36 и 6, или Любовь по рецепту (СИ) - Иванова Ольга Дмитриевна

– С начала, – я слабо улыбнулась, а сердце забилось чаще. – Когда все началось?

– Семнадцать лет назад, – Стас опустил глаза. – Я тогда учился на третьем курсе… Впрочем, это не столь важно. Моей сестре, Даше, тогда только восемнадцать исполнилось… Сложный был возраст, бунтарский… Ей хотелось все и сейчас. А учиться не хотела, хоть и поступила в институт… Но постоянно искала, где заработать… То курьером бегала, то листовки раздавала, потом в кафе устроилась работать… В выходные они с подружками по клубам ходили. В целом, ничего особенного и серьезных опасений не вызывало. А после одного из таких походов в клуб она не вернулась. Телефон вначале не отвечал, потом стал недоступен. Родители забили тревогу, стали подружек обзванивать. Те сказали, что Даша ушла из клуба со своим парнем. Тогда для нас стало откровением, что у нее есть парень. Она никогда об этом не упоминала, даже мне, хотя мы с ней очень были близки. Знаешь, – Стас печально улыбнулся, – такой идеальный классический случай: старший брат и младшая сестренка. Если что происходило, она всегда бежала ко мне жаловаться или плакать. А я пытался помочь ей и утешить как мог. В общем, на третьи сутки ее пропажи мы подали заявление в полицию, тогда еще милицию… Менты не сильно забеспокоились, мол, девица молодая, совершеннолетняя, нагуляется и придет. Нам очень хотелось тоже в это верить, но сердце подсказывает, что произошло что-то нехорошее. У мамы тогда случился первый инфаркт… Через две недели уже и менты зашевелились, но результатов все равно не было… А через месяц Дашу нашли на трассе, недалеко от Москвы, избитую, без сознания, но тогда еще живую… Сутки врачи боролись за ее жизнь, но спасти не смогли…

– Боже, – прошептала я, в ужасе прикрывая рот. – А что с ней случилось? Где она была столько времени?

– Тогда нам никто не сказал. Только от врача удалось узнать, притом по секрету, что она… – голос Стаса дрогнул. – Что ее еще и изнасиловали.

– Почему по секрету? А полиция что?

– А полиция вначале сделала из Даши проститутку, которая нарвалась не на того клиента, а после неожиданно и вовсе закрыла ее дело… Да, у мамы моей случился второй инфаркт, и ее тоже не спасли. Остались мы одни с отцом… Но я не верил в версию следователей, видел, что дело было шито белыми нитками.... Я пытался добиться правды, просил показать ее дело, но меня, естественно, послали в пешее путешествие… Тогда мне помог Владлен Филиппович.

– Сафронов? – вырвалось изумленное у меня.

– Да, он самый, профессор Сафронов, – Стас чуть улыбнулся. – Мой любимый преподаватель по уголовному праву, тогда еще практикующий адвокат… И заодно дядя Ларисы. Но с ней мы познакомились чуть позже, в то время я знал только Владлена Филипповича.

Значит, Владлен Филиппович – преподаватель Стаса и дядя Ларисы… Но сейчас важнее не это, а разрывающая сердце история сестры Стаса.

– И как он тебе помог? – спросила, возвращаясь к главному.

– По своим каналам вышел на следователя, который вел дело Даши, они еще и знакомыми оказались. Тот и рассказал Владлену Филипповичу, что лучше не ворошить это дело и забыть, поскольку в нем оказался замешан одна важная шишка, чиновник…

– Это Черкасов? – догадалась я.

Стас кивнул:

– Он крышевал бизнес с работорговлей. Они находили молодых девчонок, женщин, предлагали хороший легкий заработок, естественно, не упоминая о сексуслугах. Потом отбирали паспорта. Большую часть девушек отправляли за границу, а некоторых оставляли здесь, так сказать, для утех местных вип-клиентов. В общем, все стандартно. И Дашка, дуреха, тоже попалась на их крючок, но ее как раз оставили, держали в каком-то коттедже в Подмосковье… Похоже, ей все же удалось как-то сбежать или же от нее хотели избавиться… Сейчас трудно сказать… Следователь был ушлый, опытный и на редкость честный, мгновенно стал раскручивать все, даже на коттедж вышел, но… Когда узналось, в чьей собственности он находится, дело сразу тормознули свыше. Потом этого следователя быстро отстранили, а дело передали другому. Ну а после вообще закрыли. Владлен Филиппович тоже просил меня не пороть горячку, не лезть в это дело и забыть о нем. Я пообещал, а сам… Я не мог так все это оставить, понимаешь? – Стас потер лицо. – Не мог позволить такой мрази спокойно радоваться жизни. Из-за него я потерял всю семью… Отец ведь тоже долго не прожил, сгорел за три года… А сколько еще сломанных жизней на совести Черкасова и его подельников?

– Ты решил отомстить? Убить его? – спросила с замиранием сердца.

– Убить – это слишком просто, – голос Стаса стал бесцветным. – Я решил уничтожить его. А для этого мне нужно было узнать о нем все, но прежде – втереться в доверие, стать его правой рукой. И моя профессия мне в этом помогла. Дальше вся моя карьера была направлена лишь на то, чтобы привлечь внимание Черкасова. Чтобы он захотел сделать меня своим адвокатом. Я в короткие сроки сдал экзамен на адвокатский статус, брался за самые сложные дела, которые могли получить огласку. Не отказывал в просьбе медийным личностям. Порой даже приходилось наступать на горло своим принципам. Сейчас, оглядываясь, я понимаю, что был слишком амбициозен и даже безрассуден, что мог в любой момент оступиться, и порой поражаюсь, как мне все же удалось достигнуть цели. Это произошло пять лет назад. Он сам обратился ко мне, чтобы я помог защитить его от клеветы какого-то партнера… Защита прошла успешно, и Черкасов предложил стать его адвокатом на постоянных условиях. Случилось то, чего я и добивался. Он стал доверять мне, консультировался по любому вопросу, я вошел в число его приближенных. Под конец Черкасов уже не стеснялся обсуждать при мне свои делишки и теневой бизнес. А я постепенно собирал на него информацию… Черкасов не гнушался ничем: работорговля, наркотики, торговля органами, махинации с деньгами и средствами госбюджета на такие суммы, что никому не снилось… Все они, естественно, перетекали в европейские банки и лежали под другими именами… Я уж молчу о недвижимости в его собственности по всему миру. Впрочем, недвижимость – это самое безобидное в его досье. Ну в остальном, на несколько пожизненных сроков улик можно было насобирать, и если все это предать огласке, то никакие связи ему не помогут отмыться от этого дерьма.

– Значит, на этой флешке и есть вся информация о Черкасове?

– Да, – Стас кивнул. – Мне все же пришлось довериться Владлену Филипповичу, я не мог так просто заявиться в полицию. Он посоветовал обратиться к Ларисе, она ведь умудрилась сделать карьеру в ФСБ. Я не хотел ее ввязывать в это, как и самого Сафронова, но потом понял, что без них не справлюсь. Владлен Филиппович предложил не встречаться мне лично с Ларисой, а передать флешку через него, тем более в тот момент Лариса была не в Москве, а время поджимало, и мне желательно было залечь на дно. У меня уже незадолго до этого появились подозрения, что Черкасов начал догадываться о моих намерениях. И я, к сожалению, не ошибся. Он подослал киллера, как раз тогда, когда я шел с флешкой к Сафронову. Меня спасло чудо. Вернее, два чуда, – тут Стас слегка улыбнулся. – Первый: мальчик, неожиданно выскочивший из лифта, из-за которого убийца слегка промазал. Благо пистолет был с глушителем, а мальчик в наушниках и так занят своими мыслями, что даже ничего не успел заметить. А второе чудо – это ты, которая тоже случайно оказалась рядом… И рассыпала свои рецепты…

Теперь уже не удержалась я и, поддавшись порыву, подошла к Стасу и обняла его.

– Действительно, как хорошо, что я тогда рассыпала свои рецепты, – я усмехнулась сквозь слезы. – А дальше?

– А дальше, – Стас обнял меня в ответ, – дальше уже все происходило на твоих глазах… Вначале мы скрывались в загородном доме моего приятеля, потом, испугавшись твоего кавалера, переехали на дачу Владлена Филипповича… Приехала Лариса, я отдал ей запасную флешку. Ту, первую, кстати, человеку Черкасова, похоже, удалось забрать. Она выпала у меня из кармана, когда я падал. Когда же Борис чуть позже вернулся в подъезд, ее уже не было на лестничной площадке. Ну а потом мы перебрались сюда, а в Москве Лариса продолжает разрабатывать Черкасова… У них уже почти все готово, Черкасову остались считанные дни… Думаю, скоро с ним будет покончено, и мы наконец выйдем из своего заключения, – он уткнулся лицом в мои волосы, а я прижалась щекой к его плечу.