Упал, отдался! - Тата Кит

Нагнал её как раз между домами, поймал за тонкое запястье и, не сбавляя скорости, потянул в темный переулок к черному выходу из ресторана.

– Ты что творишь? – зашипела недовольной кошкой, пытаясь сопротивляться. Вцепилась в мои пальцы в слабой попытке их разжать. – Отпусти немедленно!

– Нет, это ты что творишь? – практически прорычал ей в лицо, удерживая колючий взгляд синих глаз. – Какого хрена сейчас было?

– А что не так? – выронила эта стерва небрежно и перестала сопротивляться. В ярких глазах чётко вспыхнул вызов. – Правильным считается, когда условия игры озвучивает мужчина? Прости, что сломала сценарий. Можем вернуться в ресторан, я сострою глупые глазки… – слегка приподняв бровки домиком и приоткрыв рот, она, и правда, стала походить на глупышку. Вот только чёртов ум, царящий в глубине её океанов, никуда не делся. – …Ты предложишь мне проехать к тебе домой, чтобы прослушать, скажем, редкую коллекцию пластинок, а потом я случайно обнаружу себя разложенной на коврике в прихожей. Так должно было быть, да? Ну, пойдём, переиграем.

Закончила она тираду, но с места не сдвинулась. Застыла и продолжила смотреть прямо мне в глаза.

Честное слово, ей не хватало только ствола в руке, который одним концом упирался бы мне в лоб в этой подворотне.

– А что же ты таксу сразу не установила? – полюбопытствовал я, понимая, что своим выпадом она меня только еще больше разозлила. – Сколько заплатишь мальчику за ночь?

– За ночь? – тонкие брови взметнулись к линии роста волоса. – Господь с тобой, мальчик. Какая ночь? Тёте час бы выдержать и не сдохнуть.

А вот мои брови чуть не улетели с башки совсем.

– Ты угораешь, что ли?! – отшатнулся от неё и выпустил тонкое запястье. Кровь вновь разогналась по венам и зашумела в ушах. – То есть, я для тебя реально как проститутка?

– Хм, давай-ка подумаем, – напустила она на себя философский вид, сощурив глаза. – Ты в первые же минуты нашего знакомства в моем кабинете активно предлагал мне потрахаться на столе. А так, даже со мной, ведут себя проститутки, взятые на трассе и пытающиеся договориться единственной имеющейся у них валютой. Затем ты пришёл ко мне домой. Голый. Чем, опять же, активно предлагал себя во временное пользование. Я всё правильно рассказала?

– Да я просто подкатывал к тебе! – излишне активную жестикуляцию моих рук невозможно было контролировать.

– Зачем это делать именно так: пошло, дешево и продажно? – её лицо перестало походить на ироничную маску. – Отсюда и сложилось моё мнение о тебе: всё, что с тобой можно сделать – разок перепихнуться и выбросить за ненадобностью, как использованный гондон. Ты, действительно, такого отношения к себе хочешь?

– Гондон?! – вскипал я. – Это я-то гондон?!

– Ты, вообще, услышал что-нибудь, кроме этого слова?

– А что ты хочешь? – наступил на неё, заставляя выпрямится и гордо вскинуть подбородок, чтобы не разорвать контакт глаз. – Чтобы я пришёл к тебе с букетом, в рубашечке и с челкой зализанной на сторону?

– Почему обязательно нужно играть кого-то? – вспыхнула, наконец, и она. В ярких глазах собрались грозовые тучи. – Неужели так сложно быть просто самим собой? Тем парнем, который показал своё истинное лицо, уходя из моей квартиры или парнем, который без выпендривания просто взял и помог с машиной, не набивая себе цену. Ты же умеешь быть нормальным, хорошим. Так зачем этот цирк с альфа-выкатыванием яиц мне на лицо, да еще и при своих друзьях-знакомых? В чем проблема просто быть самим собой?

– Да потому что нахрен это никому не упало! – хотел сказать спокойно, но вышло так, что я крикнул Вике прямо в лицо. И, стоит отдать ей должное, она даже не дрогнула. – Для всех я просто сынок богатеньких родителей, баловень судьбы, у которого мозгов как у креветки и вся эта креветка живет в штанах…

– Ну, не такая там уж и креветка… – произнесла она словно между делом.

– Обхохочешься! – выдавил иронично. Отошёл на шаг и нервно потёр пятерней затылок. Перевел дыхание. – В общем, я тебя услышал. Но давай будем честными, со мной ты бы тоже не стала заходить дальше секса? Ведь так? Вряд ли я гожусь на роль отчима.

– Ты прав, – ответила Вика. Зажала в руках ремешок сумочки и задумалась. – То есть, мы оба понимаем, что дальше секса у нас ничего не зайдёт?

– Выходит, так, – оторвал ладонь от затылка я спрятал руку в кармане куртки. – И я предлагаю тебе как-нибудь встретиться, но делаю я это не так как ты, опытный сутенер: «перепихнуться в тачке или толчке», – передразнил её интонацию. – А делаю я тебе это предложение только потому, что мы оба знаем, понимаем и принимаем договоренность о том, что дальше секса дело не зайдёт.

– И всё? – спросила она, выгнув бровь. – Ты точно не собираешься в меня влюбляться?

– Точно. Как и ты в меня. И обещаю тебе, что больше не буду выкладывать свои яйца тебе на лицо при всех, – выдохнул я нарочито обреченно. – Теперь всё то время, что мы будем иногда встречаться для и ради секса, о том, что я пошлый дебил ты будешь знать только наедине со мной. Договорились?

– Кто сказал, что я буду встречаться с тобой, даже ради секса? – в уголках красивых губ затаилась улыбка. – Я еще ни на что не соглашалась.

– Ты издеваешься?!

У меня точно поедет крыша с этой ненормальной.

– Вообще-то нет. Я же, правда, еще не давала никакого согласия. Или ты думаешь, что тот мой монолог в ресторане был настоящим?

– Монолог? Вообще-то, мы вели диалог.

– Нет. Говорила я, а ты сидел и обтекал.

– Я придушу тебя, – бросился к ней и обхватил шею, шутливо её придушив. – Какая же ты… мозгоклюйка! – в ответ она лишь улыбнулась и обхватила мои запястья теплыми пальцами. Взглядом скользнул от ее глаз к обольстительным губам. – Никогда не мечтала поцеловаться рядом с мусорными баками?

– Простите? – третий голос со стороны. – Что здесь происходит? – очень возмущенный голос очень возмущенной бабки, стоящий на тротуаре.

– Предварительные ласки, бабуль, – улыбнулся я ей и, всё же, отпустил свою Синеглазку. А-то дошутимся…

– Вот молодежь