоновым, обсуждая завтрашний ужин. Просто идиллия. Аж противно. Что-то до развода таких теплых отношений у них не наблюдалось…

Елена Витальевна, изредка бросая в сторону Ксении укоризненные взгляды, вовсю нахваливала бывшего зятя. Какой он добрый и щедрый, как заботится о бывшей жене и детях. Прекрасный спектакль. Браво, Лёшенька! Все ресурсы задействовал, чтобы вызвать угрызения совести… А вот хрен вам… Не получится. Ксения тоскливо потягивала вино из бокала. Внутри закипала злость. Напиться, что-ли? А потом отказаться идти в ресторан? Или прямо с утра совсем уехать? Так ведь дети обидятся… Они старались… Да уж, обстановочка… О том, чтобы рассказать об отношениях с Романом речь вообще не идёт… Тут бы самой выдержать и не взорваться. Хорошо, что не поехал. А то приём бы ему устроили — мама не горюй…

Арсений уже опустошил свою тарелку и возился с котёнком. Он в силу возраста не поддался гнетущей атмосфере. Зато, старший всё понимал прекрасно. Илья, без аппетита ковыряя свою порцию, хмуро поглядывал на взрослых. Ксения поймала на себе мрачный взгляд серых глаз сына. В них читались усталость и безразличие. За грудиной заныло. Ему ведь тоже непросто…

— Илья, давай выйдем, — одними губами поговорила Ксения и показала на входную дверь. Сын кивнул в знак согласия, молча поднялся со стула и пошёл во двор.

В саду пахло степными травами и до одурения стрекотали сверчки. Полная луна освещала вымощенные камнем дорожки. Илья сидел на качелях и, запрокинув голову, смотрел на небо. Ксения опустилась рядом с ним.

— Как ты, сынок?

— А сама-то как думаешь?

— Думаю, не очень хорошо…

Подросток вздохнул: — Я устал, мам. От этой всей вашей войны… И уже не маленький. Вижу, что ты стоишь одна против всех и тебе непросто, вижу, что отец сильно переживает, выпивать часто начал… Вам обоим плохо… А мне вас обоих жалко… Я ни на чьей стороне… Просто хочу, чтобы стало как прежде… Папа старается вернуть всё, как было. А ты его отталкиваешь.

— Какой же ты у меня смышлёный… — погладила Ксения жёсткий ёжик волос сына, — значит, давай говорить с тобой на равных, по-взрослому. Представь себе стакан. Обычный стеклянный, из которого ты колу любишь пить. Если его разбить, а потом склеить он станет прежним?

— Нет.

— Правильно. Вот меня твой папа разбил, как этот стакан. А сейчас пытается собрать заново. Только, во-первых, очень трудно найти все осколки и сложить, как пазл, а во-вторых, функцию свою склеенный стакан выполнять больше не может. Пить из него нельзя. Зачем он такой нужен?

— То есть, ты к нему не вернёшься?

— Нет, Илюш. Что бы он не делал. Это просто надо принять. И учиться жить по-новому. Искать другой смысл и источники вдохновения. И тебе не нужно разрываться между нами. Просто имей свою голову на плечах, фильтруй информацию. В твоём папе сейчас очень сильно говорит обида на меня. И это заставляет его совершать некрасивые поступки. Если бы не его желание подчинить себе всё и вся, мы до сих пор были бы вместе… Он совершил много ошибок, сделал вид, что признал это. Но в некоторых случаях недостаточно просто попросить прощения… Да и не понял он ничего на самом деле… Опять прёт напролом, не считаясь с моими желаниями… Думает, что знает, как лучше. Отстаивает интересы бизнеса. Здесь тоже всё непросто… Знай одно. Несмотря на наши разногласия и развод, мы остались твоими родителями. И мы тебя любим. И Арсения тоже. Хочешь, я заберу тебя в Москву прямо завтра?

— Нет, мам. Папа будет переживать ещё сильнее. Если уезжать, то ни к тебе, ни к нему. Чтобы было по-честному.

— И где же есть такое место?

— Отпустите меня учиться куда-нибудь подальше. За границу, в пансион… Вы же выбирали какие-то… В Великобритании. Я просто не могу спокойно смотреть, как вы воюете… Арсений ещё маленький, ты ему нужна больше отца. А мне будет проще быть подальше от вас обоих… Чтобы не видеть как вы мочите друг друга… Я ведь знаю и его и тебя, проигрывать вы оба не любите. Школу закончу, а там, глядишь, успокоитесь… Может у вас обоих новые семьи появятся… Новые дети…

— Ты что такое говоришь, Илья? Для родителей их сын никогда не станет лишним… Отец возлагает на тебя такие надежды…