Училка и мажор - Стелла Эмеральд
– Все хорошо! Правда! – дрогнувший в конце фразы голос выдал меня с потрохами.
Савелий взял стул и уселся напротив меня.
– Рассказывай! Это из‑за того студента? – его ясный взгляд немного успокаивал.
Но что он может? Может поддержать меня? Сказать, что все будет хорошо? Да не будет ничего хорошо! Я сделала роковую ошибку. Переспала со своим студентом, который, скорее всего, не будет держать язык за зубами. Ему ведь надо похвалиться перед друзьями. А потом весь университет будет знать о моем грехопадении. И меня с позором уволят. Но хуже даже не это! Хуже то, что я до сих пор по нему сохну. И дружеского похлопывания по плечу мне будет явно недостаточно. Я и сама не знаю, как мне выбраться из этой эмоциональной ямы. Я никогда так не страдала из‑за парня. Никогда не рыдала неделю!
– Все и правда хорошо. Не надо… волноваться… – я говорила урывками, еще больше ухудшая свое положение. Сейчас вообще решит, что я в глубокой депрессии, тогда и он может начать распускать слухи.
Попытавшись взять себя в руки, я вздохнула.
– Да, это тот студент. Но то была моя ошибка. Я… чуть не увлеклась…
Боже! Зачем я ему все это говорю? Он что, моя подружка? Или тот, кому я могу доверять?!
– Понимаю. Такие парни легко дурят девушкам голову. Но сейчас ты поняла, что он тебе не пара?
– Конечно поняла! – улыбнулась, а перед глазами та самая ночь с Марком, которую я, кажется, никогда не забуду.
Такого удовольствия я никогда не получала. И не получу, наверное. Хотя Савелий может оказаться хорошим таким клином. Если, конечно, я вообще в состоянии отвлечься на кого-то.
– Ну и отлично! У тебя сегодня тоже сокращенный рабочий день? – задал он риторический вопрос.
Сегодня всего две сокращенные пары. И все это в честь Дня здоровья. Поэтому после занятий все скопом отправляются на стадион, чтобы провести небольшие символические соревнования. Чем не повод мне немного отвлечься?!
– Да, конечно, – закивала я.
– Тогда на стадион идем вместе! – облизнул он губы, отпил свой кофе и выбросил его в урну. – Ладно, зайду за тобой в одиннадцать! – подмигнул мне и был таков.
Я осталась снова одна, но сейчас мое настроение было куда лучше!
Марк
Неделей ранее
– Летал в Шри-Ланку? – отец ошарашенно смотрел на Марка.
– Ага… – ответил он равнодушно. – Так ты мне дашь?
– Альбом? Зачем он тебе?
– Хочу сделать себе копии фотографий.
– Я скажу своему секретарю, чтобы она сделала копии. Зачем тебе эти хлопоты? Будут готовы, отдам.
– Отец, я могу сделать сам, – Марк настойчиво произнес.
– Ну сам, так сам. Только чтобы ни одного фото не пропало! Я серьезно, многие у меня в единственном экземпляре!.. – отец серьезным взглядом посмотрел на сына. – Есть будешь?
– Я не голоден!
– Не голоден он. А в Шри-Ланку-то в сезон дождей зачем намылился?
– С девушкой был.
– У тебя есть девушка? Постоянная? Ты меня с ней познакомишь?
– Не знаю…
– Что опять накосячил? – отец немного уничижительно окинул взглядом сына. – Я тебе уже говорил, что с женщинами надо быть деликатным! Не использовать их, будто они твои игрушки. Возьми мои отношения с твоей мамой. Я ее на руках носил.
Марка аж перекосило.
– Так носил, что не уберег? – он произнес с вызовом, сжимая кулак.
Злость на отца до сих пор отдавала болью в сердце.
– Я не уберег? Я что должен был ее на цепи держать? Что ты несешь, недоносок?!
Марк усмехнулся. Отец в своем репертуаре. Виноваты все вокруг, но только не он! Он должен был защитить ее, даже против ее воли, если это требовалось!
Но отвечать оскорблением на оскорбление Марк не намеревался. Он лишь направился к выходу.
– Я пришлю своего помощника за альбомом, – бросил он отцу.
– Ну как всегда. Затеет разговор, а сам убегает. Почему ты всегда бежишь от проблем? А, Марк? Разве я тебя так воспитывал? Если уж начал разговор, закончи его нормально.
– Что заканчивать? Я все сказал!
– В этом ты похож характером на мать. Она тоже ничего не хотела обсуждать, все время куда-то бежала!
– Как ты можешь о ней так говорить? – лицо Марка еще больше перекосило от злости.
Он ненавидел отца. Во-первых, потому что когда Марку было всего-то лет восемь, тот воспитывал его, указывая, что мужчина должен заботится о женщине. Во-вторых, потому что как бы он ни учил Марка, сам-то в этом сплоховал. Он не уберег свою женщину, не уберег мать Марка.
И только в память о матери, о том, что у нее были какие-то чувства к его отцу, он и продолжал с ним общение. Хотя давно уже хотел обрубить все связи.
– Ты не знаешь наших отношений. И не тебе меня в чем-то винить! – отец Марка тяжело произнес. – Не уходи. Я тебе сейчас дам альбом! – почти прорычал.
Направляясь в свой кабинет, он чувствовал боль в сердце. Неужели сын его винит в том, что случилось? Он-то думал, что все уже в прошлом, что пора учиться жить дальше. Но, как оказалось, Марк все еще не оправился…
Глава 40
Я разглядывала себя в зеркале, когда в кабинет заглянул Савелий. Спортивный костюм смотрелся на нем настолько стильно, словно это был фрак. Надо же! Этому мужчине все к лицу. И синий цвет костюма оттенял его волосы и глаза. Савелий был красив по-настоящему, мужской красотой, и я невольно залюбовалась. Однако, где-то в глубине души и скорее интуитивно я поняла, что его красота меня особенно не трогает. Да, с ним не стыдно появиться в обществе. Одним своим видом он способен украсить даму. Да и все, пожалуй. Больше я к нему ничего не испытывала, и сама этому факту поражалась. Ведь я не слепая и замечаю, как поглядывают на Савелия наши преподавательницы, даже те, кто по возрасту уже перевалили за рубеж кокетства.
– Готова? – улыбнулся он, скользя по мне взглядом, который не пришелся по душе. Слишком заинтересованный, подмечающий все мелкие детали, прощупывающий… Подобное внимание не льстило, а больше раздражало. – Даже в трениках ты выглядишь шикарно! – еще шире улыбнулся Савелий.
В трениках?! Где он только слово такое раскопал? В глубоком прошлом? И мой спортивный костюм не уступал его, как и куплен был не на толкучке, а в спортивном магазине. Помнится, обошелся он мне не дешево. В трениках… Вот так, одна короткая фраза может испоганить настроение, которое и так балансировало на тонкой грани и довольно низко.
– Готова, – ровно отозвалась я и направилась к двери.
Уступать мне дорогу Савелий не торопился. Мне пришлось приблизиться к нему чуть ли не вплотную, прежде чем он посторонился. И этот намек на интимность тоже взбесил.
На стадионе было уже так людно, что первая мысль стала, что тут собрался весь университет. Савелий с высоты своего роста сразу же определил направление, где кучковались преподаватели, и уверенно повел меня в ту сторону.
– Мариночка Викторовна! Чур в эстафете я в вашей команде! – кричал чуть ли не на весь стадион Олег Петрович – тот самый, у которого я когда-то постигала основы мировой религии, протискиваясь к нам через толпу. При этом он был весь красный и активно отдувался.
День сегодня выдался довольно теплый, хоть я и приодела под костюм водолазку. Жарко мне не было, но и не мерзла. А вот ухаживания Олега Петровича мне тоже уже стояли поперек горла. Порой этот в общем-то безобидный дядечка действовал довольно навязчиво, особенно когда демонстративно выделял меня из всех прилюдно, как вот сейчас. Надо думать, что взгляды почти всех обратились на меня и Савелия.
– Торопитесь, профессор, места в команде Марины
