Право на моего малыша (СИ) - Сотникова Елена

Я получаю неописуемое удовольствие, когда достигаю цели, слышу смачный хруст и вижу, как Артур кулем отлетает на пару метров.

– Твою ж... а-а-а, тварь, ты мне нос сломал! – уже катаясь по земле, воет это чмо.

Мерзким визгливым голосом. Даже не пытаясь встать и дать сдачи. То ли чувствует, что неправ и получил за дело, то ли просто ссыт.

Добивать лежачего – не мой метод, поэтому продолжать нет смысла. Хотя у меня по-прежнему бешено чешутся руки отметелить его по-настоящему, по заслугам. От этого на языке играет кислый привкус разочарования. Тьфу! Даже не выпустить пар по-человечески.

Зато приходит четкое осознание ролей в паре Артура и Насти. А также степень вины каждого из них в сложившейся ситуации. И все сразу становится на свои места.

– Еще раз увижу тебя рядом с ней – переломаю все остальное. Одним носом уже не отделаешься. И не дай бог узнаю, что ты ей угрожал или пытался как-то навредить. В порошок сотру! – произношу тихо, но я уверен: он меня услышал.

Делаю два шага навстречу застывшей помощнице.

– Не замерзла? – спрашиваю как можно спокойнее. – Уже прохладно. Пойдем в дом. – Приобнимаю за плечи.

Настя шумно сглатывает, поднимает на меня ошеломленный взгляд и на автомате соглашается.

Я не вижу жалости в ее глазах, когда она обнаруживает своего бывшего в скрюченной позе на земле. Как и тревоги. Скорее удивление, облегчение, а еще благодарность. В мою сторону. Неожиданно. И это подкупает. Даже окрыляет, накрывая пониманием, что я готов биться с кем угодно, лишь бы видеть такой же восхищенный блеск и обожание в ее взгляде, направленный в мою сторону.

Мы заходим в подъезд, не реагируя на скулящего сзади Артура, поднимаемся на нужный этаж и оказываемся в квартире.

– Настя, ты вернулась? Купила лекарство? – звучит голос ее матери из кухни. А следом появляется и сама его обладательница: – Ох, добрый вечер! Вы вместе пришли? Ну и хорошо, а то мне уже пора. Денис, кстати, спрашивал про папу только что. Дениска, слышишь? Иди сюда, солнышко, смотри, кто пришел, – зовет она внука.

Сынишка тут же выбегает из кухни, расцветая улыбкой при виде нас. Бросается с объятиями навстречу, отчего сковывающее напряжение сегодняшнего вечера немного отступает.

Я уже даже не жду приглашения, прохожу в квартиру, как к себе домой. Расспрашиваю пацана, как у него здоровье, что он ел, как вел себя, пока меня не было. Настя не вмешивается. Провожает мать, а после возвращается к нам. Трет устало лицо ладонями.

– Все в порядке?

– Да. Вроде бы. Денис отказался пить то лекарство, которое врач прописал. Пришлось идти брать аналог. Оно не такое горькое. А на обратном пути я встретила Артура.

– Чего он хотел? – с трудом скрываю ревнивые нотки в голосе.

Я на самом деле ревную. Одна только мысль, что Настя все еще может испытывать какие-то чувства к этому мерзавцу, скручивает внутренности в узел. Неважно, сколько лет прошло с момента их расставания. Если она по-прежнему общается с ним, то все возможно. Как и возвращение их отношений.

– Я не знаю, что ему от нас нужно. Я вообще его не понимаю, – отзывается она еле слышно.

Но взгляд прячет.

– Ты все еще любишь его? – спрашиваю в лоб.

И почти перестаю дышать в ожидании ответа. Секунда, другая, третья.

Настя наконец отмирает. Смотрит на меня удивленными глазами, словно я сказал что-то из ряда вон выходящее. Моргает изумленно.

– Нет, – делает еле заметный отрицательный жест головой.

Неуверенно. Но не врет, я чувствую. Скорее растеряна.

– Ну и отлично, – выдыхаю с облегчением. – В любом случае вы скоро уедете отсюда и он не будет доставлять тебе неприятности.

Наблюдаю за ее реакцией. Вопрос с переездом практически решен. Я был уверен, что моя помощница уже почти приняла правильное решение, просто в силу характера пытается упираться. Надеялся, ждал. Но после недавних событий меня начинает точить червь сомнений.

– Что тебя держит здесь, ответь? Чего или кого ты боишься лишиться? Потерять? – не выдерживаю и сокращаю расстояние между нами.

Подхожу почти вплотную.

Настя прижимается спиной к стене. Отступать ей некуда.

– Я не могу здесь остаться, ты знаешь. – Упираю одну руку в стену выше ее головы. – А еще я не хочу, чтобы мой сын рос без отца. Меня и так не было почти два года в его жизни. И повторять ошибки прошлого я больше не желаю.

От Насти вкусно пахнет чем-то ванильно-клубничным. Ее губы так близко, что я невольно забываю, что хотел сказать еще. Как и то, что ждал от нее ответа.

Мысли начинают путаться, вытесняются инстинктами, и меня ведет, как прыщавого пацана. От ее вздымающейся груди, от мягких пухлых губ, которые она так сексуально кусает, от затуманенного взгляда. От той нежной женственной энергетики, что бьет ударной дозой тестостерона в кровь и разбегается по венам волнующим коктейлем.

Меня тянет к ней магнитом сильнее, чем плюс к минусу. Разум борется с первобытным инстинктом, но проигрывает в первом же раунде, и уже через несколько секунд мои губы накрывают ее.

Глава 20

Я тону, задыхаюсь, плавлюсь, как шоколад на солнце, и растекаюсь желейным удовольствием. Прошел уже час, как Демьян ушел, а у меня до сих пор губы горят и по крови гуляет шальная доза возбуждения. Кружит голову, накрывает воспоминанием, заставляет переживать по новой охватившее нас безумие.

Я сама не поняла, в какой момент все пошло не так. Когда Демьян услышал от Артура оскорбления в мой адрес? Когда ударил его? Или когда расспрашивал о моих чувствах к бывшему, сидя уже у нас дома? А может, все же тогда, когда увидел меня с Артуром возле подъезда?

И эти его вопросы: "Ты все еще любишь его? Что тебя держит здесь? Кого или чего ты боишься лишиться?" С явным намеком в сторону Артура.

Это ревность? Или просто мое разыгравшееся воображение видит то, что хочет видеть?

И снова перед глазами его губы, а нервные окончания взрываются фейерверком сладких импульсов от фантомных прикосновений. И рецепторы языка до сих пор чувствуют вкус поцелуя Демьяна.

В голове ни единой мысли. Туман. Эйфория.

Демьян прервал поцелуй так же внезапно, как и начал его. Отстранился, нервно провел рукой по волосам и, выдохнув сквозь зубы, ушел. Я даже растерялась в первый момент. Испугалась, что чем-то оттолкнула его, а может, и вовсе это была какая-нибудь дурацкая проверка.

Стояла истуканом в коридоре, приложив пальцы ко рту, и не могла собрать себя воедино. Никаких мыслей, никаких выводов – только чувства в раздрае и отголоски пережитого удовольствия по телу. От одного-единственного поцелуя. Но зато какого!

А еще через пару минут Демьян вернулся. Всунул мне в руки коробку со смартфоном и сказал, чтобы я собирала вещи. Через три дня мы едем с ним. И это не обсуждается.

Спорить с ним на тот момент у меня не было ни сил, ни желания, поэтому неудивительно, что мое молчание было принято за согласие. А когда я пришла в себя, было уже поздно. Демьяну кто-то позвонил, и он поспешно удалился.

Из транса меня выводит звонок мобильного. На экране высвечивается имя подруги.

– Да, Алл, привет, – отвечаю на автомате.

Дениска увлеченно играет в каких-то монстров, подаренных папой на днях, не обращая на меня внимания. Я подхожу ближе, глажу его непокорный чуб на макушке и сажусь рядом на диван. Как же сын все-таки похож на отца. С каждым днем все сильнее.

– Привет! Как у тебя дела? Что вообще происходит?

– Хорошо... все.

– Хорошо? Слушай, ну мне только что позвонил Виталик. Говорит, твой бывший у них сейчас заяву на тебя катает.

Я на мгновение зависаю. Ее слова не сразу доходят до меня. Повисают где-то на полпути, форматируются мозгом, и только спустя несколько секунд становится ясно, о чем речь.

– Чего-чего он делает?

– Ты все правильно поняла, подруга. Он и побои снял. Ты чем его там приложила? Да еще при свидетелях? И самое главное – на хрена? Тебе жить спокойно надоело? Ты же знаешь, какое он говно.