Татьяна Веденская - Свадьба моего мужа
4. Засчитывается даже то время, которое я консультирую или работаю в центре, при условии что в эти два часа (или три, если я буду хорошей девочкой) я делала что-то, актуально важное именно для метода.
5. Вести записи всех наблюдений.
6. За январь собрать не меньше десяти анкет. Анкетировать бесплатно.
7. Тьфу, забыла! Составить план работы. И примерное содержание методики для последующей корректировки.
8. И, главное, начать все это прямо сейчас. Чтобы было чего рассказать Грише. Интересно, откуда он взялся на мою голову?
Записав сей сомнительный план, я потратила еще час на то, чтобы разыскать шнур от принтера, потому что, как выяснилось, бумагу в него я запихнула (для красоты и эстетики), а вот кабель подключить забыла. Когда кабель был найден, время уже стремительно утекало прямо из-под пальцев, в окнах соседнего дома уже вовсю разгорались огни. Стало заметно темней, но я этого уже не замечала. Я впала в раж. Вот уж поистине феноменальное состояние, жаль только, оно со мной редко бывает. Потому что, случайся оно почаще, я бы могла горы свернуть, ей-богу.
А так я перевернула в доме все вверх дном, но откопала шнур от принтера в выдвижном ящике комода, прямо под постельным бельем. И только не надо спрашивать, как он туда попал. Главное, я все помню! Верно же, ведь иначе-то я его не нашла бы! Я распечатала на принтере (слава богу, он заработал) список. Потом немного подумала и распечатала еще несколько экземпляров обращений к самой себе следующего содержания: «Иди работай, бестолочь и бездарность». Я развесила это творение творческой мысли по всем шкафам, а список примагнитила к холодильнику. Не без удовольствия осмотрела плоды своих рук. Достигнуто было немало. В кухне горой валялась немытая посуда, а вся комната была завалена вещами, выброшенными из недр квартиры в процессе поиска шнура.
– Нормальный творческий беспорядок, – пожала я плечами и почувствовала, что нерастраченная на любовь и семью энергия так и клокочет во мне, как вулканическая лава, спавшая до времени в живописном вулкане. Я цыкнула языком и бросилась к письменному столу. Надо же, как я на самом деле соскучилась по этому – по собственной работе, которая погружает внутрь какого-то запредельного кокона, в котором нет ни времени, ни пространства, ни материи. Работа как бы лишала меня тела, заставляя вылетать из него на некоторое время. Так было всегда. Иногда мои родители начинали волноваться, что я не смогу вернуться обратно в тело. Но между дочерью, маниакально свесившейся над тетрадкой, и дочерью, целующейся в подъезде, они выбирали первый вариант (отсюда и покупка ортопедического кресла, например). В общем, я заморочилась. И в процессе погружения в черную дыру мною был обнаружен престранный факт. Оказалось что, что в моем компьютере за все эти годы, оказывается, скопилось такое количество материала как фактического, так и научно-теоретического, что мама дорогая.
«Откуда же столько?! А вот это? Ах, это же мне из Челябинска переслали, по Интернету два года назад!» – причмокивала я, рассматривая результаты разных опросов и анкет. Еще у меня были кучи графиков разнообразных личностей прошлого и настоящего, какие-то профессиональные тесты, которые я одно время проводила. Я и это не выкинула, а переписала и занесла в компьютер. Много документов было отсканировано. Кладезь! Я побежала на кухню, плеснула себе холодного черного чая и набрала Баськин номер. Ну, не смогла сдержаться, что поделаешь.
– Баська, твою мать! – в истерике кричала я, не в силах подавить свою экспрессию.
– Ксень, ты что, с ума сбрендила? Дурнота, ты на часы-то смотрела? – сонным голосом ответствовала она. Я виновато покосилась на часы над плитой. Натикало полпервого.
– Ой, прости! – пискнула я. – Просто я тут все-таки села за свою кривую.
– Слушай, ну почему я не могу спать спокойно? Потому что тебя скривило? Что, до завтра не подождет?
– Ладно! – огорчилась я.
– Нет, теперь уж рассказывай! – недовольно заворчала Баська.
– А как же ОН? – шепотом уточнила я. Баськин муж не любил меня за увлеченность работой и за то, что я каждый раз была на Баськиной стороне во всех их конфликтах. А что, спрашивается, я должна была делать? Ведь это мне приходилось утирать ее слезы, когда он в очередной раз решал, что нашел любовь всей своей жизни? Ладно бы был простой кобель, но чтоб вот так нервы трепать!
– Его нет, – прошипела в трубку Бася. – Так что говори, гадина, ради чего прервала мой священный сон.
– Я придумала, как вычислить кривую. У меня, оказывается, уже и все данные есть! – ответила я, проигнорировав желание уточнить: «А где муж-то?»
– Я так рада! – явно паясничала Бася. – И что, мне надо вставать и ехать номинировать тебя на Нобелевскую премию?
– Еще рано, – фыркнула я. – Но когда понадобится, ты узнаешь об этом первой.
– Лишь бы не в такое время, – зевнула она.
– Понимаешь, я вдруг поняла, что у меня есть все для того, чтобы прямо хоть сейчас начертить этот мой коридор гения.
– Коридор гения?! Ты опять об этом? И охота тебе снова заниматься всякой утопией? Ты хоть сама-то веришь, что это кому-нибудь нужно?
– Это нужно мне! – уперлась я.
– Имей в виду, если ты опять, как тогда, начнешь пропадать в своих вымышленных мирах, у тебя могут снова начаться проблемы с работой.
– Ничего не начнется. И вовсе я не собираюсь пропадать, – обиделась я. Ну почему, почему она не хочет понять, что я испытала то, что называют «вдохновеньем». Неожиданно я поняла, что именно буду делать в ближайшие месяцы, а может быть, и годы! Да, я уже однажды пыталась составить «коридор гения», но тогда я была очень молода, неопытна и порола горячку. Меня чуть не уволили. Но сейчас! Если бы только она знала, какими обширными архивами я обладаю. Да я бы давно могла все сделать!
– Ну, смотри сама. Только потом не жалуйся, потому что даже если ты что-то там и нарисуешь, то никогда не подберешь человека под этот твой коридор. Гении не ходят по улице толпами, – безапелляционно заявила Бася.
– Откуда ты знаешь? Кто-то это реально проверял? Кто занимается подобной тестировкой?
– Значит, хочешь быть первой? – почему-то разозлилась она. Я задумалась.
– Нет, просто хочу доделать то, что всегда хотела сделать, – пояснила я.
– Ну-ну, удачи, – скептически хмыкнула Баська и отключилась. Я пожала плечами и решила списать ее настроение на поздний час. Басю будить может только безумец. Ведь спросонок она может, если что, и покалечить! Я вернулась в комнату и с огромным кайфом снова разместилась в кресле. И что мне раньше мешало это сделать? Архивацию и разборку материалов я оставила до лучших времен, а сама с упоением занялась сравнением результатов различных исследований, тестов и опросников. Я отмечала те параметры, которые так или иначе были отнесены психологами к людям нестандартным, с высоким творческим началом. Мне надо было высчитать некий графический коридор по каждому из параметров. Таких, например, как «склонность к лидерству», «креативность», «социальная активность», «склонность к риску», «коммуникабельность» и многие другие. Всего около сорока параметров как психологических, так и физических. Я сравнивала, строила кривые и накладывала их одну на другую. Трудно сказать, сколько времени я сидела, уткнувшись в компьютер. Глаза разболелись, но я так долго ничем особенным не нагружала ни голову, ни глаза, что решила просто не обращать на это никакого внимания. В результате долгих часов моих страстных усилий появился некий коридор между минимальными и максимальными параметрами, подходящими для людей творческой направленности.
