Право любить тебя - Екатерина Аверина
— Удачи.
— К черту, товарищ полковник. Мы лучше без нее родимой, своими силами.
Еду в контору. Во дворе стоит машина подполковника. Вернулся, значит…
Если я успешно закончу эту операцию, сяду на его место. Он знает и тихо ненавидит меня за это. Так вышло, что конкретно сейчас я ему не подчиняюсь. Сразу через голову, полкану, ну а он уже дальше отчитывается.
Как только разработка Гаджиева началась заново, подполковника отправили в срочную командировку, чтобы под ногами не мешался. Его куда-то подвинут, я пока не в курсе, но, судя по всему, ему не нравится, у нас теплее. Теперь понятно, кто доложил полковнику о том, что я принял Эльдарчика. Мои бы не стали, я каждому доверяю. А этот…
Хер бы с ним, у меня полномочия есть. Послать открыто не могу, конечно, но имею право действовать на свое усмотрение.
Уже из коридора ощущается присутствие основного начальства. Не люблю эту гнетущую обстановку. Нам и вне этого здания хватает напряга да нервотрепки. Многие ждут смены руководства, но делают это предусмотрительно молча.
— Виктор Сергеевич, — приветствует меня секретарь, — вас товарищ подполковник у себя ждет. Сказал, как вернетесь, чтобы сразу к нему зашли на доклад.
— Спасибо. Чайку мне сделай, — прошу неформально.
— А подполковник?
— Позже. Мне сначала с полковником надо переговорить.
Она улыбается. Пока раскладываюсь в кабинете, приносит мне черный чай с бергамотом и лимоном. Вдыхаю терпкий аромат горячего напитка и набираю полкана, узнаю, насколько в курсе ситуации подпол.
А вот теперь можно идти «на ковер».
Жду. Он специально морозит меня в приемной минут двадцать. Успеваю насмотреться в окно и почти уснуть, стоя как жираф.
Вызывает, наконец.
— Здравия желаю, товарищ подполковник, — приветствую, по форме останавливаясь в нескольких шагах от его стола.
— Почему нарушаешь правила оформления заключения под стражу, майор? — хмурит густые брови.
— Согласовано с товарищем полковником, товарищ подполковник, — отчитываюсь.
Ему не нравится. Задумчиво смотрит в бумаги перед собой. Ищет, до чего еще докопаться.
— Как идет операция, Завьянов?
— Все по плану, товарищ подполковник.
— По плану, говоришь… Почему камеры в тюремном боксе отключали? — левый уголок губ приподнимается в довольной усмешке.
— Сбой, товарищ подполковник. Быстро устранили. Я был там. Обошлось без происшествий.
— На все-то у тебя есть ответ, майор. Нравится через голову скакать? — зло хмыкает.
— Никак нет, товарищ подполковник. Ничего такого не было. Действую строго согласно приказу генерала Демидова, вы же знаете, — чуть расслабленно жму плечами, — не мое решение, я подчиняюсь.
— Знаю, знаю… — бурчит он себе в усы. — Свободен, майор.
— Есть!
Чеканя шаг, покидаю его кабинет. И чего хотел? Докопаться? Я и сегодня камеры вырублю, но только после того, как он уедет. А он точно уедет, его полкан к себе с докладом уже вызвал. Мы с Эльдарчиком без свидетелей сначала поговорим. Мне надо понимать степень его сговорчивости. А потом уже и на камеру можно как положено.
В кабинете еще раз перечитываю брачный договор, заключенный между семьями Гаджиевых и Садыковых. Надо выстроить логику, почему отец Эли отдал дочь Алихану? То, что в ячейках — это явно ее страховка, но она ведь хрупкая девочка, они ее заставят и она все отдаст. Почему?
Сдавливаю виски, закусываю губы, вспоминая, как ругал за эту дурацкую привычку младшего брата, и пялюсь в бумаги. Здесь есть ответ на мой вопрос? Дело может быть в деньгах на операцию, ведь Садыков разорился и вылечить дочь не мог. Об этом я уже думал. Но! Здесь важно другое.
Звоню Равилю, чтобы подтвердить или опровергнуть наличие еще одного документа, которого у меня пока нет.
— Слушаю, — берет он трубку.
— Твой отец и Алихан должны были подписать еще одну бумажку, где Гаджиев подтверждает свое обещание помочь Эле с операцией. Мне нужна эта бумажка, Рав.
— Я посмотрю в документах. Не помню, чтобы видел что-то похожее.
— Ищи не договор, ищи расписку или соглашение. Возможно, составленное от руки.
— Если найду, на что обратить внимание?
— Там может быть ответ на вопрос, почему твой отец решил отдать им дочь.
— Он защитить ее хотел, я же объяснял тебе. Гаджиевы — сильные и авторитетные… Алихан может вылечить Элю…
— Не то. Смотри, у девочки должна быть стопроцентная гарантия. Сейчас ситуация следующая. Эльдар может ее увезти, жениться, забрать все из ячеек и исчезнуть, просто бросив Элю умирать, как бы страшно это не звучало. Зачем ему тратиться на ее операцию? Это же очень приличные бабки. Не факт, что она сможет родить ему наследника, даже если операция пройдет успешно. Значит, дело и не в этом. А теперь я повторяю вопрос: какая у нее гарантия, что после вскрытия ячеек, она останется жива и будет все еще нужна семье Гаджиевых? Чем подстраховал ее ваш отец? Может мы не там ищем? Ячейки надо вскрывать, но профессиональная интуиция подсказывает, что уничтожит Алихана не содержимое ячеек.
— Хм… Что может быть ценнее так хорошо спрятанного компромата? — задает правильный вопрос Равиль.
